Игра с ненулевой суммой

Источник материала:

Игра с ненулевой суммой

В геополитических баталиях часто встречаются прецеденты взаимовыгодной игры, когда победа одной из сторон отнюдь не предполагает поражения другой. Оба контрагента в результате схватки оказываются в выигрыше. Пожалуй, именно такой случай — поединок с ненулевой суммой — мы наблюдаем сейчас в отношениях России и Эстонии.
Александр ГРИЦАНОВ
Тема конфликта обошла все мировые СМИ: перенос останков советских воинов-героев и памятника им из центра эстонской столицы на военное кладбище города.

Чем могут быть недовольны элиты Эстонии?

История взаимоотношений трех прибалтийских стран с самодержавной Россией складывалась весьма удачно. Русские императрицы немецкого происхождения, начиная еще с супруги Петра I Екатерины, обычно сопровождались целым сонмом разномастной челяди из тамошних дворянчиков и амбициозных слуг. Ряд блестящих фамилий, впоследствии составивших гордость петербургской аристократии, вели свое происхождение из земель вокруг нынешних Вильнюса, Риги и Таллинна.

Северо-западные окраины на протяжении почти всего XVIII в. являлись наиболее перспективными для карьерного роста территориями российской короны. В ходе преодоления последствий октябрьского (1917 г.) контрреволюционного переворота к власти в этих небольших государствах пришли местные руководящие кадры. Относиться к ним можно по-разному, но идее национально-государственного суверенитета они были преданы беззаветно.

“Добровольное присоединение” всех трех республик к сталинскому СССР в 1940 г. прошло действительно достаточно спокойно. Местная общественность трезво рассудила, что между молотом и наковальней (Берлином и Москвой) сохранить независимость будет сложно. Красную Армию встречали вполне дружески и без особых эксцессов.

Но вслед за войсками в Прибалтику вступили подразделения тайной полиции — НКВД. Эти наставники и достойнейшие предшественники современных путинских кадров (о чем не единожды вспомнила радикальная эстонская пресса) устроили в новых союзных республиках невообразимый террор. “Классово чуждых” граждан эшелонами вывозили в Сибирь (в соответствии с установленными процентными нормами) или расстреливали на месте.

В результате в июне 1941 г. с цветами встречали уже немецко-фашистские войска. А отдельные воинские части местного формирования переходили от Сталина к Гитлеру в полном составе, со всем вооружением и даже под музыку дивизионных оркестров.

И когда через три года каток войны вновь вернулся на эти, жившие под германским контролем достаточно спокойно, территории, население оказалось жестко расколото. И уже подразделения СС местного формирования демонстрировали чудеса массового героизма, — вообще же по лесам постреливали еще добрых лет 15 после капитуляции “Третьего рейха”.

Жажда обрести независимость никогда не была для жителей Эстонии чем-то второстепенным (всем, кто посещал Таллинн даже в брежневскую эпоху, тактично, но твердо давали это понять). И когда в СССР начались горбачевские реформы, местный народный фронт собрал подписи всех желающих отделиться от “империи Кремля”.

Кстати, местные русские, поддержавшие вектор дрейфа на Запад, безо всяких языковых цензов получили полновесное эстонское гражданство.

Твердой позиции на предмет национального суверенитета, занятой в “смутное время”, было более чем достаточно. Но теперь в положении эстонцев-националистов образца 1945 г. оказались советские рабочие и специалисты, в свое время приехавшие создавать здесь крупную индустрию и привыкшие жить “по-азиопски”. Этих людей, безусловно, жаль. Но им, несомненно, легче, нежели тем аборигенам, которых уже дважды (в 1940 и 1945 годах) многими десятками тысяч (при том, что численность населения страны сопоставима с числом минчан) отправляли осваивать Сибирь.

Ныне Эстония уже в Евросоюзе и в НАТО. Скоро она, видимо, перейдет и в финансовую еврозону. Даже для самых простых граждан выбор жизненного пути уже не ограничен карьерой в скороспелом “агрогородке”. Старый Свет практически открыт.

Но по довоенному опыту известно: независимость легко утратить. Северная Евразия сегодня — это полоса растущей геополитической нестабильности. Причем даже в самой Европе за несколько столетий в ходе почти беспрерывных войн отстроилось лишь несколько государств, вполне совпадающих со своими “странами”.

Как можно сегодня отстроить “нацию” и “страну” под соответствующее суверенное государство и, по возможности, навсегда? Блюсти родной язык и национальную культуру (рецепты рубежа XIX-XX вв.)? Укреплять “патерналистское социальное государство” (выбор нынешнего белорусского режима, осуществляемый под стоны как властей, так и оппозиции о его возможной утрате при первом же скачке цен на газ)? Успешно провести (не)большую войну (рецепт XVIII-XIX ст.), повязав сограждан общей кровью (модель Бисмарка, Наполеона и прочих)?

Право легитимного руководства Эстонии на выбор модели государственного строительства отрицать нельзя. Они и предпочли: лелеять национальное достоинство и в случае насущной необходимости вести “холодную войну” против новых чекистов Путина.

Комплексов хватает у всех постсоветских держав и державок. Многие из них, не имевшие до обретения статуса союзных республик СССР государственности как таковой, сейчас втихую выжимают местное русское население из своих пределов. Не ссорясь в открытую.

Эстония отстаивает суверенитет собственным путем. Да, прямолинейно. Да, неблагодарно забывая 40 лет коммунистической дрессуры. Но эстонцы положили ненамного меньше граждан для того, чтобы у них не было коммунистов, чем, к примеру, принесли в жертву своих героев славно воевавшие против фашизма грузины. Это — категорическое право любой нации: выбрать, какую модель тоталитаризма ретроспективно считать более страшной.

Доминирующая часть эстонской элиты квалифицировала “красную угрозу” как более страшную, нежели “коричневая”. И мы им здесь не указ.

На что обижается Россия?

Не совсем понятно, конечно, кто именно осерчал в Москве? Политики, набирающие очки перед выборами, готовы разыгрывать любую карту. На ненависти к кому-то строить избирательную кампанию намного легче, чем предлагать сложные маршруты спасения быстро вымирающей православной цивилизации.

Отвязанные хунвэйбины — “Наши” и им подобные? Они вполне осмысленно делают политическую карьеру. Завтра они будут срывать пресс-конференции любого другого посла, что, кстати, вызвало понятное недовольство у их кураторов. Слишком круто оттянулись ребята.

Уцелевшие ветераны войны? Самый больной вопрос и единственная социальная категория, с которой стоило бы бережно посчитаться. Впрочем, 8 мая на военном кладбище в Таллинне руководство Эстонии это и сделало: “без шума и гвалта” (как учит другой народный вождь, жаждущий независимости).

Но вспомним: в самой России до сих пор не похоронены (либо их могилы считаются утерянными) 4-4,5 миллиона солдат и офицеров. Вскоре после войны были произведены массовые санитарные захоронения останков военнослужащих: сотни тысяч тел стаскивали с полей и лесов в воронки от бомб и снарядов, засыпая землей. Медальоны и документы погибших мешками передавались в военкоматы.

Но установлением личностей павших бойцов, чтобы обозначить родным координаты их последнего пристанища, никто и не вздумал заниматься. Подавляющее большинство свидетельств гибели людей было уничтожено. Семья погибшего получала хотя бы мизерное пособие, родным же “пропавшего без вести” не полагалось ничего. К концу войны в СССР таковых числилось от 5 до 9 млн. человек.

Неужели они все сбежали на Запад или были распылены на молекулы в ходе боев? 320 тысяч только бойцов народного ополчения (не кадровых воинов), погибших под Москвой осенью 1941 г., не упокоены по сей день.

Кости более 100 тысяч военнослужащих Второй ударной армии, поголовно погибшей в окружении в 1942 г., до сих пор гниют в болотах. До 2006 г. такими поисками занимались преимущественно подвижники, в основном за личный счет. Хватало и “черных археологов”.

Но за 60 лет никто в Москве не счел нужным даже минимально озаботиться на сей счет. Только в прошлом году этим обязали заниматься Минобороны России.

Счет же бесчеловечному большевистскому режиму, немедленно забывавшему о погибавших за его интересы (хотя люди умирали за Родину), до сих пор не предъявлен. И пока россияне сами не разберутся, где в прошлом заканчивается коммунистический ГУЛАГ и начинается Отечество для советских граждан, предъявлять внятные претензии соседям, пусть и страдающим детскими комплексами неполноценности, будет сложно.

До революции Россия, очевидно, существовала во всех отношениях. Была определенная целостность. Что случилось с Россией в Советском Союзе? Она территориально увеличилась или уменьшилась, уровень ее существования стал интенсивнее или экстенсивнее? Что случилось с российской территориальной идентичностью?

Эти вопросы с 1917-го по 2007 год никто даже ставить не пытался. Но новой Москве тоже надо создавать свое государство, органичное и цельное. Желательны “сплачивающие конфликты” с соседями и заодно с США. Поэтому можно пошуметь и с Эстонией, и с Грузией, и даже с лукашенковской Беларусью. Какой-то позитивный результат будет.

У Кремля всегда “цель оправдывает средства”. Но нет решения главной проблемы: чем собирается заниматься федеральная московская власть — сохранением любой ценой государственной территории или обустройством страны по имени Россия? Это далеко не одно и то же.

Баланс

На музыкальном конкурсе “Евровидение” эстонская публика поставила высший балл российской, далеко не самой сногсшибательной, девичьей поп-группе. Это их ответ России — чисто европейский. Что-то будет предложено “навстречу”? Пока же мы наблюдаем между сторонами несколько иной ход игры с ненулевой суммой, когда оба участника оказываются при своих интересах.