Реалист от фантастики. 12 сентября - 90 лет со дня рождения Станислава Лема

Станислав Лем — птица редкая, без подвидов и отрядов. Как в жизни, так и в литературе. 12 сентября Польша, любители фантастики и либералы всех стран соединятся в восхищении по случаю его 90-летия. Увы, посмертного — Станислав Лем умер в 2006 году. Он учился на врача, писал философские труды, он стал классиком фантастики. Но прежде всего был бунтарем, антикоммунистом и антиутопистом. И в Космосе, и на Земле он воевал против городов Солнца, Икарий, коммунизма, фашизма и любых иных видов тоталитаризма.

Сначала Лем учился на медицинском факультете в родном Львове. Когда пришли немцы, он помогал Сопротивлению. После войны, когда Львов окончательно отошел к СССР, Лем уехал в Краков. Пусть тоже советский лагерь, но хотя бы отдельный барак. Выпускные экзамены он сдавать не стал: не хотел идти в "народную" армию военным врачом. Ему выдали свидетельство об окончании курса. Когда польские биологи по долгу соцдружбы восторгались работами Лысенко, Лем в 1948 году написал против него разгромную статью. После чего его выбросили из научных сфер.

Свободу и вольный полет Лем обретает в литературе. В фантастике он — недосягаемый мэтр. В 1959-м выходит его "Эдем" (мы его получили в 1966-м). Это жуткая история об идеальном обществе с групповым сознанием у масс, доведенных до уровня животных, и с элитой, отчасти состоящей из изощренных палачей, а отчасти — из диссидентов, которых ждут такие наказания, что посмевший встретиться с землянами астроном ждет быстрой смерти под дюзами их корабля. В 1961 году выходит великий "Солярис" — о гуманизме, который надо проявлять и по отношению к непонятному Океану, и к порожденным им копиям людей, состоящим сплошь из нейтрино. Человечность проявляет Крис (один из всей экспедиции), и именно ему впервые отвечает Океан.

Но самый жестокий удар по попыткам создать гармоничное и идеальное общество Лем наносит в "Звездных дневниках Ийона Тихого" (1953–1999). Жители одной посещенной Ийоном планеты захотели гармонии и создали огромную разумную ЭВМ, а она построила гигантское предприятие. Оттуда вышли роботы и силой повлекли людей в недра завода. И там все население превратили в разноцветные и блестящие пластмассовые круги, квадраты, треугольники, а потом роботы выложили на всей поверхности планеты необыкновенно красивый узор… А для живых людей нет никакой гармонии. И не должно быть. Об этом Лем написал уже в 1961 году, в "Возвращении со звезд". Звездная экспедиция возвращается на Землю, где нет преступности, нет войн, все вежливы и дружелюбны. Младенцу делают инъекцию, и человек становится неспособным убить или нарушить закон. Только вот науки у этих людей нет, и к звездам они не летают, и вместо искусства одна попса, и жизнью они не рискнут. Им не любопытно и не интересно, и вообще все до фонаря, кроме своей обывательской сытости.

Все связано в этом мире, бьют током полюса Добра и Зла, одни убивают, другие спасают, и никогда не будет ни идеального человека, ни идеального человечества, и нельзя взять все и поделить.

Когда польские биологи по долгу соцдружбы восторгались работами Лысенко, Лем в 1948 году написал против него разгромную статью. После чего его выбросили из научных сфер

Лем не уживался с неправдой, он обругал даже Ассоциацию американских фантастов, давшую ему почетное членство, ибо они узаконили примитив (за критику почетное членство сразу отобрали). Лем выступал против войны в Чечне и говорил, что российская военная машина не менее преступна, чем Шамиль Басаев в Буденновске.

Нонконформизм и реализм — редчайшее качество для свободомыслящего интеллигента. Лем был именно таким.

Его фантастика помогала нам противостоять блеску елочных игрушек, которые коммунистическая идеология повесила на свою елку из колючей проволоки.