Храни меня, мой талисман…

Источник материала:

Храни меня, мой талисман…

Пару дней назад я (простите, но в этом материале автор будет «якать») с родными и близкими наряжал домашнюю елку. Красивую, но какую-то грустную. Уж так пока складываются предновогодние дни. Впрочем, во-первых, победа на всех фронтах все равно будет за нами, а во-вторых, какое вам дело до моей елки и моей грусти?! Легкий стон вырвался просто так, на «автомате», и ни к чему вас, читатели «СП», не обязывает. Другой коленкор, если «грустная елка» все-таки имеет дополнительное «звучание». А это так.

РАРИТЕТЫ НА ДНЕ КОРОБКИ

Не знаю, у кого как, а у нас в семье принято наряжать елку с верхушки. Затем спиралью, или, если хотите, волнами «закручивается» по кроне гирлянда огней. Потом наступает очередь эффектных шаров, ярких сосулек и прочих перцев с грушами. И, наконец, на дне коробки остаются раритеты.

Это — игрушки-ветераны. Некоторым из них, трудно поверить, уже более сорока лет! Они небьющиеся. Они сделаны из бумаги и пластика в 50—90-х годах прошлого века. Они — это память. Они — это собачки, лебеди, белочки и другие дружественные сказочные персонажи. Сейчас таких не выпускают, да и вряд ли их не особенно, по современным меркам, презентабельный внешний вид соблазнил бы ныне потенциальных покупателей. Тем не менее свое почетное место на ветвях елки аксакалы новогодних торжеств заняли. Ностальгия… Связь времен… Талисманы…

Много воспоминаний, много аналогий, много душевной теплоты. Так много, что строфу Александра Сергеевича Пушкина — «Храни меня, мой талисман» — я использовал в заголовке материала уже без кавычек, как народную, давно и навсегда вошедшую в повседневную жизнь.

Талисман — это чрезвычайно серьезно. Причем талисманов, по идее, не должно быть много. А раз так, то последним на елку на самое престижное место, чтобы нависать над праздничным столом и практически участвовать в застолье, был водружен Медведь. Точнее, не Медведь, а Мишка. Еще точнее, олимпийский Мишка Игр-80 в Москве, с очаровательной застенчивой улыбкой и поясом, в котором роль пряжки исполняют пять олимпийских колец-континентов. Теперь все готово. Главный и любимый герой занял свое законное место. Можно поднимать бокалы с шампанским.

НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ

Вот ведь удивительно! Судьба очень многих, а скорее всего, поголовного большинства талисманов Олимпиад и прочих крупнейших международных соревнований очень нелегкая. Многие из них так и не были признаны в массах, заслужив в повседневном общении эпитеты «уродец», «непонятно кто» и «обезьяна в кепке». Многих не спасали даже концептуальные и прогрессивные философские идеи, заложенные в смысловом отношении их создателями. Как ни старались художники и дизайнеры, а растопить холод, пройти без потерь для имиджа талисмана полосу отчуждения в лучшем случае удалось лишь единицам. И безусловным лидером является московский Мишка.

Его полюбили сразу и все. Он очаровал, он затронул душевные струны, он не оставил равнодушными самых распоследних и закоренелых циников. В Мишке присутствовал такой кайф сказочной беззащитности и непосредственности, что обнять и прижать его к груди, к сердцу хотели и взрослые, и дети. Он был магом московских Игр, их главным, как модно сейчас говорить, имиджмейкером.

Когда на церемонии торжественного закрытия талисман, друг, товарищ и брат воспарил под песню в исполнении Льва Лещенко и уже забытой певицы в воздух («До свиданья, наш ласковый Миша, олимпийская сказка, прощай…»), интернациональная армия болельщиков в Лужниках и у экранов телевизоров плакала от грусти и умиления. С этим прощанием трудно и просто невозможно было смириться. А когда столько людей настроены на одну положительную волну — ничего плохого на планете произойти не может!

И он не улетел! Мишка остался с нами, как по-прежнему самый яркий, добрый и человечный талисман Олимпиад.

Это констатация факта, а не отголосок советского квасного патриотизма. Конечно, никто не спорит, что Мишка стал самым сильным агитатором тех времен «развитого социализма» и упреком странам, бойкотировавшим московские Игры. Но очаровательного косолапого полюбили искренне, безо всякой политической подоплеки. Для многих главной олимпийской ассоциацией является по-прежнему Он — единственный и неповторимый в своем роде.

И этот тезис не надо доказывать. Мишка не нуждается в подобных доказательствах, объективно верховодя в компании «братьев по не оружию». Он — спортивная аксиома, и точка.

Когда в августе 2004 года я прилетел на Игры в Афины (ранним утром, жестоко уставший от долгого пребывания в транзитном зале варшавского аэропорта и собственно от самих авиарейсов), разобрать, куда идти, куда податься, было не так уж и просто, несмотря на все стрелочки и прочие указатели. Волонтеров тоже физически придавила душная греческая ночь, и в их глазах очень трудно было прочесть желание помочь и вывести из лабиринта терминалов. Но…

Все изменилось, когда из кармана извлеклись заранее припасенные значки Москвы-80. И не просто значки, а значки с Ним, где Он вновь собирал рекордный урожай симпатий и завораживал своим знаменитым пояском вокруг медвежьей талии. Люди проснулись, от апатии не осталось и следа! Волонтерские глаза загорелись едва ли не демоническим блеском потребления, а рты в едином порыве выдохнули: «Миша!!!»

Они заулыбались, набросились, предлагали свои услуги и даже лебезили. Они наперебой что-то говорили о «чейндже», но явно надеялись на презент… В конце концов, всех нашел и вывел, куда надо было вывести, приехавший встречать белорусскую прессу Александр Шевель. Но первая партия значков «ушла» за 20 секунд.

В Афинах Мишка выручал еще неоднократно, неизменно расчищая путь среди проблемных завалов и прочих житейских невзгод. Профессиональные же коллекционеры давали за талисман Москвы-80 очень приличные деньги. Однако Мишка не продавался и не продается. С ним если и расстаются, то от души, в качестве подарка.

А ЕЩЕ ИХ КРАДУТ!

В тех же Афинах у меня были и значки с талисманами Белой олимпиады в Лиллехаммере-94 — мальчик Хакон и девочка Кристин. Трудно сейчас определенно вспомнить, какой лирический смысл закладывали суровые норвежские викинги в эту пару, но популярности у дуэта нет никакой. Одариваемые Хаконом и Кристин греки странно улыбались, не до конца понимая, чем их облагодетельствовал сэкономивший на Мишке белорус. К сожалению для всего олимпийского движения и к счастью для медвежонка, такая судьба подкараулила многих его соратников.

В принципе, понятие «олимпийский талисман» было официально утверждено летом 1972 года. Им по разработанному регламенту мог стать человек, животное либо сказочное существо. Приветствовалась и компания «таликов». Самое главное, чтобы талисман отражал особенности культуры народа — хозяина Олимпиады и символизировал идеи олимпийского движения.

Но самый первый неофициальный талисман появился на зимних Играх-68 во французском Гренобле. Им стал колобок-лыжник (вот ведь извращение!) Чус, который продавался в сувенирных магазинчиках в виде значков и маленьких фигурок. На Белой олимпиаде-72 в японском Саппоро талисмана еще не было, но затем без него не обходились ни одни Игры.

Однако память избирательна и требовательна. Кто помнит, что на летней Олимпиаде-92 в Барселоне публике была представлена собачка Коби?! Герой испанской телепередачи так и остался не разгаданным публикой, хотя симпатия к нему все-таки появилась к концу соревнований. Кое-кого умилил Коби с факелом. Американцы вовсе отличились неким Иззи, не объяснив, кто это такой. Дескать, они высокими технологиями «сгенировали» компьютерный персонаж, который должен был стать символом новизны и оригинальности. Как следствие — имя, образованное от английской фразы «What is it?» («Что это?»). Да бес его знает! Ничего не осталось в памяти от Иззи! Японцы — хозяева Белых игр-98 в Нагано — вовсе запутались. Вначале они придумали снежного леопарда Окойо, но потом отказались от него в пользу четырех близнецов Сукки, Нокки, Лекки и Цукки. Что это была за «шайка», разобраться ныне могут только специалисты олимпийской геральдики. Сидней-2000 «подарил» миру птицу кукабурру Олли (имя от слова Олимпиада), утконоса Сида (Сидней) и ехидну Милли (миллениум). Американцы в Солт-Лейк-Сити также задействовали трио — Поудер, Коппер и Коул (Powder, Copper, & Coal — Порох, Медь и Уголь) — заяц, койот и медведь. Но куда было последнему до Мишки! В Афинах на аренах колобродили существо женского пола Афина и существо мужского пола Феб — современные дети, брат и сестра, при создании которых за основу взяли древнегреческую куклу. Мальчик олицетворялся с богом света и музыки, а девочка — с богиней мудрости. В тандеме парочка символизировала непрерывную связь между современными и античными Играми, а также тезис о том, что «участие важнее победы», плюс упор на главную идею о равенстве и братстве всех людей в мире. При таком обилии смысловой нагрузки «два простых, счастливых и полных жизни ребенка» заметно растерялись, хотя изрядно проказничали (имеются в виду живые «модели» Афины и Феба), развлекая честную публику.

В Турине все будет просто — снежок Нив и кубик льда Глиз. А вот китайцы намудрили так намудрили. Талисманами Олимпиады-2008 в Пекине станет, хотелось бы верить, бравый квартет — панда Бэйбэй, рыба Цзинцзин, антилопа Хуаньхуань и ласточка Инин. Плюс символ олимпийского огня Нини. Каждый талисман имеет свой цвет, соответствующий цвету олимпийских колец, а их прозвища, собранные вместе, выстраиваются во фразу: «Пекин приглашает вас!» Ладно. Приглашает так приглашает. Дожить еще надо…

Но налицо кризис жанра и высоты полета художественно-дизайнерской мысли. Ведь до чего дело-то дошло?! До откровенного воровства. Футбольные болельщики наверняка помнят, что за право провести финальную часть чемпионата мира 2006 года боролись Англия и Германия, причем британцы считались фаворитами. Но что-то за кулисами перекрутилось, и победили немцы, которых уже тогда обвиняли в черных технологиях и пиаре. Но на этом дело не закончилось. Талисманом чемпионата мира стал вполне адекватный львенок Голлео-06. Однако… Вся беда немецкого Голлео заключается в том факте, что он фактически «слизан» с эмблемы английской премьер-лиги (лев с роскошной гривой) и является его клоном.

НОСТАЛЬГИЯ ПО МЕДВЕЖОНКУ

Все это грустно. Особенно когда доброе имя талисманов соревнований порочат люди, облачающиеся в их одежды, как это стало модно в последнее время. На чемпионате мира по биатлону в словацком Осрбли (зимняя версия состязаний) на авансцене лицедействовали многочисленные волчата — Вучко. Принципиально, они были хороши и своими шуточками, прыжками в снег «рыбкой» и прочими репризами изрядно способствовали формированию веселой и раскованной атмосферы, которая и привлекает публику на трибуны. Но вот раз…

Моего коллегу Дубицкого похитил на входе в пресс-центр один из русскоговорящих руководителей Международного союза биатлонистов. Коллега Дубицкий из уважения к заслугам и статусу VIP-персоны позволил увлечь себя на скучнейшую «агит-прессуху», на которой боссы ИБУ пытались раскрутить соревнования с использованием то ли луков, то ли арбалетов, то ли и того, и другого одновременно. Я остался один. Я решил полностью получить удовольствие от одиночества. Я вышел в предбанник для курящих. В предбаннике дрались… Дрались два Вучко женского пола. Они были навеселе, но в яростной грусти разбивали друг другу носы, уже не защищенные разудалыми масками волчат. Чемпионат мира как праздник для меня финишировал.

Но все-таки им быть! В Афинах нежданно-негаданно выдался вечер, когда не надо было никуда бежать, нестись и скакать галопом вслед за белорусскими олимпийцами. Пауза. Возможность посмотреть олимпийские соревнования в качестве рядового зрителя. Я выбрал баскетбольные четвертьфинальные матчи. Но как-то не пошло. Внизу боролись литовцы, а мысли витали где-то в облаках, каждую минуту рискуя сорваться в пропасть сновидений… Не знаю, кто это был, Афина или Феб. Так и не научился их различать. Да и дело в другом. Греческий «счастливый ребенок» начал активно меня тормошить и провоцировать на улыбку. Вначале я хмурился, затем разозлился, а потом… помимо воли рассмеялся.

Храни меня, мой талисман…