«Я была близка к тому, чтобы набрать 911». Как справляются с коронавирусом люди без страховки в США

Источник материала:

Почти 28 миллионов американцев не охвачены медицинским страхованием. Те, у кого страховка есть, в среднем платят $440 в месяц за индивидуальный план, без четкого понимания, сколько им придется заплатить за медицинские услуги в случае госпитализации.

Да, страховка покрывает большую часть расходов на лечение. Но когда речь идет про тысячи долларов, пациенту предъявляют соответствующие счета. В какой ситуации оказались люди, заболевшие коронавирусом в США без страховки либо со страховкой, которая не покрыла расходы, рассказывает наш автор Алиса Ксеневич.

Как это работает во время пандемии?

Так называемые copays и coinsurance (система фиксированных и нефиксированных доплат, производимых пациентом) обычно составляют от 15% до 20% от стоимости медицинского сервиса, предоставленного в сети провайдеров, с которыми работает страховая компания. И намного выше, если провайдер (например лаборатория по забору крови) не входил в сеть провайдеров страховой компании.

Не редкость ситуации, когда доктор, проводящий осмотр пациента, входит в сеть провайдеров, а лаборатория, куда он отправляет пациента для взятия анализа, — нет. И те, и другие работают под одной крышей. Спустя несколько недель пациенту приходит сюрприз — счета на несколько сотен, а то и тысяч долларов.

Пациентам без медицинской страховки госпитали и лаборатории выставляют счет на полную стоимость услуг, часто по более высоким ставкам, чем тем, у кого страховка есть и чьи страховые компании могут договориться с провайдерами об уменьшении сумм счетов.

В топе профессий, представители которых чаще всего не имеют медицинских страховок, — сотрудники сферы обслуживания, водители, кассиры, официанты, повара, работники торговли.

В законодательстве США отсутствует закон, который гарантировал бы оплачиваемый больничный. Лишь в 11 штатах от нанимателей требуется предоставление оплачиваемого больничного отпуска сотрудникам. Боясь остаться без денег, американцы неохотно болеют дома и часто переносят ОРВИ на ногах, заражая своих коллег по работе.

В некоторых госпиталях существуют социальные программы благотворительной помощи пациентам, не имеющим страховок. Но для того чтобы претендовать на участие в них, нужно соответствовать определенным критериям, ресурсы программ ограничены.

При этом прогнозируется, что более миллиона американцев, заразившихся коронавирусом, будут нуждаться в госпитализации.

Принятый 18 марта закон Families First Coronavirus Response Act покрывает стоимость тестирования на коронавирус, но не сопутствующие расходы: стоимость обращения в пункты скорой помощи, консультация врача, лечение.

По оценкам экспертов независимого исследовательского центра Kaiser Family Foundation, данными которого пользуются ведущие американские издания, средняя цена лечения от коронавируса для пациента с медицинской страховкой, при условии отсутствия осложнений, составит порядка $9763 (5 дней госпитализации). Для пациента с осложнениями — $20 292 (7 дней госпитализации). В своих расчетах эксперты отталкивались от средней стоимости лечения пациентов с пневмонией в госпитале.

По оценкам экспертов другой независимой организации FAIR Health, американцы без медицинской страховки, госпитализированные с коронавирусом, заплатят от $42 486 до $74 310 за шестидневное пребывание в стационаре. Те, у кого страховка есть, тоже оплатят часть лечения из своего кармана. Эта сумма будет зависеть от их страхового плана, но составит не меньше $21 936 за шесть дней лечения в госпитале.

Прогнозируя расценки, FAIR Health опирались на свою базу данных (более чем 30 миллиардов записей о частных заявках на медицинское обслуживание в стационаре), а также на оценки расходов по программам субсидированного медицинского страхования Medicare и Medicaid.

Неотложка или телемедицина?

То, что в США так хорошо развита телемедицина (дистанционные консультации и мониторинг состояния пациента), обусловлено в том числе и высокой, часто непредсказуемой стоимостью медицинского обслуживания при общении с доктором «вживую».

Стоимость виртуальной консультации с врачом фиксирована и составляет в среднем $43 для людей без медицинской страховки, и $34 для людей с медицинской страховкой. Если консультация длится больше 10 минут, стоимость будет выше.

Заметив у себя симптомы коронавируса, Мария Миллер не стала обращаться в пункт скорой помощи. Через несколько дней она уже не могла дышать лежа, поэтому спала, сидя в кресле.

— Я была близка к тому, чтобы набрать 911, — рассказывает Мария, — но решила сначала проконсультироваться у онлайн-доктора. Я и раньше прибегала к телемедицине, за визит платила около $60.

На сайте госпиталя в причинах визита к онлайн-доктору указала — «скорая помощь». На экране сразу высветилась опция «коронавирус», которую я и выбрала. Оказалось, что онлайн-консультации, связанные с коронавирусом, бесплатны. Даже страховку не спрашивают.

Меня практически сразу связали с доктором, который, осмотрев меня (дистанционно), сказал, что это однозначно COVID-19, но они делают тесты только пациентам старше 65 лет, свободных мест в госпитале нет, а я молодая и буду жить. Прописал мне ингалятор.

Важный совет всем, кто находится в зоне риска! Особенно курильщики и бывшие курильщики. Я сама курила 10 лет, бросила меньше года назад. Приобретите ингалятор заранее — до того, как у вас появятся симптомы вируса и начнутся проблемы с дыханием! Их может просто не оказаться в продаже или придется несколько дней ждать доставки. У меня ингалятор был, я выкарабкалась.

Данни Аскини повезло меньше. До недавнего времени жительница Бостона пользовалась страховкой Medicaid (для людей с низким доходом). Устроившись на новую работу в Вашингтоне (к которой готовилась приступить в марте), Данни отказалась от Medicaid в пользу страховки, которую должен был предоставить работодатель.

Но в феврале женщина заболела. В пункте скорой помощи, куда она обратилась с болью в груди, мигренью и затрудненным дыханием, ей поставили диагноз «пневмония» и отправили лечиться домой. Дома ей стало хуже, развился кашель, и еще дважды она обращалась в пункт скорой помощи. Во время последнего визита ей все-таки сделали тест на коронавирус, который дал положительный результат. А в конце марта женщине пришли медицинские счета на общую сумму $34 927.

Так, например, счет за первый визит Данни в пункт скорой помощи госпиталя включал  $1804 за само посещение и $3841 за hospital services и facilities fee. Последняя статья расходов — своеобразный налог на нахождение в стенах госпиталя, который покрывает расходы на его содержание. Facilities fee взимаются всякий раз, когда пациент переступает порог госпиталя.

Как мы уже говорили, 18-го марта в США вступил в силу закон, сделавший тестирование на коронавирус бесплатным для всех американцев. Однако закон не распространяется на тех пациентов, кому тест на коронавирус делали до 18-го марта.

Все эти люди будут иметь дело с огромными счетами из лабораторий, которые придется оспаривать, подавая апелляции. Чем сейчас и занимается Данни Аскини. Кроме того, она надеется помочь ученым в разработке вакцины от вируса, выступив донором собственной плазмы с антителами к COVID-19 в научном центре National Institute of Environmental Health Sciences.

«Было стыдно и страшно: «Почему я? Почему именно сейчас, когда мы ждем пополнения?»

В 2012 году белоруска Катерина Кирсанова эмигрировала в США, где в настоящее время живет с мужем и трехлетней дочерью. За две недели до родов второго ребенка Катерина попала с коронавирусом в госпиталь Лонг-Айленда (штат Нью-Йорк).

— 3 марта я пришла на прием к гинекологу, который ведет мою беременность. Незадолго до этого муж пролежал два дня с температурой дома. И хоть я мало на что жаловалась, доктор отправил меня в лабораторию сдать тест на коронавирус. Спустя пять дней пришел результат — отрицательный. Я более-менее успокоилась, даже съездила на «гуканне вясны», организованное белорусами, живущими в США.

Но 19 марта у меня поднялась температура, появился кашель, а 23-го стало совсем плохо, и муж отвез меня в приемную скорой помощи.

Там невозможно было находиться. Все люди кашляют, задыхаются, большинство не говорят по-английски, пользуются онлайн-переводчиком в телефоне.

Час жду регистрации, еще полтора часа — осмотра. Видно, как загружены медики, бегают туда-сюда, из всех комнат доносится дикий кашель. Раз шесть просила у медперсонала воды. Мне говорили «сейчас» и забывали про меня. В 11 вечера пришла медсестра, взяла тест на коронавирус. Померила температуру — раз жара нет, меня отпускают домой.

На следующий день я иду на прием к гинекологу, и он говорит, что нельзя упускать время, ожидая результатов теста. В тот же день на свой страх и риск назначает мне терапию препаратом, который используют при лечении малярии. Фармацевт, выдавая препарат (большую часть стоимости таблеток на тот момент покрыла страховка, мы заплатили пять долларов), говорит о серьезных побочных эффектах — потеря зрения, слуха, тошнота, слабость… Но это мой единственный вариант.

Я начинаю принимать таблетки 25 марта, и практически сразу меня накрывают все побочные эффекты, о которых предупреждал фармацевт, кроме потери слуха. Я практически полностью теряю зрение, меня бьет озноб, организм не принимает пищу, сильное напряжение в брюшной полости. 28 марта я уже едва могу ходить. Кашель такой, что, кажется, разрываются внутренности.

Муж отвозит меня в отделение скорой помощи госпиталя, где я должна была рожать. Там мне ставят три капельницы и определяют в изолированную палату. К этому времени становятся известны результаты теста на коронавирус — положительный.

Было стыдно и страшно: «Почему я? Почему именно сейчас, когда мы ждем пополнения? Какими будут последствия?». Я не из тех, кто распускает нюни, кто не может терпеть боль. Но в этом случае мое эмоциональное состояние было ужасным. Спустя двое суток в госпитале меня отпускают домой, так как я, хоть и с трудом, могу дышать сама.

«Соседи каждый день оставляют еду у наших дверей»

Наша с Шоном спальня превращается в лазарет. Муж установил специальные аппараты для очистки воздуха от пыли и бактерий. Сами они с дочкой временно переселились в подвальное помещение. Спят на матрасах. Шон из простыней соорудил ей крышу и пустил проектор с узорами, которые имитируют звездное небо. Злате нравится.

Каждый день она просит зайти ко мне в комнату, обнять меня, «пожалеть сестричку». Тяжело объяснить трехлетнему ребенку, что к маме сейчас нельзя подходить, нельзя обнимать. Злата садится под дверью моей комнаты и плачет. Шон старается ее отвлечь. Мне всегда казалось, что стоит мне заболеть — и весь дом рухнет. Однако муж открылся с другой стороны. Он поддерживает в доме порядок, научился готовить, выгуливает собак, бесконечно играет с ребенком, ухаживает за мной, расчесывает мне волосы, что-то бормоча под нос.

Соседи, зная ситуацию, каждый день оставляют еду у наших дверей с записками, в которых не задают ни одного вопроса про болезнь, но пишут, что их дети скучают по Злате, что погода на улице плохая и хорошо, что я дома. Рассказывают шутки (я, правда, не совсем их понимаю), предлагают выгуливать наших собак. До всей этой ситуации мы с большинством соседей общались на уровне «привет-пока». Теперь они по очереди варят для нас супы, готовят пищу. Меня накрывает волна благодарности. Очень много сплю, по 12−15 часов. Почти ничего не могу есть. Но очень стараюсь поддерживать в себе силы. Собаки не отходят от меня. Молли даже на улицу не ходит и не ест. Она все время со мной в постели. Так было всегда, когда я болею, и сейчас тоже.

«Предполагаю, что счет за лечение составит не меньше $5000»

Пять дней терапии практически не дают результата, и доктор принимает решение продолжить лечение препаратом от малярии. К тому времени его не найти в аптеках. Можно заказать, но срок доставки — 3−4 недели. Мы в отчаянии.

Утром звонит жена доктора: ей удалось найти препарат в частной аптеке, она готова привезти его нам прямо сейчас, но придется заплатить полную стоимость, так как эта аптека не принимает нашу медицинскую страховку.

Через час пакет с таблетками у нас. К счастью, стоимость препарата оказалась невысокой — 40 долларов. На тот момент мы готовы были заплатить любые деньги, лишь бы помогло.

Сегодня я сдала повторный тест на вирус. Доктора уходят от ответа по поводу родов, но говорят, что мы здорово почистили организм от вируса. Уверяют, ребенок вне опасности. Беременные с коронавирусом — не самые частые случаи, пока у них в госпитале я одна такая. Надеюсь, первая и последняя (Катерине рожать через два дня, в госпитале действует временный запрет на совместные роды. — Прим. автора).

Медицинские счета за нахождение в госпитале должны прийти в мае. Катерина надеется, что сумма не превысит 5000 долларов. Еще тридцать долларов придется заплатить за каждый осмотр у доктора, так как страховка не покрывает полную стоимость визита. За страховку на семью из трех человек они с мужем платят 1100 долларов в месяц.

— Я хочу, чтобы вы наконец поняли, что все очень и очень серьезно, — говорит Катерина. — И ныть от того, что потеряли работу, или нечем занять детей на карантине, или от того, что теряете фигуру, потому что руки тянутся к холодильнику вторую неделю, глупо, когда на кону стоит здоровье и жизнь людей. Карантин — это не домашний арест, это возможность спасти чью-то жизнь. Самоизоляция — лучшее, что мы можем сделать для себя и своих близких, для пожилых и новорожденных.