В заложниках долгостроев

Источник материала:

Этнографический музей в Раубичах будет принадлежать государству, а не представителям одной из конфессий, предпринявшим попытку захватить его. Новые религиозные объединения освободят от налога на недвижимость, проект указа уже подготовлен. Материальная помощь зарубежным диаспорам превысит 300 миллионов белорусских рублей… Январь — традиционное время подведения итогов. Не стал исключением и аппарат уполномоченного по делам религий и национальностей, который возглавляет Леонид Гуляко (на снимке). Некоторые итоги состоявшейся коллегии «Р» озвучила выше в этом абзаце, однако мы решили расспросить Леонида Павловича о результатах работы его ведомства более подробно.

— Традиционно мы подводим итоги минувшего года и ставим задачи на следующий год. В этот раз обсудили три момента. Первый — состояние и перспективы межконфессиональных отношений в стране. Второй вопрос — о взаимодействии с национально-культурными объединениями. Это большая работа, которую мы проводим вместе с Министерством культуры и другими ведомствами. И третий блок вопросов — с нашими соотечественниками, которые проживают за рубежом. К сожалению, статистических подсчетов нет — только опросы, согласно которым за границей проживает 2,5 — 3,5 миллиона бывших соотечественников. Как видите, это почти треть населения сегодняшней Беларуси, поэтому для нас эти вопросы очень важны. Мы с соответствующими структурами нашего направления в других государствах, прежде всего в странах СНГ, заключили ряд соглашений о сотрудничестве. Государственные органы этих держав помогают белорусам сохранять их культурную самобытность. Мы в свою очередь помогаем тем, кто проживает здесь.   

К примеру, очередное соглашение подписали в прошлом году с Госкомитетом по делам религий Украины. В документе абсолютно конкретно прописано, в чем и как помогать. Например, издавать печатный орган национального объединения или помочь с приобретением костюмов либо музыкальных инструментов коллективам народного творчества. Мы передаем туда национальную белорусскую символику, книги о Беларуси, видеофильмы, а оттуда принимаем украинские символы и литературу. 

Это еще и своеобразная пропаганда образа жизни нашей страны. Такие же соглашения заключены с Молдовой, Россией, Литвой. Сейчас активно отрабатываем подобные связи с Казахстаном, Арменией, Эстонией, Латвией. Вся эта работа не подконтрольна государству, но мы хотим, чтобы была видна роль державы в решении подобных проблем. Зачастую нам приходится выступать координирующим органом среди множества министерств, решающих задачи сообща с нами.

— В прошлом году правительство обратило внимание руководителей религиозных конфессий и организаций на большое количество храмов-долгостроев. Изменилась ли ситуация? 

— Должен сказать, что за это время изменилось многое. Долгостроев стало меньше. Но тем не менее они пока еще есть. Думаю, этим вопросом должны плотнее заниматься органы местной власти. Но это не значит, что бюджет страны должен подменить финансирование по линии религиозных организаций, а держава — завершить все долгострои. Государственная политика здесь такова: мы можем выделять средства на восстановление памятников истории культуры, так сказать высоких категорий значимости. Многие говорят, что эти деньги направляются на православные храмы, поскольку православных у нас 82 процента от числа верующих. Но я в таких случаях привожу пример кафедрального костела на площади Независимости в Минске. Это католический храм, и роспись, которая там восстановлена, сделана за счет государства. На эти цели выделено 2 миллиарда рублей.

И в продолжение вопроса. Мы занимаем такую политику: если на территории района строятся два—четыре храма и они являются долгостроями, то выдавать разрешение на создание нового будет нецелесообразно. Потому что получается так: государство становится заложником. Священнослужители говорят своим прихожанам: пусть государство поможет. Те начинают писать во все инстанции. А если государство возьмет на себя финансирование всех строящихся храмов, то вынуждено будет отдать чуть ли не целиком бюджет страны. И получается, что в одном селе церковь строится десять лет, а рядом деревня собирается рыть котлованы для нового храма.