Путешествие по Непалу и Пакистану: «Королевство кривых зеркал»

Источник материала:

Как правило, отправляясь в экзотическое путешествие наши соотечественники выбирают Юго-Восточную Азию: Таиланд, Малайзию, Камбоджу, Индонезию. Эти страны интересны, но вдоль и поперек исхожены иностранцами, ищущими приключений и дешевого комфорта. Однако наиболее таинственной частью Азии можно назвать Юг, который так манил Николая Рериха: Непал, Пакистан, Индия... О путешествиях по непроторенным горным тропам нам рассказал специалист по Южной Азии Сергей Бойко: путешественник, журналист и переводчик, который знает, почему на большой высоте невозможно сварить яйцо, чем объясняется многомужество, распространенное в некоторых районах Непала и Пакистана, и как на человека влияет горная болезнь.

- Сколько раз ты был в Непале и Пакистане?

- В Непале - пять, в Пакистане - два. Но и пяти раз едва достаточно, чтобы хоть как-то узнать страну.

- Как начались твои путешествия?

- До какого-то момента я ездил в основном по Крыму, хотя выбраться в Непал мне хотелось очень. Но в человеческом сознании существует некий порог: Индия, Непал, Намибия – это далеко, это страшно, там живут каннибалы и т.д. и т.п., и таким образом люди выстраивают настоящий забор. А когда ты уже попадаешь туда, ты понимаешь, что эти страхи – фикция, этот барьер надо просто перешагнуть, и ты начнешь путешествовать.

- Зачастую вопрос в деньгах…

- Автостоп никто не отменял. Лично знаю женщину, которая одной из первых в СССР проехала автостопом через страны, в которых об этом способе передвижения мало кто знает и которые не очень подходят для одиноких путешественниц. Имею в виду, например, Афганистан, Саудовскую Аравию. Мне автостоп претит в одном важном аспекте: когда путешествую, я люблю покой и люблю созерцать. А когда едешь автостопом, приходится выступать в роли «развлекалки» для водителя и попутчиков, то есть надо постоянно быть интересным, болтать… В общем, это не мое.

- Давай начнем с Непала, в какую сумму в среднем обойдется поездка?

- Самое дорогое – это билет, в районе 20–25 тысяч. Дешевле на перекладных, с двумя, тремя и более пересадками. Можно в принципе найти очень дешевый вариант, это будет три-четыре пересадки, и на перелет уйдут сутки. А так выгадываешь акции. Самый просто вариант – «Аэрофлотом» до Дели и далее SpiceJet из Дели до Катманду. Все упирается в то, что в Непале сезон – это весна и осень, а авиакомпании на это время никаких акций, как правило, не делают.

Что касается ценника в самом Непале, то все зависит от задач. Некоторые и вовсе едут за тем, чтобы сидеть в долине Катманду и покупать у местных гашиш - они, как правило, больших требований к жилью не предъявляют. Кстати, Непал был страной хиппи, куда ездила свободная американская и европейская молодежь за легкими наркотиками еще в 60-х годах. Там были целые колонии, и до сих пор в Катманду есть память о них - улица Freak street, где все эти ребята предпочитали селиться. Впрочем, «укурков» много бродит по непальским городам и сейчас. Для любящих комфорт в Катманду есть отель типа «Хайята» или «Марриота», чуть ли не семь звезд, где круглосуточно вода и электричество, что для Катманду просто нонсенс. А так - чем дешевле, тем проще, можно за очень небольшие деньги найти себе жилье.

Если собираешься идти в горы, то все зависит от района и от местных властей. Во-первых, почти все горные районы граничат с Тибетом, во многие из них нужны специальные разрешения, которые стоят порою бешеных денег. Однако на наиболее популярных направлениях разрешения стоят недорого. Самый популярный район для трекинга располагается вокруг массива Аннапурны, это западный Непал. Тропа здесь «набита» – местные зарабатывают на приезжих, поэтому и еду найти можно, и ночлег в гестхаузах. Но на самом деле цивилизация «идет» почти исключительно вдоль тропы, обозначенной на карте, шаг влево – шаг вправо от этой тропы и там можно наткнуться на деревушки, жители которых до сих пор живут почти в средневековье.

В любых горных районах, будь то Северный Пакистан, Северная Индия, Непал – там, где нет проторенных троп - еще осталась аутентичная жизнь. Конечно, глобализация добирается и туда - и сотовые телефоны появляются, и босиком мало кто ходит, так как китайцы ширпотребную обувь через границу перебрасывают; где-то начинают вкладывать деньги и строить добротные гэстхаузы – не одноэтажные хибары деревянные, а из камня. Но это палка о двух концах: с одной стороны цивилизация, с другой - мы уничтожаем вот эту аутентичную жизнь.

Возвращаясь к маршрутам, еще один популярный район для трекинга – к Эвересту, все хотят увидеть самую большую гору мира, поэтому люди, которые живут в этом районе, хорошо зарабатывают на туристах и альпинистах. На периферии Непала – на дальнем его востоке и западе такого нету, туристы туда почти не добираются, заработки у местных маленькие. И жители высказывают претензии правительству, и правительство идет им навстречу: обязывает туристов, которые идут в эти зоны, нанимать носильщиков и гида из местных. Если ты этого не сделаешь, тебе не дадут разрешения. Естественно, оплачивает этот персонал турист. Есть определенные расценки и власти стараются их контролировать. В Пакистане расценки официально объявляются правительством в начале каждого сезона, причем эти указы спускаются по всем деревням, и даже жители самых захудалых деревень знают, что могут получить столько-то и не меньше, если наймутся, например, носильщиком.

- Как думаешь, эта самая аутентичная жизнь, которую ты упомянул, сохраняется благодаря трудной доступности местности?

- Да, это позволяет сохранять самобытность очень здорово. Например, в Пакистане сходится три горных системы: Гималаи, Каракорум и Гиндукуш. И в Пригиндукушье сохранились до сих пор язычники, народность калаши. Они интересны чем: они жили в окружении мусульман много лет, и те так и не смогли обратить их, что весьма нетипично для ислама. Почему так произошло? Огромные горные хребты служили и сейчас служат естественным разделителями, исламские завоеватели захватывали одну долину, а про соседнюю – за высоким хребтом – никто и не знал. И вот так получалось, что расстояние от одной долины до другой могло быть несколько километров по прямой, но в одну он пришел сразу, в другую через сто лет, а в третью вообще не пришел…

- Сложно ли получить визу в Непал?

- Виза на две недели стоит порядка 20 долларов (точно не помню, лучше уточнить) и ставится по прибытии в страну. Можно ее сделать здесь за два-три рабочих дня, но смысла в этом нет. Как правило, визу дают всем, но могут не дать, если ты нарушил какие-то законы в предыдущий приезд в Непал и тебя оттуда выдворили. Либо если ты есть в каких-то международных базах, например, Интерпола.

- Как я поняла, в Непале много иностранцев, которые приезжают просто тусить. Ты встречал каких-нибудь выдающихся людей?

- В Непале легко можно встретить известных альпинистов. Мне, правда, не доводилось как-то. Но вот интересных людей много. В первую очередь, потому, что в эту страну люди, любящие «матрасный отдых», почти не ездят. В горах довольно быстро мизантропия пропадает – людей мало, условности (этикет) никто не соблюдает. Проще говоря, люди на тропе интересуются тобой, а не тем, как ты одет и начищены ли у тебя ботинки. Это здорово, потому что акценты смещаются в сторону нормы, и ты возвращаешься к нормальным человеческим взаимоотношениям, о которых в крупных городах давно забыли.

- Можешь рассказать о какой-нибудь интересной встрече? Как они вообще там происходят?

- Когда идешь по тропе, то двигаешься в своем темпе, кого-то обгоняешь, кто-то тебя обгоняет, так может быть несколько раз. И вот как-то обгоняю я европейца. Идет вполне себе здоровый мужик с рюкзаком, но зачем-то за ним еще три осла с тюками. На альпиниста он явно не похож, и я подумал, зачем ему столько барахла. В ближайшей деревне я сел передохнуть, он нагнал меня, тоже рядом присел, разговорились. Оказалось, он швейцарец, стоматолог по профессии и первый раз в Непале. Я спрашиваю, зачем ему такой здоровый караван и столько вещей. И тут выяснилось, что у него с собой стоматологические инструменты, и он не только по горам ходит, но и зубы лечит местным. Причем бесплатно. Вечером мы снова оказались в одной деревне и остановились в единственном гестхаузе. В комнатке был жуткий колотун – высота порядочная уже, и ночью до нуля и ниже температура опускается. В общем, пока вещи раскидал, пока под одеялом отогрелся, почти стемнело. Выхожу из комнаты, света, разумеется, нет. Иду по узкому коридорчику к лестнице вниз со второго этажа и у этой самой лестницы вижу непалку. Она смотрит на меня улыбается, и рот у нее в крови. Луна об ту пору полная была, я уж грешным делом про вурдалаков подумал. И тут вижу – сидит в углу стоматолог, голова пациентки зажата между коленей, и он с шахтерским фонариком во лбу лечит зубы.

Я его спросил потом, как инструменты дезинфицирует. Помимо прочего скороварку с собой возит, чтоб кипятить. Почему скороварка? Чем выше поднимаешься, тем меньше атмосферное давление, соответственно, вода закипает не при ста градусах, а меньше. Белок не сваришь и инструменты не прокипятишь… Этот стоматолог - очень хороший пример того, как люди в сытой, богатой стране не становятся добропорядочными бюргерами или дураками, которые смотрят телевизор, пьют пиво и валяются на диване днями напролет. Человек любит путешествовать, любит свою работу, и совмещает приятное с полезным.

- Объясни, почему ты решил уделить столь пристальное внимание именно Непалу?

- Представь, у тебя страна примерно 800 км в длину и 230 км в самой широкой части. Шесть седьмых – это горы. Но на этих 230 км представлены все климатические пояса, которые есть на Земле, соответственно, вся флора и фауна. Внизу – тигры, бегемоты, слоны, наверху яки, голубые бараны, гималайские сурки и т.д. К слову, в Непале видов птиц больше, чем во всей Европе. Колоссальное буйство растительности: внизу орхидеи растут сами по себе, а наверху, например, эдельвейсы. Плюс к этому совершенно безумная архитектурная и культурная составляющая в долине Катманду, которая аккумулировала в себе и то, что шло из Тибета, и то, что шло из Индии. Внизу индуизм, вверху буддизм, посередине смесь индуизма с буддизмом, причем такая, что за голову можно взяться, плюс к этому местные шаманские верования, анимизм. Если не изменяет память, на такой маленькой территории живет около 60 народностей.

В общем, можно просидеть два месяца в долине Катманду и ни разу не повториться, изучать-изучать-изучать. Все другое, отличное от нашего - начиная с ландшафта, заканчивая религией, культурой, философией, историей, бытом. Попадаешь в такое «Королевство кривых зеркал», что вышибает почву из-под ног по всем параметрам.

- Я слышала, что в этом регионе распространена полиандрия, или многомужество, ты встречал это явление?

- Я был в регионе, где практикуется полиандрия. Полагаю, во многих местах на границе с Тибетом, да и в самом Тибете это вполне актуально. Здесь все просто: в горной стране очень большие проблемы с землей. Земельный надел – это основное богатство жителей, и его стараются всеми силами сохранить. Если же у отца несколько сыновей, то, когда они женятся, по нашим понятиям им стоит селиться отдельно. Но тогда надел начинает дробиться. Чтобы избежать этого, то есть исключительно в целях экономии братья берут себе одну жену. Официальный брак заключается между старшим братом и женщиной, младшие братья считаются тоже мужьями, но, например, развод может оформить тоже только старший брат. Дети, которые родились, считаются детьми старшего брата и называют других пап дядьями.

Благодаря полиандрии, это отмечали все исследователи, которые приходили в Тибет, тибетки были весьма эмансипированы. Например, отсутствовала проституция: женщина могла пойти с мужчиной просто потому, что он ей понравился, и это не вызывало осуждения общества. И даже если женщина приживала ребенка, это тем более не вызывало осуждения, это считалось нормальным. Кстати, наравне с полиандрией существовала и полигамия – если мужчина был богат, он мог себе позволить несколько жен.

- Вернемся к путешествиям. Туристам, приезжающим в Непал, нужно специальное снаряжение?

- Зависит от того, что ты собираешься делать. Если будешь находится только в долине Катманду или перемещаться на небольших высотах, или в тераи поедешь, на самый юг, то ничего специального не нужно. Если собираешься альпинизмом заниматься, то снаряжение понадобится, если же просто по горам походить хочешь, то зависит от района. На более-менее «отуристиченных» треках, например, вокруг Аннапурны, можно обойтись легким рюкзаком, потому что в деревнях продается еда и вода, в гестхаузах выдадут одеяло. Естественно, придется взять теплые вещи – погода в горах непредсказуема. Мне вот первый раз в Непале повезло: я перевал 5400 м прошел в сандалиях - только носки надел – по снегу идти было холодно. А уже через две недели прошел легкий снегопадик, и снега стало примерно по грудь. На верхотуре понадобятся тяжелые ботинки с высоким подъемом, теплая куртка и так далее.

- По поводу альпинизма. Это правда, что обязательная задача всех амбициозных альпинистов – взойти на все 14 восьмитысячникаов планеты?

- Это не совсем правильно, просто это такой очень лакомый кусок, это престижно. Вот есть 14 больших гор, если ты на них залез – это круто. На самом деле есть очень много нехоженых маршрутов склонов на менее высоких горах, но этим почти никто не занимается, потому что престижно лезть на Эверест.

- Я читала, что на большой высоте у альпинистов начинаются слуховые и визуальные галлюцинации до такой степени, что некоторые могут неделями общаться с невидимыми собеседниками, делиться с ними едой и в итоге остаются в горах. Ты встречал что-либо подобное?

- Да, многие альпинисты описывают такие симптомы. Дело в том, что высота более 7500 метров называется «зоной смерти», там уже кислорода так мало, что мозг начинает функционировать по-другому, возникает помутнение сознания, начинаются галлюцинации. Очень неплохо это описал Райнхольд Месснер – уникальный альпинист, который первый поднялся на все 14 восьмитысячников и первый поднялся на восьмитысячник в одиночку. Все восхождения свои он сделал без использования искусственного кислорода, в том числе на Эверест. Он уникален еще чем: когда он закончил с восьмитысячниковами, он обратил взор на другие труднодоступные места - пересек пешком Гренландию, пересек Южный полюс, отправился на Северный полюс (чуть не погиб там), пересек пустыню Такла-Макан и т.д. Автор примерно 30 книг, на русский переведена только одна – о соло-восхождении на Эверест. Называется «Хрустальный горизонт». В ней, в том числе он описывает галлюцинации на высоте.

- Тебе приходилось испытывать горную болезнь? Как она проявляется?

- Горная болезнь проявляется у разных людей по-разному. И на разной высоте. Зависит это многих параметров: здоровья, физической утомляемости и т.д. Первые признаки: учащенное дыхание, головная боль, когда болезнь развивается, нарушается координация, меняется поведение, человек становится не вполне адекватным, но сам этого не сознает, как правило. Первые признаки горной болезни в Гималаях можно ощутить на высоте от 2500 метров и выше. Как правило, к 3000 метров симптомы проявляются у всех, оказавшихся на высоте первый раз.

Есть два вида акклиматизации – активная и пассивная. То есть подъем и пребывание на высоте осуществляется по определенной схеме. Если ее нарушить, получишь «горняшку». Горную болезнь недооценивают – ежегодно от нее умирает порядочно людей. Тут важно помнить, что чем больше высота, тем уязвимее организм. К примеру, в «зоне смерти» обычный кашель может за несколько часов превратиться в тяжелую двустороннюю пневмонию.

- На какую максимальную высоту ходил ты?

- 5500. По непальским законам выше 5800 м – это уже считается восхождение, и надо покупать специальное разрешение. В Пакистане, для сравнения, эта высота, 6500 м.

- Есть желание подняться на восьмитысячник?

- Да, конечно. Но это вряд ли произойдет в обозримом будущем. Нужно слишком много готовиться. Сейчас из восхождения на тот же Эверест сделали уже почти развлечение для туристов. Но оказаться на горе неподготовленным – слишком чревато. И трагедии случаются серьезные, правда, это мало кого останавливает.

- Как лучше путешествовать по Южной Азии, чтобы понять местный колорит – с компанией или в одиночку?

Это по внутреннему состоянию смотреть надо. У меня одиночная поездка была одна, и она по ощущениям самая лучшая. Просто остаешься один на один с окружающей действительностью, все чувства обостряются, и ты по-настоящему погружаешься. Я помню, когда из этой одиночной поездки вернулся в Шереметьево, надо было доехать на автобусе от терминала до терминала. Они тогда платные были. Влез в автобус и попытался купить талончик у водителя. И сначала обратился к нему по-английски, потом по-польски и только с третьей попытки заговорил по-русски.

- Какие опасности подстерегают в Непале, о которых стоит знать туристам?

- Ну, например, Международный авиационный комитет все непальские авиакомпании объявил вне закона, любой перелет на этих развалинах чреват. Как правило, в год три-четыре самолета «улетают» навсегда. То же касается общественного транспорта – автобусы сплошь старые, аварий много на дорогах именно по причине отказа техники. Кроме того, Гималаи - сейсмически опасный регион, бывают землетрясения, плюс у предгорий такое строение, что рудники и источники выходят не у подножия, а ближе к вершинам и стекают вниз, что является постоянным источником оползней и камнепадов. Бывает, прилетишь в Катманду, поговоришь с людьми, которые только что спустились с нужного тебе маршрута, они говорят, все хорошо, тропа есть. А, проходишь полпути и бац! – оползень. Ни дороги нет, ни деревни, в которуой ты собирался переночевать. Автобусы с туристами таким же манером улетают в ущелья.

Передвижение на непальских дорогах в непальских автобусах – это еще хуже, чем летать на непальских самолетах, потому что техника используется до упора, пока колеса не отвалятся. Часто бывает, что это происходит с перегруженным автобусом над пропастью. Народа погибает много. В Непале пока что бог миловал с серьезными авариями, но вот в в Пакистане...

- Расскажи поподробнее?

- Машина, в которой мы ехали, «схватила» камнепад. Те же Гималаи, дорога, которая была нормальной, то есть местами даже асфальтированной, внезапно кончилась, потому что впереди случился обвал. Огромный склон, камни то перестанут катиться, то вновь начинают, и ты можешь проезжать или подождать, пока это все не утихнет. Мы остановились, 20 минут стояли – вроде тихо. А как только выехали на основную трассу камнепада, сверху полетели булыжники. Один, размером с два кулака, врезался в угол лобового стекла. Стекла полетели в салон, если бы ехали чуть быстрее – убило бы моего проводника, он на переднем сиденье ехал. Если бы еще побыстрее ехали, камень я бы «поймал». Удар был очень мощным, а камень едва разглядеть успели – с такой скоростью он летел, как пушечное ядро.

- С Непалом понятно, но что тебе заставило отправиться в Пакистан, страну, известную как один из очагов исламизма, где нашел свое последнее пристанище Усама бен Ладен?

- Когда я побывал в непальских Гималаях, мне стало интересно, что происходит в пакистанских. Я перевел книгу Месснера о его восхождении на восьмитысячник Нанга Парбат, и мне захотелось попасть к этой горе. Так я там и оказался. Второй раз я приехал в 2011 году, через две недели после убийства Усамы бен Ладена. Визу я получал где-то за месяц, то есть я не знал, что все так обернется.

- Страшно не было?

- И да, и нет. Мы так или иначе подвержены влиянию того, что читаем в СМИ, хотя на самом деле это очень сильно расходится с делом. У нас все время Пакистан – это теракты, Пакистан – это бен Ладен, Пакистан – это Афганистан. На самом деле не все так плохо, просто надо знать историю образования страны и то, как этот процесс повлиял и продолжает влиять на людей. И надо знать, естественно, регионы, куда соваться не стоит. Какому-нибудь интуристу ты ведь тоже не посоветуешь ехать на экскурсию в Чечню или в Дагестан. Мы живем в стране, которая по размеру – империя. И мы никогда не в состоянии будем понять, как чувствует себя житель Сьерра-Леоне, который, играя в футбол, ударяет по мячу, и он улетает за границу.

Можно, например, поехать в город Карачи и спокойно прожить месяц, хотя там опасно, потому что, помимо постоянных мафиозных разборок, идут разборки на религиозной и этнической почве. На севере Пакистана до убийства альпинистов в 2013 году было очень спокойно – горные районы живут по своему «расписанию». Я уже упоминал, что тут большую роль играют горы, которые обособляют районы друг от друга. Так, например, в Чиласе на севере Пакистана находятся живут мусульмане-сунниты, наиболее жесткие последователи ислама, отсюда в районе так наибольший процент терактов и прочих проблем, связанных с религиозной нетерпимостью. На улице ты не увидишь ни одной женщины. А буквально в соседнем городке, в 40 км, все гораздо либеральнее, и те же женщины ходят с открытыми лицами.

Горцы же – это абсолютно другие люди. Первый раз я с этим столкнулся в Непале, второй – в Пакистане. Здесь есть определенное сходство, несмотря на огромную разницу. То есть в Непале выхожу из аэропорта и начинаю получать удовольствие от местного азиатского колорита, а в Пакистане ты выходишь из аэропорта и сразу напрягаешься. Потому что ходят бородатые дядьки в национальной одежде, которые смотрят на тебя с подозрением и часто очень недобро. Единственное место, где можно расслабиться – это горные районы. Горцы, что в Пакистане, что в Непале, – это люди одинаково душевно прекрасные. Когда приходишь в высокогорную деревню, становишься гостем всей деревни сразу: тебя зовут в каждый дом. Гость – это святое. Для него последнюю рубаху снимут. И ты, черствый житель мегаполиса, начинаешь относиться к этим людям так же.

Помню очень показательный пример: шел пастух по горам из деревни – стадо коз пас - и встретил заблудившегося туриста, который сбился с тропы. Пастух понял, что человек совсем выбился из сил, и взял у него рюкзак и понес. Часа четыре его пер в гору, наконец вывел туриста на тропу, указал направление… И наверху турист спрашивает: «Сколько я тебе денег должен?» Пастух отвечает: «Ты что, сумасшедший что ли? Просто помолись за меня». И ушел.

- Было так, что местное население к тебе негативно относилось?

- Внизу, в городах, очень много агрессии. То, что сейчас происходит в Афганистане и Пакистане, настраивает местных против иностранцев. В Пакистане, например, даже наиболее образованные люди считают, что иностранец - американский шпион. Мало того, пакистанские спецслужбы отслеживают контакты местных с иностранцами. А все почему? Мои пакистанские товарищи рассказали, как американцы вычислили бен Ладена. Я узнал эту историю, задолго до того, как она появилась в СМИ. Бен Ладена сдал врач, который работал в Пакистане по линии в ООН и якобы занимался вакцинацией от полиомиелита. У американцев было подозрение, где и в каком районе прячется «террорист №1», и медики под видом прививок и сбора крови на анализы собирали образцы ДНК. Один такой анализ был взят у кого-то из родственников бен Ладена. Таким образом, круг поисков сузился, и тогда операция была проведена. Когда это просочилось в местную прессу, в отдаленных деревнях стали нападать на ооновцев, говорили, что, мол, вы не вакцинацию проводите, а шпионажем занимаетесь. После этого отношение к иностранцам стало еще хуже.

- К русским особого отношения из-за Афганистана нет?

- Сами пакистанцы от русских не страдали, страдали пуштуны – народность, которая проживает на территории и Афганистана, и Пакистана. С ними довелось столкнуться. Во вторую поездку мы с моим товарищем пошли в один из парков в Исламабаде и наткнулись на очень колоритного дядьку, игравшего на рубобе (струнный щипковый инструмент - Прим.ред.), и принялись его фотографировать. Видя такой ажиотаж, к нам стали стягиваться прохожие. Я помню, еще удивился, что они уж больно светлокожие. Это как раз пуштуны были. И кто-то из них задает вопрос нашему проводнику: «Откуда туристы?» - «Из России». Тут они сразу и задали нам вопрос: «Как вы относитесь к войне СССР в Афганистане?». Я думаю – ну все, приехали. А так как мой товарищ по-английски был не бум-бум, отдуваться пришлось мне. Трещал я очень долго, о том, что рядовые граждане у нас тоже были против войны, матери не хотели туда детей отправлять и т.д. В итоге закончилось все хорошо.

- Каковы твои впечатления от Пакистана в целом?

- Основное впечатление такое, что страна очень сильно различается и по этническому составу, и по ландшафту. Весь северный, северо-западный Пакистан – это горы, причем горы очень суровые, гораздо суровее, чем в Непале. Я был в долине реки Инд, которая считается одним из самых засушливых мест на Земле. Гималаи работают как своего рода барьер: в Индийском океане формируется муссон, осадки, и, как правило, через Гималаи они не переваливают. То, что находится за ними, - это так называемая область дождевой тени, крайне засушливая местность. Тибет – это очень сухое место, и северо-западный Пакистан – тоже. Когда жарко, там очень тяжело. Представь, просто так на солнце градусов 40, а камни нагреваются как в духовке, на них вполне можно жарить яичницу. У моего спутника, фотографа, сандалии были на очень тонкой подошве, и вот я смотрю – он забегал внезапно. А потом я предложил сфотографироваться на фоне красивого наскального рисунка. Он руку положил на камень и обжегся.

С точки зрения интересности – очень интересно. Ты оказываешься в местах, которые Александра Македонского помнят, где буддизм довольно долго с исламом уживался. Я и отправился второй раз на север страны, чтобы увидеть «Тибет в Пакистане». Это народность балти. Они мусульмане, но разговаривают на одном из варианте тибетского наречия, фольклор у них тибетский и т.д. Если говорить о средней части страны, то пожалуйста, развалины Махенджо-Даро – города Хараппской цивилизации – одной из древнейших. И так далее и тому подобное – можно очень долго рассказывать. Когда читаю лекции по Пакистану, в четыре часа уложиться не могу – все рассказывал бы и рассказывал.

- Куда поедешь в следующий раз, будешь ли исследовать Гималаи со стороны Индии и Тибета?

- Есть такие планы. И в Индию надо поехать, и в Тибет, да и про наши горные бывшие советские республики забывать не стоит - Таджикистан, Киргизию, Узбекситан. А еще хочется в Юго-Восточную Азию попасть. Но это уже совсем другая история…

Непал

Пакистан

Беседовала Мария Аль-Сальхани