Младенец женского пола, или Жертва борьбы за социальные стандарты

Источник материала:

Младенец женского пола, или Жертва борьбы за социальные стандарты

Все помнят слова Достоевского о несравнимости цены революции и цены единственной слезы ребенка. Вика Мороз рыдала, собиралась даже совершить суицид, но белорусские законы восторжествовали и ребенка из “итальянского полона” все-таки возвратили на историческую родину.
Кoнcтантин CКУPАТOВИЧ
Другую девочку, четырехмесячную Александрину Вуд во имя торжества тех же законов посадили в тюрьму.

Недавно российский посол в Беларуси Александр Суриков заметил, что самое сильное впечатление на него произвело наличие в нашей стране социальных стандартов. Мол, каждый гражданин знает, какие и в каком объеме материальные блага и услуги должно бесплатно или на льготной основе предоставить ему его родное, социально ориентированное государство. Белорусский гражданин знает даже то, сколько фонарей должно гореть на улице.

Однако, знал бы господин посол, какую плату приходится порой платить за эти фонари, он, может быть, и не стал бы восхищаться. Похоже, что зооинженер Марина Вуд до назначения ее на пост председателя исполкома Заболотского сельсовета Смолевичского района об этом не знала.

Ведь что такое сельсовет, в частности, Заболотский? Это 12 деревень с населением 3 тысячи человек, на содержание которых райисполком (вот уж, поистине, райское заведение) выделяет 3 миллиона BYR в год (20 тысяч “полновесных” белорусских рублей в месяц на деревню). В эквиваленте это три лампы для уличных фонарей или трехметровый пролет забора.

Как в том анекдоте: не важно что, кто и как, но чтобы были фонари. Короче, староизвестное — выкручивайся.

Но раньше можно было договориться с колхозами, с предприятиями, отработать покупку тех же фонарей “школьниками”. Теперь же у колхозов своих проблем с избытком при недостатке денег. А бизнесмены, которые в сельсовете, безусловно, есть, но очень небольшие и в крайне недостаточном, можно сказать, гомеопатическом количестве, спонсировать соблюдение разработанных для сельсовета социальных стандартов не спешили.

Своих же денег у сельсовета было немного, а к ноябрю 2005 года и они закончились.

Проблема еще та. А еще одна проблема — беременность, от которой по показаниям социально-экономическим и психологическим Марине лучше бы отказаться, но показания медицинские сделать этого не позволили.

И именно в этот момент к ней пришел некий “начинающий предприниматель”, который где-то закупил картошку, но “в стране происхождения” не смог оформить справки о личностях продавцов и попросил Марининой помощи. Та, войдя в положение “начинающего”, договорилась с соседями (а здесь все — соседи) и справки оформила. И сама купила у него полтонны.

Так в сельисполкоме началось “скрещивание госаппарата с коммерческой структурой”.

Предприниматель стал регулярно бывать в сельсовете, предлагать материальную помощь, обещал “налом” 200 долларов. Марина отказалась — как эту “зелень” оприходуешь? Тогда “местный Ходорковский” попросил в аренду под офис пустующее исполкомовское помещение, затем вновь предложил помощь. Марина согласилась. Пусть уж свой человек, без пяти минут арендатор, оплатит счета за пресловутые лампы для уличных фонарей. А тот выбрал удобный момент, всучил женщине конверт, чего ожидали находившиеся рядом обэповцы, и “мздоимица” была схвачена с поличным. В кабинете следователя она узнала, что в конверте была огромная сумма — 515 долларов.

10 мая 2006 года Марина родила Александрину, а 11 мая ей прямо в роддом принесли повестку в суд. И дали 8 лет лишения свободы. Получилось, вместе с новорожденной. Правда, без конфискации (все-таки в гуманности судьям не откажешь), но, может быть, потому, что за годы труда и семейной жизни ничего ценного не нажито. Интересно, что показаний “бизнесмена” в деле не было и его не предъявили суду, не допрашивали.

Грустно, разумеется, но на вопрос, где же он, куда делся, может быть только один ответ, и он, к сожалению, для всех нас некомплиментарный.

В Заболотье и близлежащих селах, как сообщает “КП”, задаются вопросом:

— Восемь лет за что? Чтобы нам жить с фонарями лучше было? Да перегори все они, эти фонари...

Правда ли, нет ли — не знаю. Но в разговорах с местными лидерами общественного мнения удалось услышать о том, что Смолевичский район избран чем-то вроде полигона для обкатки системы борьбы со служебными злоупотреблениями мелкого чиновного люда.

Вот и первая жертва.