ПРЫЖКИ НА БАТУТЕ. ПОРТРЕТ. Кубанская казачка

Источник материала:

На проводах из большого спорта белорусского батутиста Дмитрия Поляруша Ирина КАРАВАЕВА была звездой первой величины. С одобрения своих краснодарских одноклубников россиянка подарила виновнику торжества шашку. Не для того, чтобы махать ею сгоряча — на это у рассудительной и мудрой спортсменки намека не было. Просто отныне у друга останется память о кубанских казаках, чья горячая кровь течет в жилах олимпийской чемпионки.
ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”
Ирина КАРАВАЕВА. Родилась 18.05.75 в Краснодаре. Рост — 162 см, вес — 50 кг. В сборной России по прыжкам на батуте — с 1992 года. Олимпийская чемпионка-2000. Чемпионка мира-1994, -98, -99, -2005 в индивидуальных прыжках. Неоднократная победительница этапов Кубка мира. Закончила Кубанскую государственную академию физической культуры.

— Ирина, побывав на мероприятиях в Беларуси, не задавались вопросом: “Может, и мне пора?”
— Таких мыслей у меня не возникало. Но кое в чем захотелось последовать примеру Дмитрия. Возможно, после Пекина друзья помогут мне устроить такие же соревнования. Гостям они очень понравились. Была удивительная атмосфера. Чувствовалось, что отношения между спортсменами теплые, дружеские. Все улыбались, прыгали в свое удовольствие. Иными словами, получился настоящий праздник.

— Витебскому турниру дали громкое название — “Славянские игры”. Оправдает ли оно себя? Соберется ли в следующем году столько грандов?
— Уверена, это только начало. Если Диме окажут помощь, турнир будет иметь достойное продолжение. Честно говоря, лично мне еще не приходилось присутствовать на таких стартах.

— И много найдется охотников ехать в ближнее зарубежье без подъемных, без гонораров? Вы станете участвовать в другой раз, что называется, из любви к искусству?
— Конечно. Я и в этом году приезжала за просто так. Знала только, что Дима обеспечивал денежные призы за первые три места. Отказать не могла, потому что мы хорошие товарищи. К тому же это было его давней мечтой. А уговорить всю нашу команду оказалось проще простого.

— Стало быть, вы по-прежнему неравнодушны к своему виду спорта? Чем же он притягателен?
— Батут — часть моей жизни, работа и хобби одновременно. А люблю я его за чувство полета, которое ни с чем не сравнимо. Пусть он длится считанные мгновения, но успевает всю тебя наполнить восторгом. Ты словно паришь над землей и одновременно управляешь своим телом в невесомости. Эти ощущения не покидают меня на самых важных соревнованиях, несмотря на груз ответственности.

— В одном из интервью вы обмолвились о таком противоречии. С одной стороны, взлетаете прямо под потолок зала, а с другой — в жизни боитесь высоты. Были случаи, когда пропустили экскурсию на Эйфелеву башню или остались у подножия небоскреба?
— Думаю, от посещения главной достопримечательности Парижа никто не отказался бы. Туда я поднималась много раз и не против побывать еще. А насчет высотных зданий... С детства мне довелось жить на восьмом этаже. Кажется, пора бы уже привыкнуть. И все равно, если смотришь из окна квартиры вниз, становится как-то жутковато. А вот делаешь ежедневно одни и те же упражнения — и к высоте привыкаешь.

— Когда завоеваны все мыслимые и немыслимые награды, какие еще стимулы держат в спорте?
— У меня были громкие победы, но случались и болезненные поражения. Сейчас выступать намного легче, потому что прыгаю для себя, не боясь проиграть. Вообще же хотелось бы еще раз поехать на Олимпиаду.

— А побить мировой рекорд в сложности?
— Есть такие намерения. Примерно через год рассчитываю попробовать совершенно новую комбинацию.

— Ирина, как перед спортсменкой мы снимаем перед вами шляпу. После неудачи в Афинах не пали духом и сумели стать чемпионкой мира-2005 в Эйндховене. За сезон многое передумали?
— Провал в Греции я сумела пережить. Помнится, моя напарница по синхрону прыгала в финале, тренер был в зале, а я ждала их на улице. Когда они вышли, сказала наставнику: “Ну что ж, значит, мы с вами едем в Пекин — там будет золотая медаль. Видно, так уж суждено — уйти из спорта не сейчас, а через четыре года”. Думаю, столь оглушительные поражения — это еще одна ступенька к чему-то большему. Что и удалось доказать в этом году. Следовательно, надо было проиграть, чтобы увидеть нечто новое, переосмыслить, взглянуть на мир другими глазами. Ведь все происходит не просто так.

— Что в себе поменяли, если не секрет?
— Наверное, полностью пересмотрела свои взгляды на жизнь.

— Не порывались завершить карьеру?
— Желания бросить спорт никогда не возникало. Скорее наоборот, неудачи еще больше подстегивали. Как это у японских воинов? Если тебя настигло поражение, значит, вслед за ним последуют две победы.

— Считается, что в Краснодаре лучшая в мире школа. За счет чего вы удерживаете пальму первенства?
— Сказались традиции, преемственность. Достаточно напомнить, что мой наставник Виталий Федорович Дубко — сама история батута. Человек, которого Международный олимпийский комитет признал лучшим тренером прошлого столетия. Он фанат своего дела.

— Кстати, о наградах МОКа. Помнится, в 2001-м вы указали на судейскую оплошность на чемпионате мира, проходившем в датском Оденсе, и золото досталось немке Анне Догонадзе. За этот жест через некоторое время вы были удостоены “Fair play”.
— И это раскопали?

— Такая у нас работа. Интересно, что побудило вас совершить благородный поступок? С детства считались образцом для подражания?
— Все мы не без греха. Пресса преподнесла меня героиней, хотя на самом деле все было по-другому — врать не буду. Поначалу я и не знала, что судьи ошиблись. Мне вручили золотую медаль, и я спокойно поехала домой. А через неделю позвонил президент нашей федерации и сказал об этом судейском ляпе. Сразу после взрослого чемпионата мира в Дании состоялся юношеский, где народ только и делал, что обсуждал горячую новость. Тренеры, спортсмены, специалисты были в шоке. Я попала в щекотливое положение: по правилам отнять золото у меня не могут, и все зависит только от моего решения.

— Перед тем как принять его, вы хоть немного колебались?
— Нет, абсолютно. Я поставила себя на место Догонадзе. Хоть мы и соперницы, не хотела бы оказаться в такой ситуации, когда ты один раз в жизни выиграл “мир”, а тебя лишили заслуженного титула. В то время я была уже трехкратной чемпионкой. Поэтому просто положила медаль в сумку и отвезла ее вместе с сопроводительным письмом. На мой век наград еще хватит.

— Ощутили поддержку коллег- батутистов?
— Как вам сказать...

— Может, народ покрутил пальцем у виска?
— Люди отнеслись к этому по-разному. Я не смею никого осуждать. Единственный, кто меня полностью поддержал, — это Дима Поляруш. Справедливее человека я не встречала... На днях до полтретьего ночи проболтала с ним по телефону — два с половиной часа сама не знаю о чем. Под конец пришлось сказать: “Давай закругляйся, у меня с утра тренировка”.

— Разговоры с Америкой — дело накладное. Надеемся, это джентльмен вышел на связь...
— Да, отправила Диме сообщение, что улетаю на гала-представление в Бельгию (ФИЖ собирала победителей чемпионатов мира и Европы за этот год), и он позвонил. Люди с такой открытой душой на самом деле редкость.

— Вы ощутили перемены к лучшему, когда накануне Игр в Сиднее прыжки на батуте получили олимпийский статус?
— Самое главное, они стали очень популярными и являются таковыми по сей день. Быстрыми темпами “trampoline” прогрессирует за рубежом, да и в нашей стране его начали уважать. Если взять мой родной город и в целом Краснодарский край, можно сказать, это народный вид спорта. Люди оценили зрелищность, красоту. Глядя на нас, дети сами приходят в спортзал.

— Смена подрастает хорошая?
— В мужских прыжках очень перспективные ребята. Девочки, возможно, появятся чуть позже. А так — батут не умер, он живет и процветает.

— В финансовом плане после олимпийского признания тоже стало легче?
— Конечно. До сих пор мне оказывает помощь один московский банк.

— А ваше имя еще не стало брендом? Духи “Ирина” не поставили на поток?
— Пока нет. Разве что мои хорошие друзья из компании “Высшая лига” — это сеть спортивных магазинов — поработали на раскрутку. Больше фамилия Караваева нигде не используется.

— Стало быть, есть еще резервные возможности... Батутисты подвержены суевериям — стать, к примеру, на сетку левой или правой ногой?
— Один негласный запрет у нас есть — перед соревнованиями нельзя шить. Однажды мне о нем напоминали накануне турнира, но я не придала этому значения. Подумала, ладно, ничего страшного. И надо же было такому случиться — когда исполняла упражнение, допустила досадный, совершенно необъяснимый сбой. Вот и не верь после этого в приметы!

— О вашем не менее знаменитом соотечественнике Александре Москаленко приходилось слышать такую фразу: “Травм у него больше, чем прожитых лет”. Как у вас обстоят дела с этим соотношением?
— Даже не знаю, как ответить. Иногда мне просто не верят. За всю карьеру — тьфу-тьфу-тьфу, постучу по дереву — всего два повреждения. Однажды перед финалом кинули мат на середине комбинации — эта глупая травма случилась не по моей вине. И во второй раз просто подвернула ногу, хотя можно идти по улице и нарваться на такие же неприятности. Так что пока бог меня хранит.

— По большому счету, прыжками на батуте заниматься опасно?
— Как и всяким высококоординационным видом спорта. Был случай, когда спортсмен сборной страны остался инвалидом. Но определенный риск существует и в спортивной гимнастике, и во фристайле. Если люди становятся профессионалами, они знают, на что идут.

— Вне зала тоже предпочитаете экстрим или что-то более спокойное?
— Смотря какой отдых.

— Как правило, отчаянные спортсменки привыкли постоянно вырабатывать адреналин — дайвинг, прыжки с парашютом.
— Люблю пляжный волейбол. А иногда хочется просто поваляться на солнышке, потому что ритм жизни бешеный.

— На курортах предпочитаете заплывать далеко от берега?
— Вот что-что, а плавать я, честно говоря, не умею.

— Так ведь в Египте вы бесстрашно ныряли. И соответствующие фото в Интернете имеются.
— Барахтаться в маске в воде можно и вдоль берега.

— После Сиднея вы поведали о своем желании скорее оказаться дома. Пластику и гибкость по-прежнему перенимаете у домашней любимицы?
— Была у меня кошка, но поскольку я постоянно в разъездах, она оставалась одна-одинешенька, и мама ее подарила. Бедное животное просто мучилось.

— Не пора ли подыскать замену четвероногому питомцу? А то и приручить кого получше — вы ведь не замужем?
— Нет. Иногда мне кажется, что я живу в царстве слепых.

— Среди незрячих мужчин, которые не могут разглядеть своего счастья?
— Именно так! (Смеется.)

— Каким вам видится ваш избранник? Где-то я прочла, что он должен быть как минимум маленьким нефтяным магнатом.
— Да вы меньше читайте то, что пишут. Я уже давлюсь от смеха, когда про Караваеву рассказывают всякие небылицы. Если собрать воедино все выдумки о моей жизни, получится бестселлер. Хотела бы я иметь то, что приписывает мне молва.

— Понятно, что насчет нефтяного короля вы пошутили. И все же что за качества хотели бы видеть в мужчине?
— В первую очередь, наверное, доброту. И мужское великодушие.

— Неужто в Краснодаре перевелись парни с таким набором?
— Не знаю. Тем не менее не теряю уверенности, что свою судьбу я еще встречу. А, может, и встретила уже.

— Как истинная кубанская казачка, вы умеете гарцевать на лошади?
— Раза два в жизни ездила.

— А есть какое-то свойство характера, которое присуще вашим землячкам?
— Пожалуй, жизнерадостность.

— В повседневной жизни груза лет не чувствуете?
— Не так давно мне исполнилось тридцать, хотя самой не верится. Только проштудировала всего Набокова, вжилась в образ Лолиты...

— ...как настала пора переходить на Оноре де Бальзака?
— Вот-вот. Знакомые не преминули сообщить, что наступил бальзаковский возраст. Я им отвечаю: “Плевать”. Отшучиваюсь, сама себя успокаиваю. Но комплексов по этому поводу не испытываю.

— Говорят, чтобы получить идеальный вес женщины, надо от роста отнять цифру 100. Похоже, при ваших 162 сантиметрах вы идете с опережением графика...
— Я сейчас еще поправилась — вешу пятьдесят кило. (Смеется.)

— Как удается быть в такой хорошей форме?
— Не прилагая никаких усилий! Диет не придерживаюсь. Ограничивала себя в еде, только когда занималась акробатикой.

— Вы ведь не сразу определились, какие прыжки нравятся?
— Когда училась в первом классе, родители привели меня в группу батута. Да только мне это занятие поначалу не приглянулось. Попросилась на акробатическую дорожку. Семь лет исправно кувыркалась. Однако в этом виде спорта упорно не давался один из основных элементов. Речь о самом начале комбинации — переходе между рондадом и фляком. Перед ним у меня в голове был заскок, из-за чего иногда на голову и падала. Пришлось вернуться в батут.

— О том, что сделали окончательный выбор в его пользу, не жалеете?
— Я стала первой олимпийской чемпионкой по прыжкам на батуте. Думаю, для каждого спортсмена, кто стоял на высшей ступени пьедестала, это ослепительный миг счастья.

Эльмира ХОРОВЕЦ