Спорт сегодня — субстанция сложная, деньги в нем крутятся огромные, а где деньги — там конфликты...
Каждый имеет право заниматься спортом. С этим все понятно. С правами самих занимающихся сложнее. Современный спорт — это уже не первенство бани, где игра «не на корову», а большинство споров решается совместным обсуждением. Спорт сегодня — субстанция сложная, деньги в нем крутятся огромные, а где деньги — там конфликты. Вплоть до судебных разбирательств. А потому спортивные юристы во всем мире стали такими же неотъемлемыми фигурами, как тренеры или массажисты. В наших краях до недавнего времени предпочитали обходиться без них. Полагая, что бодание со спортивной системой (особенно мировой) — занятие изначально бесперспективное.
Ошибочность такого суждения чуть больше года назад доказали на личном примере Иван Тихон и Вадим Девятовский. Вернув свои почти отобранные Международным олимпийским комитетом медали, метатели молота очень многих заставили иначе взглянуть на саму суть спортивных отношений. Одним из этих многих стал Сергей БуЯкевиЧ. Адвокат и управляющий партнер первого в стране спортивно–юридического образования под названием адвокатское бюро «Право и спорт». Мы же, в свою очередь, решили узнать, что же это такое, как юристы собираются помогать белорусским спортсменам и что из себя представляет белорусское спортивное право.
— Начнем с того, что спортивное право и спортивное законодательство — разные вещи. По большому счету, специалистов–юристов в этой сфере деятельности, которые работали бы исключительно со спортсменами, игроками или клубами, в Беларуси попросту нет. В федерациях, конечно, есть юристы, которые разрабатывают внутренние документы, однако несколько лет назад мы с коллегами столкнулись с интересной ситуацией. Я сам в прошлом серьезно занимался дзюдо, поддерживаю отношения с ребятами из многих видов спорта, и по их рекомендации к нам стало обращаться все больше спортсменов, нуждающихся в решении весьма специфических спортивных проблем. Оказывая им юридическую помощь по делам, связанным с исполнением клубами контрактных обязательств, пришли к выводу, что в этой сфере правоотношений у нас большие пробелы.
— И решили создать агентство?
— Это пока не совсем агентство — адвокатское бюро Минской городской коллегии адвокатов. Идея создания подобной специализированной спортивно–юридической консультации обсуждалась еще лет семь–восемь назад, но тогда руководство коллегии посчитало это преждевременным. На тот момент спорт еще не рассматривался как отдельная отрасль, требующая серьезного юридического сопровождения. Однако события последних лет заставили иначе взглянуть на эту проблему и сейчас идея создания нашего бюро была поддержана руководством коллегии и Министерством юстиции.
— Другими словами, громкое дело Ивана Тихона и Вадима Девятовского перевернуло белорусское спортивное право?
— Можно сказать и так. Ведь главную роль в том, что нашим метателям–олимпийцам удалось отстоять свое доброе имя, сыграли именно юристы. Причем юристы иностранные, которые знали все тонкости спортивной специфики и сумели максимально эффективно использовать имевшуюся у них информацию. В результате здесь появилось понимание того, что спорту все чаще, оказывается, нужна квалифицированная помощь юристов.
— С какими вопросами спортсмены чаще всего обращаются за помощью?
— Многим кажется, что проблемы у атлетов чаще всего начинаются после обвинения их в употреблении допинга. На самом же деле вопросов очень много. Больше всего — контрактных. Незаконно уволили, недоплатили денег, отказываются отпускать игрока... Кстати, лидирует именно расторжение контрактов. Обращаются за помощью из различных видов спорта, но больше всего «игровики». Хотя в Беларуси эти обращения носят специфический характер. Помогли мы, скажем, футболисту — пришли его знакомые, помогли гандболисту — новая волна просьб от представителей ручного мяча... Системы как таковой нет. Но главной отличительной чертой наших отношений в сфере спортивного права является то, что практика, когда интересы того или иного спортсмена представляют юристы и адвокаты, пока считается чем–то вроде буржуазного излишества. Все предпочитают договариваться сами. В футболе представителями игроков часто становятся агенты. Но проблема в том, что агент, имеющий лицензию ФИФА, до недавнего времени у нас в стране был только один. Сейчас на сайте АБФФ список из десяти человек. А об адвокатах, которые представляли бы интересы игроков, я и вовсе не слышал. Хотя любой из них имеет право заниматься подобной деятельностью. В то же время гораздо сложнее разбираться в хитросплетениях уже заключенных соглашений и искать возможности для признания контракта недействительным, нежели изначально составить договор, который отвечал бы интересам игрока или клуба.
— Логика проста: услуги адвокатов стоят наверняка дорого, а до сих пор удавалось и без них обходиться...
— Есть такая пословица: скупой платит дважды. Для подобных ситуаций подходит идеально. Тем более что стоимость услуг формируется, исходя из обычной гонорарной практики. Никаких специальных расценок для спортсменов не предусмотрено. Но здесь есть еще один момент. Почему, например, в белорусском спорте никогда не будет локаута? Потому что в Европе или США существуют мощные профсоюзы игроков, которые выступают посредниками между игроками и клубами, постоянно следят, чтобы права спортсменов были соблюдены. У нас же очень многие считают, что оспаривать действия клубов или иных субъектов спортивных правоотношений, отстаивать свои права — дело априори бесперспективное. Возможно, из–за этого спортсмены редко обращаются к адвокатам. А федерации и клубы нынешнее положение дел, похоже, вполне устраивает. В то же время до Тихона и Девятовского все считали, что оспаривать решения Международного олимпийского комитета — дело гиблое... И на первых порах нам, вероятнее всего, придется много бороться с устоявшимися стереотипами.
— В последнее время очень много говорится о необходимости готовить спортивных менеджеров. А где брать спортивных юристов?
— Это также большая проблема. По инициативе в том числе и возглавляющего федерацию баскетбола Председателя Высшего Хозяйственного Суда Виктора Каменкова при юрфаке БГУ планируется создать соответствующее отделение. Но пока эти планы будут реализованы, пока студенты отучатся положенные пять лет... Так что в обозримом будущем нам придется рассчитывать на тех специалистов, которые есть сейчас, и наработанный ими специальный опыт. По крайней мере, ни один из тех четырех адвокатов, которые работают в нашем бюро, не имеет специального спортивного образования. Пока этого хватает, но со временем будут нужны узкоспортивные специалисты.
— Вот мы о спортсменах говорим, а как насчет болельщиков? Должны ли, на ваш взгляд, существовать некие нормы, которыми при посещениях спортивных мероприятий обязаны руководствоваться все те, кто присутствует на спортивных соревнованиях?
— Все это регулируется нормами общего законодательства (административного, гражданского, уголовного), хотя там тоже есть много нюансов. И образцом здесь может послужить опыт европейских стран. Там, конечно, тоже случается всякое, но чаще всего болельщики свободно приходят на стадионы, пьют пиво, поддерживают любимые команды... С пивом, кстати, у нас тоже вопрос. В «Минск–Арене» разрешено, в остальных спортивных сооружениях — запрещено. Почему? Где это прописано? Где регламентирована, например, необходимость общения с прессой? Рамки поведения спортсменов во время матчей? И таких мелких, но тем не менее немаловажных нюансов хватает.
— Что же обязаны делать по контракту белорусские спортсмены?
— Чаще всего формулировки очень общие. Участвовать в тренировочном процессе, повышать спортивное мастерство, выступать на соревнованиях... А как определить, достаточно ли атлет повысил свое мастерство, чтобы считать этот пункт контракта выполненным? Все очень индивидуально. Понятно, что мерило всего — результаты на основных стартах. Но вот ситуация: бегун на каком–то турнире бежит едва ли не по времени Усейна Болта, а на чемпионате мира проваливается. Уровень повысил, медаль не получил. Он выполнил обязательство? В контрактах европейских и американских атлетов, которые чаще всего представляют собой стопку бумаг в сантиметр толщиной, разложены по полочкам все мыслимые нюансы. Контракты наших спортсменов — это три–четыре страницы. Трактовок может быть множество. Нас как адвокатов такая ситуация полностью устраивает: в таких контрактах гораздо проще находить лазейки. Но вот с точки зрения спортсменов, федераций и клубов ситуация очень неоднозначная.
— Когда же у нас появится спортивное законодательство, соответствующее лучшим мировым стандартам?
— Это очень сложный вопрос, и должен он быть адресован законодателям. Даже сейчас я не могу сказать, что его нет совсем. В конце концов, правоотношения в этой сфере все–таки регулируются. С другой стороны, процесс принятия любых нормативных актов — очень длительный. Говоря спортивным языком, сейчас мы только на старте.
Главная
Гороскопы
Каждый имеет право заниматься спортом. С этим все понятно. С правами самих занимающихся сложнее. Современный спорт — это уже не первенство бани, где игра «не на корову», а большинство споров решается совместным обсуждением. Спорт сегодня — субстанция сложная, деньги в нем крутятся огромные, а где деньги — там конфликты. Вплоть до судебных разбирательств. А потому спортивные юристы во всем мире стали такими же неотъемлемыми фигурами, как тренеры или массажисты. В наших краях до недавнего времени предпочитали обходиться без них. Полагая, что бодание со спортивной системой (особенно мировой) — занятие изначально бесперспективное.
— Есть такая пословица: скупой платит дважды. Для подобных ситуаций подходит идеально. Тем более что стоимость услуг формируется, исходя из обычной гонорарной практики. Никаких специальных расценок для спортсменов не предусмотрено. Но здесь есть еще один момент. Почему, например, в белорусском спорте никогда не будет локаута? Потому что в Европе или США существуют мощные профсоюзы игроков, которые выступают посредниками между игроками и клубами, постоянно следят, чтобы права спортсменов были соблюдены. У нас же очень многие считают, что оспаривать действия клубов или иных субъектов спортивных правоотношений, отстаивать свои права — дело априори бесперспективное. Возможно, из–за этого спортсмены редко обращаются к адвокатам. А федерации и клубы нынешнее положение дел, похоже, вполне устраивает. В то же время до Тихона и Девятовского все считали, что оспаривать решения Международного олимпийского комитета — дело гиблое... И на первых порах нам, вероятнее всего, придется много бороться с устоявшимися стереотипами.