Белорусская модель усыновления

Источник материала: 21.by

Государство обеспечивает безопасность ребёнка, принятого в иностранную семью, до его совершеннолетия С тех пор, как российскими сиротами стали интересоваться иностранцы, усыновление в России стало делом не только благородным, но и доходным. Ведь на пути к осуществлению мечты обрести ребёнка усыновители (как зарубежные, так и отечественные) проходят тщательный отбор в различных инстанциях, не стесняющихся брать определённую мзду. Генпрокуратура РФ как-то опубликовала на своём официальном сайте выдержки из писем иностранных усыновителей. В одном из них утверждалось, что с каждого из них вымогали по 14 тыс. долларов. А с учётом фактов последних лет, получивших огласку в СМИ, когда усыновлённых в России детей калечили и даже забивали насмерть их заграничные приёмные родители, проблема усыновления перешла в область обеспечения национальной безопасности. В России, как обычно, «медленно запрягают». Достаточно сказать, что в РФ не ратифицирована подписанная ещё в 2000 году Гаагская конвенция 1993 года «О защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления», чётко регламентирующая этот процесс. В Госдуме считают, что спешить с этим не стоит, потому что, сделав это, Россия уже не сможет осуществлять эффективный контроль условий жизни усыновлённых российских детей за границей. Такая точка зрения вызывает, мягко говоря, недоумение. Тем более что за примером решения подобной проблемы далеко ходить не надо: в соседней Белоруссии не только ратифицирована упомянутая конвенция, но и за последние годы было сделано много, чтобы отданные «за кордон» дети в принципе не подвергались какому-либо виду насилия. Обозреватель «Времени Союза» побывал в Национальном центре усыновления (НЦУ) в Минске и побеседовал о белорусской модели международного усыновления с директором этого учреждения Натальей ПОСПЕЛОВОЙ. – Наталья Станиславовна, когда был создан ваш центр? – Наш центр возник в 1997 году, после того, как были выявлены нарушения прав усыновляемых детей при размещении их в семьи усыновителей-иностранцев, а в Швеции усыновитель избил четырёхлетнюю гражданку нашей страны. В Республике Беларусь сразу же был введён временный мораторий на международное усыновление. Национальный центр усыновления, подчинённый Министерству образования, стал координировать деятельность организаций, вовлечённых в процесс международного усыновления. 20 августа 1997 года президент Александр Лукашенко издал указ «О подписании Гаагской конвенции «О защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления» (законодательно она была ратифицирована в 2003 году). В 1999 году был принят Кодекс Республики Беларусь о браке и семье, в котором судебный порядок усыновления сменил административный. Отвечая вызовам времени, Белоруссия пошла по пути ужесточения процедуры международного усыновления и установления строгого контроля над процессом адаптации усыновлённых детей. С момента создания НЦУ мы активно пытались войти в международную правовую базу, регламентирующую вопросы международного усыновления, понимая, что своего «доморощенного» опыта недостаточно. – Как думаете, что сдерживает в этом вопросе ваших российских коллег? – Не спеша с ратификацией Гаагской конвенции, в России подвергают усыновлённых детей большой опасности. Многие дети подверглись насилию и даже погибли в результате «партизанского» усыновления. Если бы усыновление происходило по статьям Гаагской конвенции, которая не даёт возможности работать в рамках независимого усыновления, а только на основе договорённостей государственных компетентных органов, подобного бы не случилось. Конечно, нельзя в каждом приезжающем иностранце видеть потенциального садиста. Если, скажем, граждане Королевства Испании изъявили желание усыновить белорусского ребёнка, это возможно, но только в случае, если компетентный орган Королевства Испании войдёт в переговорный процесс с компетентным органом Республики Беларусь (в данном случае Министерством образования), стороны подпишут протокол о взаимодействии и сотрудничестве в этой сфере. Такой протокол – базовый документ, который формализует тот объём гарантий принимающего государства, который будет распространяться на усыновлённого белорусского ребёнка. Он не будет изгоем, а будет, как и все рождённые в Испании дети, пользоваться действующими в государстве правами. Государство гарантирует обеспечение контроля за условиями его жизни. Объявив мораторий на усыновление после случившихся ЧП и возобновив работу в рамках Гаагской конвенции, мы избежали тех горестных фактов, которые сопровождают дела усыновления в некоторых других странах. У нас нет ни единого факта возникновения угрозы ребёнку, усыновлённому в рамках международных норм. Наши дети оказываются с теми людьми, которым мы их доверяем, для того чтобы жить и развиваться. Вот наша статистика. Четыре года назад международное усыновление преобладало над усыновлением внутри республики. Но летом 2004 года весь мир узнал о трагедии, случившейся с усыновлёнными российскими детьми в Америке. И наши законодатели сразу задумались: не может ли случиться подобное и с нашими детьми? С этого момента в республике был запущен процесс совершенствования правовой базы, и мы перестали принимать документы от иностранных усыновителей и организаций. – Откуда такой интерес к нашим детям у иностранных усыновителей? Неужели в Италии или в Испании, Швеции или США нет брошенных детей? – Дети-сироты есть во всех странах. Но институт лишения родительских прав в них работает по-разному. В ряде стран кровные узы биологических родителей с их детьми считаются неразрывными. И в США достаточно пап и мам – алкоголиков и наркоманов, которые не в состоянии обеспечивать своих детей. Но при усыновлении эти родители остаются первыми и настоящими, а усыновитель всегда будет вторым, потому что там, в отличие от России и Белоруссии, считается, что мать – та, которая родила. У нас кровные узы могут быть разорваны навсегда решением суда, в других странах – нет. И если родная мать закодировалась и решила участвовать в воспитании ребёнка, то отказать ей в этом усыновитель не имеет права. – В чём разница между белорусским и российским институтом усыновления? – Белорусский усыновлённый ребёнок, находясь в другой стране, до совершеннолетия остаётся гражданином Белоруссии. Сегодня у меня есть безусловная уверенность в том, что контроль за условиями жизни и воспитанием белорусского ребёнка в иностранной семье осуществляется в полной мере. На основе межгосударственных договорённостей мы получаем отчёты от иностранных социальных служб. А чтобы избежать их искажения, существует консульский учёт. Эта норма действует с 1991 года. Кроме того, осуществляется непосредственный контроль за условиями жизни и воспитанием ребенка в приёмной семье со стороны посольства Республики Беларусь в той или иной стране до достижения усыновлённым ребёнком возраста 18 лет. Эта норма закреплена специальным президентским декретом. – Каким образом белорусский дипломат в чужой иностранной семье проверяет условия её жизни? – Наши консулы поначалу тоже сомневались. Но потом оказалось даже интересно. Нашего консула не интересует, как живёт семья. Его интересует, как в этой семье живёт наш белорусский ребёнок. Приёмные родители не чураются прихода белорусского дипломата, они гордятся тем, что взяли на воспитание нашего ребёнка и достойно выполняют эту миссию. – Сколько существует институт усыновления, столько в обществе ведётся дискуссия о сохранении тайны усыновления. Как с этим обстоят дела в Белоруссии? – Действительно, в советские времена преимущественно считалось правильным сохранять тайну усыновления. Мы наших клиентов ориентируем на то, что факт усыновления не надо скрывать ни от себя, ни от ребёнка, и нет ничего страшного в том, что ребёнок будет знать правду. Это может уберечь его от шока в будущем. А окружающие в конце концов привыкнут. Ребёнку же, по большому счёту, всё равно. Главное, чтобы его любили!.. В то же время в Белоруссии закон стоит на стороне усыновителей, и настоящие родители ребёнка, которые отказались от него или были лишены родительских прав, никогда не узнают, у кого находится их ребёнок. В законе есть соответствующая статья на этот случай. Разве что сами усыновители захотят каким-то образом общаться с биологическими родителями, тогда – пожалуйста… – В России в разных регионах и на разных этапах к заключению акта об усыновлении существуют таксы… – Вы хотите спросить, «сколько стоит» усыновить ребёнка в Белоруссии? У нас не было ни одного случая, чтобы кто-то из иностранных усыновителей заявил, что у него что-то вымогали при усыновлении. Без ложной скромности могу этим похвастаться перед российскими коллегами. Нам звонят даже москвичи с просьбой усыновить в Белоруссии ребёнка. Неужели, спрашиваем, у вас всех беспризорников уже разобрали? Они говорят: нет, конечно, просто у вас бесплатно. Поэтому сегодня мы не боимся смотреть в глаза ни международным усыновителям, ни своим, национальным. Платное усыновление – какое кощунство в сочетании этих двух слов!.. Усыновление – святое дело, причём нередко – в буквальном смысле. Игорь ПЛУГАТАРЁВ, «Время Союза», Минск – Москва Теги: Минск