«МЫ С ЧЕСТЬЮ ВЫПОЛНИЛИ СВОЙ ДОЛГ!»

Источник материала:

У офицера слова«нет» не бывает
О себе Анатолий Александрович рассказывает скупо. Родился в г.Борисове Минской области, окончил военное училище в Гомеле. Служил в Борисове в понтонно-мостовом батальоне, в
1966 г. поступил в Военно-инженерную академию им. Куйбышева в Москве. После окончания получил назначение на должность командира инженерно-саперного батальона во 2-ю танковую армию группы советских войск в Германии, а через три года был назначен командиром понтонно-мостового полка с присвоением звания подполковника. Затем пути-дорожки военной службы привели его в Прикарпатский военный округ. В начале января 1980 г., вскоре после начала ввода 40-й армии Туркестанского военного округа в Афганистан, он был назначен начальником инженерных войск этого воинского соединения.
«Вы, ваши подчиненные хорошо представляли, куда и зачем идете? — спрашиваю собеседника. — Ведь официально, в средствах массовой информации того времени войны как бы и не было; СССР, скорее, помогал дружественному народу в проведении посевной, рытье арыков, строительстве дорог...». Анатолий Александрович едва заметно улыбается: «Хотя решение Политбюро было принято кулуарно, мы, конечно, знали, что армия будет введена в эту страну. И когда меня вызвали «наверх» и сказали: нужно, чтобы вы были там, я ответил: «Есть!» Потому что был полковником, имел опыт инженерного обеспечения боевых действий в горах, правда, в мирных условиях. И в самом деле, кто, если не я?..»
Советские военнослужащие быстро поняли, что мирное время — это одно, а война — совсем другое. Правда, в самые первые дни пребывания на чужой земле больше впечатлили наблюдения из области быта. И климат. «Была непривычно морозная для Афганистана зима, до -15 - 17 градусов. Снег. И первое, что поразило, когда приземлялись на самолете, которым из Ташкента летели: афганец в галошах на босу ногу бежит по заснеженной тропинке! Афганистан — сложная страна по природным, климатическим условиям. Было трудно адаптироваться».
Наша справка: Климат в Афганистане субтропический континентальный, горный, засушливый и весьма отличный в различных частях страны, с резкими суточными и годовыми колебаниями температур. В Джелалабаде, например, средняя температура летом — +30, в январе колеблется от +2 до -20 градусов. Осадков выпадает мало. На всей территории нередки сильные пыльные бури (так называемый «афганец»), а зимой — резкие и холодные северные ветры. Большая часть страны не имеет естественных водотоков, лишь реки бассейна Аму-Дарьи и Инда имеют внешний сток, остальные либо исчезают в песках Регистана и Каракума, либо «разбираются» на водоснабжение, поскольку запасы пресной воды сильно ограничены.

Сапер ошибается один раз
Сложными были и санитарно-эпидемиологические условия. «Дизентерия, гепатит, малярия, тиф — все, кто там побывал, обязательно чем-то переболели. Но одна из главных проблем, с которыми столкнулись наши войска, — обеспечение водой. Она требовалась для питья, приготовления пищи, бани, стирки, техники и т.д. Добыча воды стала важнейшей задачей инженерных войск 40-й армии с самого первого дня, наряду с маскировочными мероприятиями, инженерным оборудованием мест размещения
войск. У нас были средства очистки воды, бурильное оборудование, с помощью которого можно было с глубины 200 метров «достать» воду. Вскоре во всех гарнизонах были пробурены скважины».
Солдаты и офицеры советской группировки войск (более 100 тысяч человек) были экипированы и вооружены по последнему слову военной науки того времени. «Новая форма одежды, особое питание, новейшие образцы оружия и боеприпасов. Причем постоянно вносились коррективы с учетом местных условий, изменения обстановки. Главное — у армии был высокий моральный дух. Никто не шел в эту страну с настроением повоевать, пострелять. Шли с миром, помочь, выполнить свой интернациональный долг. Стали налаживать дружеские взаимоотношения с местным населением. Конечно, бывали и уголовные преступления, случаи мародерства, но они носили единичный характер...».
Действительность оказалась не такой, какой казалась по ту сторону границы. «Здесь нельзя было спокойно ходить, ездить. Где бы ты ни находился, с тобой всякое могло случиться. Бывало, люди шли в магазин по соседству — и не возвращались, их похищали. Ты постоянно должен быть начеку. Это тяжело». Так продолжалось первые два месяца. А потом обстановка стала резко ухудшаться. Особенно обострилась она к весне 1980 г., когда расцвела «зеленка».
«Мы оказались втянутыми поначалу в локальные боевые действия, а в конечном итоге — в долгую афганскую войну. Когда войска начали выдвигаться в районы боевых действий, потребовалась проверка дорог, мест размещения войск на наличие мин, фугасов. Это тоже стало важнейшей задачей инженерных войск. С самого начала кампании советские военнослужащие, техника стали подрываться на минах. У бандформирований имелись легкие орудия, минометы, но прежде всего они поражали нас минами, фугасами. Их поиск требовал высокой квалификации саперов. Учились и на ошибках, порой трагических...».

«Красный тюльпан» по-афгански
А еще нужно было учить командиров мотострелковых, артиллерийских, воздушно-десантных подразделений, как вести себя на заминированной местности, в бою ведь за каждым солдатом не поставишь сапера! «Был создан учебный центр под Баграмом, где их знакомили с минами, которые мы находили и обезвреживали. Например, соорудили макет кишлака, чтобы «натуральнее» показать, какие мины-сюрпризы, растяжки могут там ждать. Наши предложения, касающиеся средств поиска мин и фугасов, учитывались военно-промышленным комплексом страны». А вскоре генерал-майор Пономарев уже обеспечивал боевые действия и быт военнослужащих на должности начальника инженерных войск Туркестанского военного округа.
Анатолию Александровичу и самому не раз пришлось ощутить дыхание смерти. Минировал тропы, по которым шли караваны с оружием для «духов». Дважды сбивали вертолет, в котором он летел. «Штатный пистолет — это для проформы. А так — с автоматом, хоть ты и генерал — на войне ведь!» А на войне случается всякое. Советские военнослужащие знали, каким пыткам душманы подвергали пленных, прежде чем казнить. Одна из самых ужасных — «красный тюльпан». Жертву, предварительно накачав наркотиками, подвешивали за руки. Затем подрезали кожу под мышками вокруг тела и заворачивали до пояса. После окончания действия наркотика жертва или сходила с ума, или умирала от боли... Расспрашиваю собеседника о случае, которым ему пришлось заниматься как военному специалисту, — восстании советских солдат-военнопленных в лагере беженцев Бадабера (под его прикрытием скрывался учебно-террористический центр по подготовке афганских боевиков).
«Лагерь располагался в 10 км от Пешавара, на территории Пакистана. Утром 27 апреля 1985 г. беженцы проснулись от страшного грохота. Они увидели вспышки взрывов, клубы дыма. Немногие знали, что накануне вечером небольшая группа советских военнопленных, находящаяся в одной из подземных тюрем Бадабера, подняла мятеж. Во время вечернего намаза смельчаки сняли часовых, вооружились и освободили заключенных. Но полностью осуществить план восстания не удалось. Будущий президент Афганистана
Раббани поднял полк моджахедов, окружил крепость и предложил мятежникам сдаться. Получив отказ «шурави» и требование вызвать представителей посольства СССР, Красного Креста, Раббани приказал открыть огонь. В штурме участвовали артиллерия, вертолеты пакистанских ВВС. После нескольких залпов раздался чудовищный взрыв — военнопленные взорвали артсклад...».
Погибли 120 моджахедов и 12 советских военнопленных. Среди них был и белорус, из Сенненского района Витебской области (уважая чувства матери, которая до сих пор считает, что он жив, не станем называть фамилию)». Потрясенный случившимся лидер Исламской партии Афганистана Хекматиар издал приказ: «Русских в плен не брать, при захвате уничтожать на месте...». О подвиге горстки советских солдат-военнопленных режиссером Тимуром Бекмамбетовым был снят фильм «Пешаварский вальс».

«Помоги другим — и дано тебе будет!»
В конце 1984 года Анатолию Пономареву предложили должность начальника инженерных войск группы советских войск в Германии. Это была одна из самых престижных должностей, получить которую можно было только имея особые заслуги перед родиной. Потом — служба в Кишиневе и возвращение в Беларусь. В ноябре 1989 г. Анатолий Александрович был назначен начальником Штаба гражданской обороны республики. Особое внимание уделял ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
...23 сентября 2006 г. состоялся 7-й съезд Белорусского союза ветеранов войны в Афганистане. Было избрано новое руководство организации, первым заместителем председателя стал Анатолий Пономарев. Год назад БСВВА получил помещение в Республиканском дворце культуры ветеранов в Минске (ул.Янки Купалы, 21). «Наш девиз, — говорит Анатолий Александрович, — «Иди сам, помоги другим — и дано тебе будет!» Он начертан на нашем знамени. Главная забота — вместе с государственными органами помогать воинам-интернационалистам, инвалидам, семьям погибших военнослужащих. Сегодня в БСВВА около 11 тысяч членов, наши «ячейки» есть во всех областях. Через месяц будем отмечать 15-летие организации. У нас прекрасные взаимоотношения с Белорусским союзом офицеров, БРСМ, другими организациями, занимающимися проблемами войны. Трудности, конечно, есть, но они преодолеваются...».
К счастью, «афганский синдром», когда участники войны с трудом находили свое место в мирной жизни (случались и трагедии), — в прошлом. Работают социальные службы, людям оказывается адресная помощь. «Идти вместе по жизни» — так понимает смысл своей работы один из руководителей БСВВА Анатолий Александрович Пономарев. Прощаясь со мной, он сказал: «Афганистан был местом трагедии и доблести Вооруженных Сил. Военнослужащие с честью выполнили свой долг».
Геннадий АНУФРИЕВ