Женщина — божество. Один ее шаг может перевернуть мир. Особенно если она под прицелом камер ступает на решетку вентиляционной системы Нью–Йоркского метро. Символ XX века — развевающееся платье Мэрилин Монро. И сама она — королева.
Меня всегда волновала тема дамской харизмы, рядом с которой любая мужская самость теряет свою агрессию. Потому что мужчина — миг. Монро — вечность. Рядом с такими инопланетными, как она, теряет смысл всякая суета. Ведь встретить красивую женщину можно пять раз на дню, а необыкновенную — лишь однажды.
У особенной девы всегда есть история. Такая внутренняя трещина, которая движет ею всю жизнь. Можно раскопать 7 тысяч фактов из биографии Монро, объяснить все ее душевные проблемы, но вряд ли хоть одно из этих предположений будет правдой. Потому история жизни, любви и смерти актрисы навеки останется тайной. А какой–нибудь бейсболист, рекламирующий кофеварки, будет любить ее всю свою жизнь и проживет долго лишь затем, чтобы три раза в неделю присылать полдюжины красных роз на могилу главной царицы своей жизни. Монро, сближаясь с мужчинами, рождала в их душах странные чувства. Так, ее второй супруг, драматург Артур Миллер, через несколько недель после свадьбы сделал запись в дневнике: «Мне кажется, что она маленький ребенок, я ее ненавижу!»
Может, и не женщина она вовсе? Говорят, что у Монро на левой ноге было 6 пальцев. Самая безумная байка так и не опровергнута, но некоторые считают это явным признаком инопланетного происхождения Мэрилин.
«Красота всегда стремится к финалу» — утверждала в фильме Киры Муратовой героиня Ренаты Литвиновой. Я замечала: как только надеваешь красивое платье, обязательно его испачкаешь или порвешь. Это, наверное, потому что хочется завершить красоту поскорее и не бояться, что она сама закончится без твоего участия. И какой бы ни была причина гибели Мэрилин Монро, я думаю, что основная как раз в этом: она сама захотела исчезнуть.
На днях мне исполнилось столько же лет, сколько Мэрилин Монро было в последнее лето ее жизни. И, уподобившись чеховским девушкам, я вспомнила и про Шопенгауэра и Достоевского, и про Лермонтова, и про Пушкина, и вот... про нее.
И мне крепко захотелось произнести монолог Сони с его вечной темой среднего возраста:
— Мы, дядя Ваня, будем жить. Проживем длинный, длинный ряд дней, долгих вечеров; будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; будем трудиться для других и теперь, и в старости, не зная покоя, а когда наступит наш час, мы покорно умрем, и там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и бог сжалится над нами, и мы с тобою, дядя, милый дядя, увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную, мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянемся с умилением, с улыбкой — и отдохнем. Я верую, дядя, верую горячо, страстно... Мы отдохнем!..
Вечная темаЖенщина — божество. Один ее шаг может перевернуть мир. Особенно если она под прицелом камер ступает на решетку вентиляционной системы Нью–Йоркского...
Главная
Гороскопы
