«Голос — это зеркало души»

Прима Большого театра Нина Шарубина — о победе оперы над эстрадой и терниях на пути к успеху

Голосу ведущего мастера сцены Национального академического Большого театра оперы и балета, заслуженной артистки Беларуси Нины ШАРУБИНОЙ (на снимке) подвластны самые сложные оперные партии. Ее выступлениям рукоплескали зрители во Франции и Англии, Испании и Нидерландах, Германии и Австрии, Швейцарии, Таиланде, Тунисе… За выдающееся исполнительское мастерство в 2008 году певица была награждена медалью Франциска Скорины. Недавно ее творчество признано высшим достижением белорусского искусства последнего времени и отмечено Государственной премией Республики Беларусь в области литературы, искусства и архитектуры.

— Нина Владимировна, какие чувства испытали, узнав о присуждении высокой награды?

— Известие было, конечно, очень волнующим и приятным. Не кривя душой скажу: решения о присуждении премии ждала и я, ждали этого и в театре, ведь в оперном искусстве государственные премии не присуждались давно, последний раз, пожалуй, в 2000-м, когда лауреатом стал народный артист Беларуси Эдуард Иванович Пелагейченко. А вообще, у меня нет такого ощущения, что премией отмечена лично я. Считаю, это признание на самом высоком уровне успехов всего оперного искусства Беларуси. И хоть премия присуждена в категории «солист-вокалист», в нашем деле один в поле не воин. Все мои достижения, все те очень сложные партии, которых я спела немало, — результат совместного труда с моими коллегами и всем коллективом Большого театра, которому я благодарна за оказанную мне огромную честь — быть выдвинутой на соискание высокой государственной награды.

— Вы обладательница редкого голоса — драматического сопрано.

— Да, так считается. Подобные голоса действительно встречаются нечасто, тембр густой, темноватый, словом, драма. Хотя, знаете, в Европе не приняты такие, как у нас, разделения, там есть просто сопрано. Так что про себя я бы сказала так: сопрано, которое неплохо поет драматические партии.

— Когда обнаружился ваш певческий талант и как в вашу жизнь вошла опера?

— Я родилась и выросла в деревне Калиновая, это очень красивое место на берегу Днепра, недалеко от Могилева, в простой семье сельских тружеников и, сколько себя помню, все время пела. У нас был проигрыватель с пластинками, и я подпевала Лидии Руслановой, а когда появился телевизор, всегда ждала, когда появится на экране Елена Образцова. Помню, мама меня всегда звала: иди уже свою Елену Васильевну слушай. Серьезная связь с музыкой началась с 4-го класса общеобразовательной школы, когда на ее базе открыли школу музыкальную. Я пела и в хоре, и сольно, и в квартете. Это было моим любимым занятием. А еще я мечтала дирижировать хором, как наш руководитель Татьяна Васильевна Кузина. Эта мечта наполовину осуществилась — в музыкальное училище я поступила на отделение хорового дирижирования, а на третьем курсе познакомилась с педагогом по вокалу Людмилой Евгеньевной Браиловской, которая и «заразила» меня пением оперным. Конечно, в то время об оперной карьере я не думала, просто хотела петь, причем склонялась к эстраде, успешно выступала с вокально-инструментальным ансамблем, ездила на большие гастроли в разные города, мне прочили успех на этом пути. Вот после очередных таких гастролей, придя на урок к Людмиле Евгеньевне, я услышала: «Выбирай, деточка. Заниматься параллельно эстрадным и классическим пением нельзя, можно лишиться голоса». Выбор был сделан мной за десять минут и не в пользу эстрады. С тех пор оперой я заболела на всю жизнь. Поступила в Белорусскую государственную академию музыки, училась у прекрасного педагога и человека Валентины Николаевны Рогович.

— При этом ваш путь на оперную сцену был непростым, в труппу оперного театра вы безуспешно прослушивались раза три…

— Наверное, больше. Но мне никогда не было сказано, что не подхожу или нет голоса, диапазона. Говорили: к сожалению, нет вакансий. Но при этом открывался сезон, и я узнавала, что в штат приняты два человека, причем сопрано. Впрочем, это было давно, еще при прежнем руководстве, что о том вспоминать. Наверное, такая моя судьба, и сейчас, анализируя прошлое, я ни о чем не жалею. Ведь за то время, пока меня отвергали, я очень много работала над собой, многому научилась и попала в театр, без ложной скромности, уже готовой певицей — вокально и психологически, петь стала сразу ведущий репертуар. А вообще, я и до сих пор учусь, ведь каждый новый выход на сцену, каждая новая партия — это решение каких-то новых задач и своего рода экзамен. Так что продолжаю работать, работать и работать. Театр — это довольно беспощадная и жесткая машина. Здесь все время идет борьба за место под солн¬цем. И если ты чего-то достиг, нужно прилагать немало сил, чтобы это сохранить, не опустить уже взятую планку.

— Глядя на вас, удивляешься: миниатюрная женщина — и такой силы голос.

— Да, такая я мелкая. Бывало, с попутчиками в поезде разговоришься, спрашивают, где работаете. Отвечаю: в оперном театре. Кивают, наверное, в прошлом балерина. Нет, говорю, солистка оперы. У людей представление, что оперная солистка — это рост, грудная клетка, вес и т.д. Но в театре этот стереотип уже давно сломан. И режиссеры хотят видеть на сцене, если это Татьяна, то хрупкую, а не под 100 килограммов солистку. Отчасти это правильно. Хотя мое личное мнение как слушателя и зрителя: если солист¬ка поет так, что захватывает дух, все остальное уходит на второй план. Вот говорят, что глаза — это зеркало души. У певца голос — это зеркало души.

— Позвольте о житейском. У вас семья: муж и сын. При вашей занятости в театре как справляетесь с домашними делами?

— Муж у меня умница: имеет три высших образования — строитель, певец и режиссер музыкального театра. Сейчас работаем в театре вместе. Он заместитель генерального директора по производству. Мы познакомились с ним еще на первом курсе консерватории и уже давно привыкли к театральному ритму жизни. Сына растили без бабушек и дедушек, сами, подбрасывая то одним, то другим соседям по общежитию, где провели 14 лет. Уборкой, стиркой я занимаюсь сама, без помощниц. С кухней у нас все демократично. Если у мужа есть время, он может все приготовить. Сын-одиннадцатиклас¬сник в этом плане тоже вполне самостоятельный и голодным сидеть в ожидании мамы не будет.

— Уже планировали, как потратить причитающуюся вам премию, ведь это вполне солидная денежная сумма?

— Не буду кривить душой, этой материальной составляющей я очень рада. Мы четвертый год живем в новой квартире, где еще не сделан ремонт. У мужа есть права, но не на чем пока ездить. Так что первое, что сделаем, — ремонт, ну и машину прикупим.

Фото: БЕЛТА