Орша-2008 накануне визита президента

Источник материала:

Своих гостей Орша встречает неприветливым ночным вокзалом. Привычно без фонарей, зато с яркой часовой башней а-ля столица. На привокзальной площади знакомо пасется кучка бессмертных маршруток. В ночь накануне "Дажынак" ехать в Орше можно лишь в одном направлении - в спальный район.

К месту ночной дислокации оршанцев маршрутка пробирается партизанскими тропами. Основные дорожные магистрали в честь государственного действа уже закрыты. За окном в праздничном полумраке угадываются обновленные фасады зданий и маленькие горбики на клумбах - рабочие, высаживающие в ночи последние розовые кусты и анютины глазки. Город заметно изменился. Даже ночью белорусский Чикаго напоминает цветочный сад. Тут и там еще идут работы, строители, ругаясь с жильцами домов, докрашивают подоконники, а одинокие дворники выметают из углов останки провинциальной жизни. На центральной площади кипит работа. Из земли вырастают торговые палатки и ограждения, а на ветвях деревьев вспыхивают яркие гирлянды. Первую партию гостей и победителей в город уже завезли. Пассажиры маршрутки - люди разных положений и профессий - бесстыдно завидуют им, злорадствуя, что праздники долго не живут.

День хлеба и зрелищ

Первое утро "Дажынак" началось с человеческих пробок. Главные улицы города остались закрыты для транспорта, поэтому смотр хлеборобов предваряло паломничество по невзрачным оршанским закоулкам. Из пыльного "Икаруса", который под свистки сотрудников ГАИ крался к центру огородами, народ вываливался прямо в колонны "пленных" школьников. В честь праздника в местных школах объявили образовательную амнистию, заменив уроки на флажки и обязательное участие в праздничных массовках. Под предводительством классных руководителей школяры вяло вышагивали по обочине дороги, лениво помахивая атрибутами радости. На перекрестке возле городского мелькомбината строй рассыпался и собирался вновь, теряя при этом бойцов и амуницию в кустах и магазинах. До эпицентра "Дажынак" пришлось идти минут сорок. На то, что праздник уже близко, указывали домовитые горожане с охапками воздушных шаров и колбасных изделий. Для оршанцев любой праздник - это прежде всего повод для шопинга. И в этом нет ничего предосудительного. Серые будни местный люд отмечает стоянием в очередях и обсуждением однообразных колбасных изделий местного пошиба. ГУМ, ЦУМ и "Белрыба" в заштатный городок заезжают нечасто. Так что длинные торговые ряды и праздничный ассортимент - большой повод для радости.

К снеди и песням народ продирается через милицейские заграждения. Входящих за кордон обыскивают и время от времени требуют паспорт. На колченогой табуреточке бойцы ОМОНа расставляют изъятые дезодоранты и прочий жидкий парфюм. Среди секретов женских сумочек - духи, литровые емкости с лаком и вязкий еловый шампунь. Мужчины досмотр проходят легко. Привычные запах и жидкость ждут их подле торговых рядов.

Орша, ура!

Ярмарка пахнет белорусскими шашлыками и луком. Подгоревшая свинина давно стала национальным атрибутом благополучия и щедрости. Возле широких мангалов стонут дети, глядя, как взрослые жонглируют на ветру пластиковыми тарелочками. Под шумок местные бомжи пытаются стянуть со стендов декоративные кабачки и картошку. Но, раскусив подвох, плюются, попирая хорошие манеры и великий русский язык.

- Поём! - доносится призыв самодеятельного женского хора в пятнистых платках.

Толпа отвечает молчанием. Стайка досужих пенсионерок останавливается и почему-то кивает, мол, еще чуть-чуть - и запоем.

- Орша, ура! - насупленные бабки пятятся от розовощеких хористок, бурча что-то про пенсию и тяжелые авоськи.

С сумками к главной сцене путь заказан. Жадные до хлеба и зрелищ горожане бегают у заграждения в надежде пристроить добытую в боях рыбу, колбасу и одежду. Кто-то относит покупки домой и, обернувшись, зачем-то покупает еще и еще. С огромной сцены городского парка слышны поздравления, у ограды - проклятия в адрес протекающей рыбы. Для того чтобы увидеть хлеборобов, нужно пройти очередной милицейский досмотр. Пакеты с соком вызывают больше подозрений, нежели оттопыренные карманы. Сбоку плачет ребенок.

- С тетрапаками не заходить, - вещает женщина в милицейской форме, заворачивая молодую мамашу с обиженным дитем.

- Это еще почему?

- В Минске такие пакеты взрывали, - хмурится щипаными бровями страж порядка.

- Так мы же сок пьем, мы ж его не взрываем, - оправдывается мамка, отбирая у обиженного чада "опасный" тетрапак.

Впереди бухают аплодисменты, доносится звонкое "ура!". Милиция напрягается и с новой силой шарит по карманам.

Праздник хлеба

Передовиков и стахановцев чествуют на месте бывшей тюрьмы. Уголовное гнездо располагалось раньше аккурат на краю центрального городского парка. Спецпостройка, известная в старину еще и как иезуитский коллегиум, долго пустовала, скалясь выбитыми окнами и дверными косяками. Затем развалюху взяли в оборот и превратили в развлекательный центр с иконой и знаком города на фасаде. Сам же парк перед "Дажынкамi" облагородили стояками с вездесущими "глазками" и специально завезенными деревьями неведомых пород. Знаменитую "Чебуречную", в которой издревле собирались оршанские забулдыги, сослали на окраину города. Туда же, по всей видимости, отправился и местный туалет открытого типа.

На площадке перед лобным местом "Дажынак" мерзнут люди. За ограждение с металлоискателем на входе попадают только избранные, с цветастыми билетами и беджами у сердца. Они тоже мерзнут, скукожившись на пластиковых стульчиках. Почетные хлеборобы по традиции занимают первые ряды. Оттуда их в программном порядке извлекают знакомые до боли голоса телеэкрана.

- А теперь Витебская область, - кричат ведущие. Витебская область нестройными рядами течет на сцену. Победителям вяжут почетные ленты и отправляют на холодные стульчики, которые сценаристы зачем-то обозвали зрительным залом. В паузах между районами и областями звучат национальные мелодии и хоровые коллективы. Соседствующая рядом ярмарка подвывает: "Да здравствует Россия!".

Город-сад

Насмотревшись на передовиков, оршанцы возвращаются на главные улицы. Кто-то идет к транспортным веткам, где витебская ГАИ "дожинает" расслабленных водителей без техосмотра, кто-то - на площадь Ильича. В этом году вождю пролетариата явно не везет. Нет былого уважения к подвигам коммунизма. В 90-х вряд ли бы кто решился возвести перед лицом вождя сцену и опутать ноги силовыми кабелями. Но эпоха светлого коммунизма канула в Лету, а градостроители решили на всякий случай подсветить монумент "на все четыре стороны". Впрочем, пламенный взор, подсеченный зад и смятая кепка вызывают меньше благоговения и страсти, нежели бутики у площади. Во имя урожая ленинский пятак оккупировали мастера и подмастерья домов культур и профильных кружков по интересам. Популярный товар - глиняные свистульки и карандашные картины пера оршанских живописцев. Последние творят прямо под открытым небом, рисуя в угоду толпе портреты приезжих панков и прочей "мохнатой" молодежи.

Вольные живописцы - завсегдатаи "ленинской площади". Еще в прошлом году они рисовали на ней радостные лица молодоженов. Но местный ЗАГС съехал, уступив место бытовой технике. Теперь в залах бракосочетания живут умные холодильники и кофеварки, а за столиками расписываются будущие должники "Дельта банка".

Возле площади изменилось практически все. Второй городской парк на берегу Днепра приобрел новый смысл и многозначительное название. Бывший берег "чернильной кости" теперь именуется "Сказочная страна". Валяющихся в траве алкашей заменили на деревянных пчелок и гномиков, а знаменитый сортир с видом на Днепр превратился в шикарный аттракцион с паровозиками. Появился в парке и настоящий памятник то ли Гулливеру, то ли Гансу Христиану Андерсену. Трехметровая фигура с лилипутом на руке сверлит взглядом ленинскую спину и бросает тень на карликовый бюст юного Владимира Короткевича. Белорусский классик, прячась в кустах, повернулся к Орше спиной. Раньше юный писатель водил мечтательным бронзовым взглядом по парковой улице, теперь же грустно смотрит на Днепр и беснующуюся малышню.

Несмотря на то, что "Сказочную страну" на тот момент еще не презентовали президенту, детвора успела испробовать все аттракционы. Те что, работали от электричества и силовых установок привыкшие к трудностям дети раскачали и запустили в полет вручную. По ходу появились и первые кандидаты на хирургическое шитье. Благо праздник кровью не испортишь…

В том, что работа над городом проделана титаническая, никто не сомневается. Даже бродячие псы отметили "Дажынкi" сном на тепличной травке и цветах. Устроители торжеств забыли украсить разве что удаленные улицы. Но в общем и целом, праздник прочувствовали все.

В ожидании завтра…

Пятничным вечером в Орше гремел фейерверк. Наутро оршанцы готовились к встрече президента и спешили домой. Во дворах микрорайонов людей поджидал старый асфальт и битая плитка, которую не успели уложить строители. Обитателей центрального района смотрители праздника заставили спешно обдирать с оконных европакетов наклейки производителей. Одно из благ цивилизованного ремонта избранные оршанцы получили за полцены. Тому, кто отказался платить, поставили бесплатно.

- Дуся, держи меня… - хрипела дородная дама, цепляясь за липкую обертку окна.
Упираясь короткими, но сильными ножками Дуся пыталась удержать подругу на парапете.

- Зачем рискуем? - бурчала она.

- Дура ты, Дуся. Завтра президент приедет, а мы с тобой не готовы.

Поздно ночью на улицы Орши вышли строители и остатки многочисленных бригад бетонщиков, дорожников и оформителей. Еще несколько часов приграничный город проведет в роскоши и предсвадебных приготовлениях. Потом красота умрет, затертая зимой и отсутствием финансирования. Но память о том, как города берут "Дажынкi", будет жить, наверное, вечно.