«Даже не пробовали катапультироваться». Как два летчика под Щучином уводили самолет от деревни и погибли

Источник материала:

В октябре 1992 года заканчивалась история 151-го отдельного авиаполка радиоэлектронной борьбы, который базировался на Щучинском военном аэродроме. Полк расформировывали, самолеты — списывали и перегоняли в Барановичи на утилизацию. Крайним (именно так, и никак иначе говорят в авиации. — Прим. TUT.BY) самолетом, который 21-го числа уходил своим ходом на уничтожение, был МиГ-25РУ, им управляли летчик первого класса подполковник Александр Новокрещинов и летчик первого класса капитан Александр Пивовар. Крайняя спарка делала прощальный полет над городом — и в какой-то момент не смогла выйти из пикирования. Самолет врезался в землю на краю деревни Давлюдовщина, чудом не задев дома. Летчики погибли.

• 
  Ольга КомягинаЖурналист TUT.BY

Так крайний полет оказался последним, а поминки по авиаполку оказались поминками и по однополчанам. О той трагедии сегодня напоминает памятник, который поставили на месте катастрофы однополчане погибших летчиков. О случившемся, конечно, помнят и жители Давлюдовщины: тот последний полет врезался в их память и оказался навсегда вписанным в историю деревушки.

«Вышел на срывной режим и вошел в штопор»

Об этой катастрофе в Сети есть совсем немного информации: несколько упоминаний о погибших летчиках на форумах авиаторов, описание необычного памятника — половины самолета МиГ-21, которая как будто впечатана в землю… А еще на сайте, где собрана информация про авиакатастрофы, есть такие специализированные данные:

«При выполнении разворота на курс отхода на аэродром посадки Барановичи со снижением до высоты 3,3 тысячи метров с высоты 7,2 тысячи метров, с уменьшением скорости до 600 км/час посредством выпуска тормозных щитков и уменьшением оборотов двигателей до 60%, экипаж с высоты 3 тысячи метров и приборной скорости 530 км/час ввел самолет в энергичный разворот с перегрузкой 3,8 ед. с выходом на углы атаки, превышающие допустимые по весу самолета с данным остатком топлива, в результате чего самолет с энергичной потерей скорости вышел на срывной режим и вошел в штопор. Увеличение оборотов до максимальных с последующим включением форсажей не повлияло на выход из сложившейся аварийной ситуации. Самолет с малой поступательной скоростью на удалении 1520 метров от торца ВПП столкнулся с землей, разрушился и сгорел. Экипаж в сложившейся аварийной ситуации средствами спасения не воспользовался и погиб. Причина трагедии — срыв самолета в штопор из-за ошибки летчика в технике пилотирования».

Немного информации и на самом памятнике, который стоит на перекрестке дорог около въезда в деревню рядом с привычным католическим крестом. На памятной табличке написано:

«Здесь, на этом месте, спасая людей от беды ценой своей жизни, увели падающий самолет от деревни, а сами погибли летчики первого класса Новокрещинов и Пивовар».

 — Самалет упаў трохі далей, на сярэдзіне поля, а памятнік паставілі каля дарогі, каб не замінаў калхознай тэхніцэ хадзіць па полю, — вспоминает жительница деревни Давлюдовщина Мария. Ее дом стоит почти на краю деревни. От калитки хорошо просматривается то место, где упал самолет.

Секретный аэродром и три эскадрильи «МиГов»

Давлюдовщина находится в примерно двух километрах от Щучина и буквально в полутора километрах от бывшего военного аэродрома. К нему от населенного пункта через лес ведет узкая бетонная дорога, которая сейчас заросла орешником, ольхой, березами и соснами. 28 лет назад, здесь, конечно, все было по-другому. В зарослях то тут, то там виднеются полуразвалившиеся здания — это все, что осталось от большой военной базы, которая некогда здесь была.

Щучинский аэродром построили в 1939 году. Во время Второй мировой войны он одним из первых принял на себя удар немцев. До середины 60-х годов прошлого века аэродром считался секретным. С тех времен в Щучине остался и защищенный командный пункт 95-й истребительной авиационной дивизии. Отсюда контролировалась воздушная обстановка. Бункер был хорошо укреплен и замаскирован, впрочем, как и арочные ангары на территории аэродрома. Военный городок, находившийся рядом, был закрытым. В современном Щучине светло-коричневое здание на въезде около дороги местные по привычке называют КПП. Только через него тогда и можно было попасть внутрь военного городка, где были казармы для солдат, столовая, магазин, баня, клуб и детский сад.

В разное время в Щучине дислоцировались различные авиационные части и подразделения. В 1990—1991 здесь были сконцентрированы почти все «МиГ-25БМ», выпущенные советской промышленностью — их всего было произведено около 40 штук. Было три эскадрильи таких «МиГ»: одна в 10-ом разведполку и две в составе 151-го полка радиоэлектронной борьбы.

И щучинцы, и жители окрестных деревень за годы существования аэродрома привыкли к реву двигателей и особо не обращали на эти звуки внимания.

Так было и 21 октября 1992 года. Но тот день сельчане запомнили, кажется, в деталях.

«Самалёт разбіўся. Глядзець пабегла ўся вёска»

— Як учора было. Я тады вось тут у двары каля лавачкі сцірала бельё. А самалёт адтуль ляцеў, — продолжает свой рассказ Мария и показывает траекторию полета машины. Самолет, по словам женщины, шел почти над хатами. — Не над маім домам, а каля суседніх праз вуліцу. Але мы хоць і прывыкшыя былі, тут нешта было не тое. Там далей, у полі, стаялі такія навесы з цюкамі саломы. Гляджу — падае. Урэзаўся ў гэтыя стагі і амаль адразу загарэўся. Я крычу суседке: «Паглядзі, самалёт разбіўся» — і мы пабеглі да плота. Глядзець пабегла ўся вёска. Але там агонь быў і мы пабаяліся падыходзіць блізка. Адразу пажарныя прыехалі. Доўга тушылі. А потым ваенные паставілі памятнік. Вось і ўся гісторыя.

Местный житель Виктор в момент падения самолета был в поле через дорогу от места крушения — пас колхозных коров.

 — Это днем было, в обед где-то. Все видел своими глазами. Там на поле небольшие тюки соломы лежали под навесом. Вот туда он и жахнулся. Сразу же пламя. Коровы мои ревут, разбегаются, от страха в сторону огня несутся. Тут моя жена, а она работала заведующей фермой, бежит. Кричит, чтобы коров в здание уводил. К самолету, конечно, было не подойти. Мы попытались туда подбежать, думали, что, может быть, можно кого-то спасти, но куда там! Столб дыма, огонь. Когда потом все потушили, мы подошли посмотреть — было понятно, что никто не выжил. Один из летчиков сгорел полностью. Военные сразу приехали. Достали летчиков. Потом памятник установили. Каждый год кто-то сюда приезжает. Моя жена, пока жива была, ходила туда прибирать, цветы носила. Как-то мы сильно все переживали эту трагедию. Столько лет прошло, а помнится все до сих пор, — говорит мужчина.

Мария же вспоминает, что только потом поняли: самолет мог упасть на дома, но летчики, видимо, сделали все, чтобы избежать этого. Машина рухнула посередине поля буквально в ста метрах от крайних жилых домов Давлюдовщины. Женщина вспоминает, что испугаться в тот момент не успели -- все произошло очень быстро. Осознали случившееся позже.

— Шкада хлопцаў — маладыя былі, — вздыхает Мария. — Вось так у секунду жыццё скончваецца.

Крайний полет на крайнем самолете

Полковник в отставке Юрий Петров в то время был начальником группы обслуживания 151‑го отдельного авиаполка радиоэлектронной борьбы. Авиакатастрофу 21 октября 1992 года помнит в деталях. Говорит, что все цифры, даты и даже самые мелкие подробности — все запомнилось.

Юрий рассказывает, что разбившийся самолет имел бортовой номер 63. Полк получил его в 1987 году из Краснодара. РУ — значит «разведчик учебный». Относился он к третьей эскадрилье полка.

 — Знаете, в авиации не говорят последний полет, говорят — крайний. Летчики в тот день выполняли именно тот самый крайний полет на крайнем самолете, который должны были перегнать в Барановичи. Перед вылетом сфотографировались. А ведь фотографироваться перед вылетом — плохая примета, это все знают. Мы потом этот снимок и прикрутили на памятник.

К 21 октября 1992 года уже все самолеты перелетели в Барановичи на разборку.

 — С этим самолетом в свое время были сложности: у него, если не вдаваться в технические подробности, проблемы с остеклением кабины. Пока мы ждали запасных частей с завода и пока он просто стоял, мы с него сняли двигатели, а также часть агрегатов и использовали его в качестве донора, — рассказывает Юрий. — Затем, когда самолеты все перегнали и он остался один, было принято решение снять с самолетов, которые уже были в Барановичах, двигатели и установить на него. Поставили, опробовали, все было нормально. После этого было принято решение на перелет в Барановичи. Хотя, в принципе самолет можно было и отбуксировать по дороге. Но решили по-другому. Новокрещинов после этого полета собирался на пенсию, потому что полк был уже практически расформирован. Он вызвался перегонять самолет. Взлет по плану был в 14.00. Помню, было холодно, около нуля. Про такую погоду говорят «белые мухи летают». Мы подготовили самолет — и они полетели.

Юрий вспоминает, что командир был отчаянный и «шебутной». Может быть, именно эта черта характера и стала причиной того, что произошло. Но летчики все же смогли отвести самолет от деревни — ценой своих жизней.

 — У них задача была такая: если с двигателями все нормально, то посадка в Барановичах. Все. Но мы знали, что они вернутся и попытаются сделать прощальный пилотаж над городом. Они об этом своим женам даже рассказывали. Получается, что погибли на глазах родных и друзей. Ориентировочно они взлетели в два часа дня, а через 25 минут разбились. Они шли на высоте примерно 3,5 тысячи и хотели сделать один из элементов фигуры высшего пилотажа. Но самолет сорвался в штопор и на наших глазах упал.

 — Надо понимать, что «МиГ» — самолет не пилотажный и не предназначен для выполнения таких фигур. Летчики-испытатели, если что-то и делают, то на большей высоте. А с той высоты, с которой они сорвались, шансов вывести самолет из штопора не было. Мы стояли, смотрели и в какой-то момент поняли, что самолет валится. Кто-то закричал: «Прыгайте, ребята, прыгайте», — продолжает Юрий.

Но летчики не прыгнули — они увели самолет от деревни.

Юрий говорит, что при осмотре упавшего самолета комиссия выяснила — ручки системы катапультирования стояли в замках. Значит, пилоты даже не пытались выпрыгнуть. Сохранились записи на бортовом магнитофоне, где слышно, как Александр Новокрещинов говорит:

— Пойдем ниже. Только церковь бы не зацепить — батюшка обидится.

Потом слышен голос Александра Пивовара:

— Командир, не тяни.

— Тихо-тихо, не мешай, — это уже Александр Новокрещинов.

На этом запись обрывается.

В причинах авиакатастрофы под Давлюдовщиной разбиралась специальная комиссия, которая пришла к выводу, что причина — в ошибке пилотирования.

Юрий говорит, что во время разбирательств лично ему пришлось многое пережить — сначала были разные версии, искали виновных.

—  Проверяли такую версию: якобы фонарь — а это откидная часть кабины — не отстрелился, и поэтому летчики не смогли катапультироваться. Я был тогда начальником группы и, конечно, ответственным за техническое состояние самолета. Но мы все сделали правильно и это было доказано, — говорит Юрий.

Александра Новокрещинова похоронили в Щучине. Его семья, по сведениям однополчан, потом уехала в США, где сейчас и живет.

Александра Пивовара похоронили в украинском Чугуеве в Харьковской области, откуда капитан был родом.

 — Эта катастрофа стала трагической точкой в истории полка, а поминки по летчикам стали и поминками по части.

В 2019 году в Щучине был открыт памятный знак летчикам, погибшим при исполнении служебного долга, среди прочих там есть имена Александра Новокрещинова и Александра Пивовара.

Читайте также

Использование материала в полном объеме разрешено только медиаресурсам, заключившим с TUT.BY партнерское соглашение. За информацией обращайтесь на nn@tutby.com