Оскар Фельцман: «Белорусы очень музыкальны»

Источник материала:

Оскар Фельцман: «Белорусы очень музыкальны»

Вячеслав СТОМА

Сегодня исполняется 85 лет композитору Оскару Фельцману. Его песни и по сей день манят необычайной задушевностью. Вспомним лишь некоторые из них: «Огромное небо», «На тебе сошелся клином белый свет», «На пыльных тропинках далеких планет», «Ландыши», «Фронтовики, наденьте ордена!», «Ничего не вижу...» Их великое множество. А ведь есть еще оперетты, концерт для скрипки с оркестром, мюзиклы. Корреспондент «МК» накануне встретился в Москве с юбиляром

- Оскар Борисович, за плечами насыщенная творческая жизнь. Каковы главные ее итоги?
- Я доволен своей судьбой: были, конечно, взлеты, были падения, но, в общем, я должен быть благодарен Богу, что так все сложилось.
В молодости жил в Одессе. Часто, прогуливаясь по улице, слышал, как многие напевали из популярных в то время фильмов песни Исаака Дунаевского. И никак не мог понять, как можно сочинить такую песню, чтобы люди пели ее без аккомпанемента - не на концертах, не на радио или телевидении, а просто в быту, за столом, на улице, в садах, парках, на стадионах. Когда уже стал композитором и начал писать песни, все еще сомневался, неужели напишу песню, которая будет популярной. А когда мои песни запели - для меня это было самой большой наградой в жизни.
- Как все начиналось? Расскажите о ваших первых шагах композитора и музыканта.
- Все начиналось там же, в Одессе. Родился я в семье врача. Вместе с тем отец был очень музыкальным человеком, прекрасно играл на рояле. В нашем доме звучала музыка Баха, Бетховена.
В возрасте пяти лет у меня уже проявились способности, и я даже попробовал писать музыку - пьесу для рояля. Называлась она «Осень». Когда мне было лет шесть-семь, я обратился к пациенту отца столяру-краснодеревщику и попросил, чтобы он мне сделал доску, на которую я потом положу лист нотной бумаги и смогу писать музыку. Так что я очень рано начал заниматься серьезной музыкой, ну и учился, конечно. Вначале у замечательного педагога Петра Столярского по классу скрипки. Но через две недели я понял, что скрипка мне не подходит. В шутку сказал профессору: «Вы знаете, хочу играть не стоя, хочу играть сидя». Он и говорит моей маме: «Отведите его к Берте Михайловне Рейнгбальд (кстати, у нее учился Эмиль Гилельс), пусть она учит его играть на рояле».
И с тех пор я играю на рояле. И должен сказать, очень доволен, что я пианист и довольно хорошо владею этим инструментом. Потому что мне кажется, композитор должен быть обязательно пианистом, и он должен обязательно владеть роялем. Потому что рояль больше всего в своем звучании напоминает оркестр.
В 1939 году поехал поступать в Московскую консерваторию и поступил «первым номером» в класс знаменитого композитора Виссариона Шебалина.
И с тех пор я уже начал серьезно заниматься композицией, писал музыку камерную, пробовал писать симфоническую, но в те годы никогда не думал, что жизнь моя будет связана с легким жанром.
- Вы пережили страшное время - войну, она как раз совпала с периодом вашей наиболее бурной деятельности - в 1941 году в возрасте 20 лет вы уже были руководителем Сибирского союза композиторов. Что сказали бы вы теперь о духе того времени?
- В Новосибирск тогда приехали в эвакуацию ленинградские артисты, композиторы. Представляете, была война, но работали театры, творили композиторы, и среди них был я. В Новосибирске встретился с Леонидом Утесовым. Там впервые начал писать музыку массовых жанров, потому что шла война, и требовалась музыка для народа, а не только симфоническая и камерная. Потом, когда приехал в Москву, я написал первую в своей жизни настоящую песню «Теплоход». Ее проиграл своим товарищам-композиторам, и они сказали: «Неси скорее Утесову эту песню…»
- С кем из поэтов вам больше нравилось творить? Как обычно рождались песни, что было первично - стихи или музыка?
- Мне очень повезло. Я работал и работаю до сегодняшнего дня с самыми лучшими поэтами. Для меня поэзия является первоосновной песни. Я не могу написать песню без хороших стихов - содержательных, которые могут прийтись по душе людям.
Работал с такими выдающимися поэтами, как Роберт Рождественский, Евгений Долматовский, Михаил Матусовский, Лев Ошанин.
- Лучшим исполнителем ваших песен был, безусловно, сам Утесов. А какие иные исполнители больше всего вам импонировали?
- Утесов действительно был потрясающим артистом, потрясающим исполнителем, в том числе и моих песен. Может, вам будет смешно, но я для Утесова (лично для него) написал песню «Теплоход». И песня в его исполнении так полюбилась народу, что жива и сегодня.
А вообще, мне очень повезло с исполнителями. Самые лучшие певцы, самые лучшие артисты пели и сегодня поют мои песни. Среди них, и мне это чрезвычайно дорого, в первую очередь я должен назвать Иосифа Кобзона. Кроме того, я самым тесным образом сотрудничал с Муслимом Магомаевым, Львом Лещенко, Эдитой Пьехой. Такие песни, как «Огромное небо», «Никогда», «На тебе сошелся клином белый свет» и многие, многие другие написаны специально для Эдиты Пьехи. Мои песни пели Клавдия Шульженко, Георг Отс.
- Есть ли еще порох в пороховницах, новые планы, творческие замыслы?
- Есть. Я могу это с уверенностью сказать, потому что работаю и сейчас.
- Оскар Борисович! Связывает ли вас что-либо с Беларусью?
- Самым тесным образом меня связывает с ней песня. Она называется «Помнят люди», на стихи поэта Евгения Долматовского. Эту песню спела впервые Людмила Зыкина. Содержание этой песни подсказано нашей прессой. В газете была заметка о том, как во время войны белорусская женщина спасла от гибели солдата-разведчика. Об этом люди должны помнить всегда.
Я написал с Доматовским эту песню, прозвучала она по радио, и через некоторое время мне позвонили из Грузии и сказали, что нашли этого разведчика, которого спасла белорусская женщина. Это был декан политехнического института в Тбилиси. Через некоторое время меня пригласили в Тбилиси, где на концерте я исполнил эту песню. И каково же было мое потрясение, когда на сцену вышел герой этой песни.
Теперь оставалось только найти женщину-героиню. Через некоторое время нашли и ее. Она поменяла фамилию, вышла замуж, поэтому отыскать было непросто. Тогда мы с Долматовским поняли, что сделали по-настоящему доброе дело.
Кроме того, я часто бывал в Беларуси, писал музыку к кинофильмам, которые снимались на «Беларусьфильме». У меня много друзей-композиторов, в частности, Игорь Лученок, которого очень ценю. И когда приезжаю в Беларусь, чувствую себя как дома. Ваши люди талантливы, белорусы очень музыкальны!