«Герои не живут в Кремле…»

Источник материала:

И  это  все  о  нем  —  Георгии  Байдукове,  пилоте,  писателе,  гражданине

100-летие со дня рождения Георгия Байдукова, отмеченное недавно, — одна из ярких дат в истории авиации. Он принадлежал к той легендарной чкаловской тройке, которая потрясла весь мир, совершив в 1937 году беспрецедентный перелет из Москвы через Северный полюс в Америку. Для своего времени это было не меньшей сенсацией, чем гагаринский полет в космос. 

Слава летчиков, совершивших этот подвиг, была столь велика, что однажды Георгию Филипповичу доставили письмо от 3-го звена мелитопольских пионеров, носящего его имя, с таким адресом на конверте: «Москва. Кремль. Летчику Байдукову». Он долго смеялся. «Вот так штука! – написал Байдуков в очерке «О моей жизни». – Мои пионеры не знают, что Герои Советского Союза не живут в Кремле!» 

Зато жившие в нем вожди в полной мере использовали пропагандистский эффект от безумно смелого перелета советских летчиков по неизведанной трассе через полярные льды на другой конец земли. Самолет АНТ-25 был одномоторным, и любой сбой двигателя мог закончиться трагедией. Восхищенное человечество рукоплескало героям и на какое-то время забыло, что в Москве 1937 года происходили и другие события… 

Покрыв за 63 часа 16 минут путь (с учетом встречного ветра) в 11 340 километров, экипаж установил мировой рекорд дальности полета без посадки, по свидетельству Байдукова, самый трудный в авиации. Георгий Филиппович, летчик-испытатель высшего класса, был одним из лучших мастеров слепого полета. В этом рейсе на его долю выпала тяжелейшая задача: значительную часть пути именно он вел самолет через сплошную облачность и циклоны. На последнем этапе запасы кислорода быстро убывали. У Чкалова, как записал штурман Александр Беляков, показалась из носа кровь, но свой кислород он передал Байдукову. 

По достоинству оценив заслуги друга, командир корабля передал ему право посадить самолет на американской земле. И он проделал это безупречно. «Ну, Егор – трехжильный! – восхитился Чкалов. – После десяти часов и так посадил. Век не забуду!» 

АНТ-25 приземлился на военном аэродроме Пирсон-Филд в американском Ванкувере 20 июня, в воскресенье, когда политическая жизнь в стране замирает. Однако президент США Франклин Рузвельт нарушил эту традицию, прислав летчикам приветственную телеграмму: «С большим удовлетворением я узнал об успешном завершении первого беспосадочного полета из Советского Союза в Соединенные Штаты. Мастерство и отвага трех советских летчиков, блестяще осуществивших этот исторический подвиг, заслуживают величайшей похвалы». Позднее Рузвельт лично принял советских летчиков в Вашингтоне, в Белом доме. 

Успех экипажа Чкалова был во многом подготовлен предыдущим полетом. Он был как бы разминочным, но тоже не имел прецедентов в истории. Тот маршрут получил название «сталинского»: вождь сам назвал пункты следования – через Петропавловск на Камчатке и Хабаровск в Читу. Однако летчики его скорректировали, включив в свой беспосадочный маршрут пролет над северными границами и неизведанными районами страны – Землей Франца-Иосифа и Северной землей. 

В подготовке полета важную роль сыграл Байдуков. Это он познакомил Чкалова с самолетом АНТ-25. На нем в 1935 году Георгий Филиппович и Беляков в составе экипажа, который возглавил Сигизмунд Леваневский, пытались совершить полет через Северный полюс в Сан-Франциско. Но удача от них отвернулась: уже через 10 часов полета из-за неполадок в маслопроводе самолет вынужден был повернуть обратно. На этот раз сложилась новая тройка: Чкалов, Байдуков, Беляков. 

Полет проходил в тяжелейших метеорологических условиях. Да иных и быть не могло при столь длинном и сложном пути. На подлете к Таймыру Байдуков более пяти часов пробивал циклон. Не легче пришлось над Сахалином в Охотском море: из-за сплошной облачности не было видно даже консолей крыла. Нулевая видимость заставила Чкалова посадить самолет на совершенно не приспособленную для этого прибрежную песчаную полосу острова Удд. 

Забегая вперед, замечу, что зато с острова летчики улетали в условиях максимально комфортных. По приказу командующего Особой Дальневосточной армией Василия Блюхера красноармейцы всего за двое суток построили деревянную полосу. Широкую, очень длинную и ровную, как стол. «Дорожка вышла не хуже железобетонной», — напишет позднее в одном из своих очерков Байдуков. 

Результат был достигнут выдающийся: проведя в воздухе 56 часов, экипаж преодолел расстояние 9374 километра. Это привело в полный восторг авиатора и авиаконструктора Луи Блерио, который в 1909 году первым перелетел из Франции в Англию через Ла-Манш. «Этот перелет, — предсказал знаменитый француз, — будет иметь большое значение, поскольку он сопровождался длительной, образцовой подготовкой и был совершен в чрезвычайно трудных условиях. Советские летчики выбрали трассу, проходившую по совершенно неисследованным районам. Они сами предпочли тяжелую борьбу с трудностями установлению рекорда в более легких условиях». 

За это достижение каждый из чкаловской тройки был удостоен недавно учрежденного звания Героя Советского Союза. И так же дружно именами героев еще при их жизни были названы три острова в Заливе Счастья. 

Мог ли представить себе такую судьбу родившийся в начале ХХ века на глухом полустанке Тарышта Омской железной дороги Егорка Байдуков? Мальчишкой он неделями пропадал на лабазах – плавучих подвижных островах, охотясь за дикими утками и питаясь сосочками рогоза — растения, похожего на маленькую пальму. В восемь лет пошел в школу, но там ему не понравилось. И он сбежал из дома, стал беспризорным. Подрабатывал как мог: то чернорабочим, то кровельщиком, то грузчиком. 

И вдруг уже после революции услышал новое слово – «доброфлот». Что оно означает, понял не сразу, но оказалось, что это – судьба. Так юный Георгий вступил в Общество друзей воздушного флота и больше с авиацией уже не расставался. Дальнейшее известно. В газетной статье проследить все этапы большой жизни Байдукова невозможно, да в этом и нет нужды. Напомню лишь, что во время Великой Отечественной войны он командовал гвардейской авиадивизией, штурмовым авиакорпусом, громил врага в Восточной Пруссии. Дослужился до генерал-полковника. Работал в оборонной промышленности, стал лауреатом Государственной премии СССР. 

Знаменитая чкаловская тройка была неоднократно увековечена в бронзе и мраморе, в частности на стеле, воздвигнутой к 50-летию исторического перелета на острове Чкалова (бывший Удд). Однако за этими застывшими лицами не всегда можно угадать реальных, живых людей. Поэтому, говоря о Георгии Филипповиче, которого я хорошо знала с детства, мне хочется поделиться впечатлениями о его человеческих чертах. 

Байдуков был великолепным рассказчиком. 

Эти качества в полной мере проявились и в написанных им книгах. 

Таков, к примеру, рассказ о том, как Чкалов и Байдуков при испытании истребителей отрабатывали тактику лобовой атаки. 

Авиаторы в ту пору были людьми рисковыми, азартными порой до безрассудства. Как-то один из них – «молодой, горячий румын», обучавший учеников летной школы, среди которых был и Байдуков, во время показательного полета погнался на биплане за… орлом. «Мы увидели, как столкнулись в воздухе две птицы, — пишет автор. – Орел падал медленным штопором, одно крыло его было подбито. Орла обгоняла выбитая его ударом стойка, скрепляющая крылья биплана. За орлом и стойкой беспорядочно снижался и сам самолет». И вот финал: раздосадованный инструктор на глазах будущих пилотов выбирается из груды обломков, в которую превратилась его машина… 

В тот раз пронесло. О том же, что чаще всего происходит при падении самолета, Байдуков сказал, как всегда, точно и емко: «Земля получает щелчок, а фюзеляж и люди разбиваются вдребезги». Удивительно, что летчики, посвятившие себя такой опасной профессии, оставались в быту людьми простыми и скромными, иногда до чудачества. Как Жарновский, один из первых наставников Байдукова, — «добрейший человек, чрезмерно вежливый; даже безобидное ругательство «шляпа» он не мог произнести вслух». 

Конечно, далеко не все воздушные приключения заканчивались столь невинно. Однажды Байдуков и Беляков, испытывая на самолете с открытыми кабинами солнечные компасы, попали в грозовую тучу. Машину стало так кидать, будто ее «смертельно били плетями то слева, то справа, то снизу, то сверху». А потом самолет оказался в сплошном потоке крупного града. Он пробил триплексовые стекла козырьков и принялся «обрабатывать» черепа пилотов. Когда Байдуков уже на земле снял комбинезон, от него «валил пар, словно от плохого паровоза в морозный день. Белье пристало к телу». Взглянув на крылья, летчики не поверили своим глазам – в них было несколько сотен пробоин, каждая диаметром до пяти сантиметров! А шишки на голове пересчитать было трудно – уж очень они болели… 

Начав цитировать, трудно остановиться, но надо. Скажу лишь, что в Союз писателей Байдукова рекомендовал сам Александр Серафимович, считавшийся живым классиком. И в Центральном доме литераторов на Поварской в числе других мастеров художественного слова появился большой портрет Георгия Филипповича. На мой взгляд, вполне заслуженно. 

Мне казалось, что я все знаю об этом замечательном человеке. Но, работая в Архиве президента, я не так давно обнаружила три очень любопытных письма за его подписью: одно – на имя Ворошилова, два – Сталину. И все – про заветную мечту дружной троицы: «Махнуть вокруг шарика!» — как говорил мой отец. Байдуков считал, что отказы, которые получали летчики от правительства, связаны не только с отсутствием подходящей машины, но и с нежеланием руководства правительства подвергать людей риску. 

И Георгий Филиппович придумал потрясающий довод: «Вот почему я и предлагаю сделать полет одному, а мои товарищи Чкалов и Беляков пусть отдохнут и в то же время помогут мне подготовиться к такому перелету». В этом случае, писал Байдуков, самолет легче приспособить. А сам он на личном опыте убедился, что может «отработать двое-трое суток без сна, занимаясь и пилотированием, и штурманским делом, и радиосвязью. Этот факт тоже наводит на мысль, что я сумею совершить полет вокруг земного шара один. Ясно, что поработать над собой придется как следует…» 

Признаюсь, когда я дошла до этих строк, у меня от волнения перехватило горло. Удивительные люди все же были в нашей истории, которую мы так и не научились ценить.