Источник материала:

Соколиный Глаз

Время готовить лыжи

Однажды он уже возвращался. В 2002–м. Тогда накануне Олимпиады Юрий АЛЬБЕРС, в конце 90–х уже успевший покомандовать мужской сборной, вновь появился в расположении биатлонной команды. Ненадолго: провал в Солт–Лейк–Сити стоил должности не только главному тренеру сборной, но и Юрию Юрьевичу, отвечавшему за стрельбу. В результате почти 3 года не то чтобы наблюдал за выступлениями ребят с трибуны, но и активного участия в их подготовке не принимал, лишь изредка помогая советами. И вот — новый поворот. В грядущем (и вновь — олимпийском!) сезоне Альберс станет кем–то вроде «мужского Зиберта»: должность, априори обещающая нервотрепку и целый ворох проблем. Впрочем, ему не привыкать. Тем более что в качестве стороннего наблюдателя опытный специалист увидел немало того, чего мог и не заметить в суматошном круговороте тренировочного процесса.

— Ничего сверхсложного в предстоящей работе я не вижу, — щурится Юрий Юрьевич, всматриваясь в перемигивающиеся черными кружочками мишени раубичского стрельбища. — Да, стрельба всегда вызывает много вопросов, но у нас дела не так и плохи. Главная задача — выправить Валиуллина.

— Над этой «несложной» задачей тренеры бьются уже, наверное, лет 10. Это реально вообще?

— Трудно. Но Рустам — далеко не уникум. Та же Нойнер, к примеру. Если бы немцы научили Магдалену стрелять «стойку» — они гарантировали бы себе беспроблемное существование лет на 15. Над этим вся команда бьется, но пока, как видим, безрезультатно... Рустаму мешали проблемы со спиной, сегодня эти болячки вроде бы залечили, но психологический барьер остался. Плюс ко всему я заметил, что Валиуллин постоянно пытается попасть в самый центр мишени, в то время как достаточно просто не выйти за пределы черного круга. Сейчас со стрельбой у него ситуация значительно лучше, чем, к примеру, год назад.

— А что скажете про Михаила Семенова, экс–российского дебютанта сборной, лишь совсем недавно переквалифицировавшегося в биатлониста из лыжника?

— 140 — 160 выстрелов за тренировку для него еще слишком много. Да и в комплексной работе есть нюансы. Он же гонщик по натуре. Со старта как рванет, а потом на стрельбище все преимущество теряет. Приходится объяснять ему разницу между чистыми гонками и биатлоном. Через год–два, думаю, из него может получиться хороший спортсмен, но у нас же цейтнот — олимпийский сезон.

— А почему расстались с еще одним россиянином — Сергеем Садовниковым?

— Из–за нарушений спортивного режима. Как говорится: был замечен, и не однажды.

— А не пробовали его воспитать?

— Мы спрашивали российских тренеров — такие проблемы у Сергея были и раньше.

— А как вы относитесь к появлению в команде российских варягов?

— Я считаю, что если приглашать, то звезд. Но их, во–первых, неохотно отпускают, во–вторых, в нынешнем сезоне они нам и не помогут — на Олимпиаду их уже не повезешь. А если говорить о будущем, то усиление нам не помешало бы. Но только в том случае, если речь идет о спортсменах уровня Драчева или Зубриловой, способных обеспечить результат и дать нашей молодежи спокойно, без неоправданного форсажа выйти на свой уровень. Для этого надо года 4, нам же приходится уже сейчас бросать их на амбразуры. А это может «убить» спортсменов и физически, и психологически.

— Говорят, что–то подобное произошло с поколением Александра Сымана и Сергея Новикова. Вы за этой ситуацией наблюдали со стороны: что скажете?

— Их серьезно подкосил послеолимпийский год. Вспомните: до Турина Сыман не только неплохо выглядел на Кубке мира, но и выигрывал чемпионаты мира по летнему биатлону, что говорит о его огромном функциональном потенциале. Да и Сергей Новиков на чемпионате Европы без больших проблем опережал, к примеру, норвежца Александра Оза. Сегодня же Оз выигрывает этапы Кубка мира, а Новиков даже в тридцатку с трудом попадает. Я не хочу ничего плохого сказать про Колокольникова, но в тот год, который он проработал с нашей командой, ребята словно уперлись в стену. Их просто «убили». Сегодня и Сыман, и Новиков постепенно выкарабкиваются из этой ямы, но время упущено.

— Судя по всему, в практике приглашения тренеров из–за границы вы разочаровались?

— Дело в том, что в СССР была совершенно другая тренерская школа. Я ее сам прошел в сборной Вооруженных Сил и знаю досконально. В ее основе лежал огромный выбор спортсменов, позволяющий работать на выживание. В России и сегодня работают по этой схеме. Мы же должны исходить из того, что имеем, суметь выжать максимум. И в прежние годы у нас это получалось. За спинами Драчева и Рыженкова тот же Сыман стал чемпионом Европы в индивидуальной гонке, Валиуллин хорошие результаты показывал. Колокольников же этих особенностей не учел, и сегодня мы расхлебываем последствия этой ошибки.

— А что в таком случае можете сказать про Клауса Зиберта: тоже ведь не нашей школы человек?

— У немцев есть большой плюс — их пресловутая педантичность. И главную пользу от работы Зиберта в команде я вижу не в том, что он научил кого–то стрелять, а в том, что он и в нашу работу уже внес это немецкое внимание к мелочам, от которых на профессиональном уровне зависит очень многое.

— Кстати, о «мелочах»: в прежние годы белорусская сервис–группа была лучшей, сегодня же у нас постоянно случаются какие–то проблемы с подготовкой лыж. Почему?

— Лыжная наука не стоит на месте. Например, с норвежской командой по этапам Кубка мира ездит специальная машина, о которой в биатлонных кругах уже ходят легенды. Грузовик с огромной будкой, в которой размещена целая лаборатория. Внутрь норвежцы не пускают никого, и никто толком не знает, чем именно они там занимаются. Но их лыжи неизменно оказываются лучшими. Вдобавок к этому норвежцы — одни из мировых лидеров в производстве лыжных мазей. Естественно, для своей команды они предоставляют все последние разработки. От этой «лыжной войны» сегодня зависит едва ли не половина результата. Единственный вариант получить доступ ко всем последним разработкам спортивной науки — иметь свою, белорусскую фирму. Если же таковой нет, то приходится довольствоваться тем, что есть.

— О сложном составе снега в Ванкувере говорили практически все спортсмены. Выходит, на Олимпиаде мы изначально оказываемся в худших условиях?

— Снег там действительно необычный, а потому команды, которые в прошлом году заранее прилетели на предолимпийские дни и успели прикататься, получили преимущество. И именно по этой причине на Олимпиаду мы собираемся выехать заранее, чтобы избежать подобных сюрпризов. А то потом опять найдутся люди, которые свои ошибки будут пытаться оправдать проблемами с лыжами. Такие отговорки не пройдут.

— А чего лично вы ждете от грядущей Олимпиады?

— Это такой вопрос... Сложный. Всегда ведь хочется верить в лучшее. Но меня в любом случае радуют те процессы, которые сегодня происходят в нашем биатлоне. Раньше как было: национальная команда на полном обеспечении, а на резерв постоянно денег не хватает. Доходило до того, что в детских школах было не из чего стрелять и не на чем бежать. Ребята понимали, что все равно не дорастут до национальной команды и уходили. Сегодня и спортсмены, и тренеры стали с гораздо большей заинтересованностью относиться к своей работе. С тех пор как у нас появился клуб биатлона, взявшийся помогать молодежи и региональным спортшколам, у ребят появилась цель. Это не просто красивые слова и мое желание погладить кого–то по шерстке. Подвижки на самом деле есть, и существенные.

Автор публикации: Дмитрий КОМАШКО

Фото: Александр СТАДУБА