XIX век на скамье подсудимых. Гибель на производстве

Источник материала:

«Скорее тащите, братцы, ой скорее, — кричал Максим Трипутень из огромного железного чана, — невмоготу мне». Пытаясь выбраться, он в панике наступал на бездыханное тело своего товарища, лежащее на дне чана. Двое рабочих, склонившись над узким отверстием, старательно тянули веревку, за которую держался Максим. Оказавшись на поверхности, тот успел сказать им спасибо, потом охнул, согнулся, страшно захрипел и упал замертво.

Этот случай произошел на винокуренном заводе в местечке Холопеничи Бобруйского уезда 13 февраля 1885 года, или 132 года назад. В гибели рабочих был обвинен управляющий заводом.

Чего боялись наши предки, жившие 150−200 лет назад, о чем мечтали, какое поведение считали предосудительным, в чем видели удачу, кому завидовали и кому сочувствовали, на чем экономили, какие новости обсуждали за обеденным столом и что при этом ели? В научных трудах ответов на эти вопросы не дается. Мы решили поступить по-другому: наша главная героиня — повседневность, а главный герой — обычный, или безымянный человек. А помогут нам документы судебных дел, хранящиеся в Национальном историческом архиве Беларуси.

Истцы и ответчики, правые и виноватые тех давних судебных разбирательств давно обрели вечный покой, но их поступки и слова продолжают жить. Запечатленные густыми чернилами на плотной шероховатой бумаге, они рассказывают нам историю страны и ее граждан сквозь призму бытовых забот и людских страстей.

Имена и фамилии действующих лиц, названия населенных пунктов, состав преступления и приговор суда даются без изменений. Образное описание намерений, чувств и мыслей героев является художественной интерпретацией материалов судебного дела.

«Минуты через 2−3 после спуска в чан Евмен Заголовец перестал «подавать голос»

Косвенный виновник трагедии — железный чан — стоял в подвале винокуренного завода и использовался для хранения спирта. Высотой он был в косую сажень (2,48 м), объемом — в 3 тысячи ведер (около 36,9 тысяч литров). За зиму на дне и стенках чана образовался лед. Управляющий заводом Йосель Баран решил, что очистить резервуар ото льда поможет огонь. С этой целью он залез внутрь чана, развел там небольшой костер, поджег факел и битый час водил им по стенкам, наблюдая за тем, как лед превращается в воду. Было это в понедельник 11 февраля.

Два дня спустя, в среду 13-го, управляющий Йосель Баран вновь спустился в подвал, заглянул в чан, обнаружил, что льда в нем еще достаточно и приказал двум рабочим — Демьяну Казаченку и Федору Окулевичу — залезть в резервуар и окончательно его очистить (самому было некогда). Но те отказались. «Отверстие в чане слишком узко, — объяснили они, — нам не пролезть. На эту работу надо отрядить кого-нибудь щуплого, человека субтильного сложения».

Так ширина плеч спасла Казаченка и Окулевича от верной гибели. Вместо них на соскребание льда был отправлен худощавый Евмен Заголовец. Он спустился в чан по веревке, которую держали другие рабочие (на заводе имелась специальная лестница для лазания в глубокие емкости, но она была «хитро сделанная», и пользоваться ею рабочие не умели). Минуты через две-три после спуска в чан Евмен Заголовец перестал «подавать голос». Рабочие решили, что с ним что-то случилось, побежали из подвала в производственные помещения, чтобы рассказать об этом начальству, кричали и перебивали друг друга, а время шло.

Один из рабочих завода Максим Трипутень вызвался посмотреть, что случилось с Заголовцем, его другом. Вместе со всеми спустился в подвал, разулся, снял верхнюю одежду и по веревке спустился в чан. Не прошло и десятка секунд, как он стал просить, чтобы его срочно вытащили. Но какой силач в состоянии мгновенно поднять взрослого мужчину на высоту в пару метров? Пока тащили Максима, прошло не менее минуты, и эта минута стояла ему жизни.

Рабочие не задавались вопросом, почему вдруг Трипутень захрипел и упал замертво — из чана шел такой тяжелый воздух, такой смрад, что всем было понятно: Максим задохнулся, как прежде него задохнулся Евмен Заголовец, все еще лежащий на дне резервуара. Более того, от одного только стояния у отверстия чана у рабочих «разболелись головы» и болели до самого вечера.

«Едва войдя в зал суда, Йосель Баран стал громогласно и настойчиво отрицать свою виновность»

По факту гибели рабочих Евмена Заголова и Максима Трипутня на Холопеничском винокуренном заводе было назначено разбирательство. Вскрытие показало, что смерть обоих рабочих последовала «от задушения», а «задушение» — от насыщения крови окисью углерода, более известной как угарный газ. Откуда в чане взялся угарный газ? Это понятно: от огня, разведенного управляющим Йоселем Бараном. Таким образом, Баран оказывался виноватым дважды: он жег огонь и он же, отправляя рабочих в чан, не убедился, что там безопасно. А обеспечение безопасных условий труда это прямая обязанность управляющего заводом. На этом основании Йосель Баран был арестован.

Судил управляющего винокуренным заводом Минский Окружной суд. Едва войдя в зал суда, Йосель Баран стал громогласно и настойчиво отрицать свою виновность. У него было два аргумента, казавшихся ему весомыми. Первый: он, Йосель Нахимович, стремясь очистить чан ото льда, провел в нем около часа, но никакого вреда для здоровья не получил. Более того, выбравшись из чана, он принимал поставщиков, поверял сырье — словом, несколько часов работал на виду у всего трудового коллектива, и теперь коллектив может подтвердить, что управляющий был в отличной форме: не задыхался, не хрипел и даже не жаловался на головную боль. Второй аргумент: а почему, собственно, за чан, стоящий в подвале, судят его, управляющего? Йосель Баран управляет заводом, то есть производственными помещениями и оборудованием. Он отвечает за сырье и исходный продукт. Он командует рабочими. Но, позвольте, при чем же здесь подвал? Подвалом управляющий не заведует!

Последнюю реплику судьи выслушали с недоверием. «Кто же, по-вашему, заведует подвалом? — спросили они. — Владелец Холопенич граф Гуго Карлович Кайзерлинг?» «Незачем забираться так высоко! — парировал Йосель Баран. — У нас еще есть управляющий имением — барон фон Штемпель. Если рабочие погибли на вверенной ему территории, к коей я причисляю подвал, то ему и ответ держать».

Этому доводу судьи вняли и вызвали из Холопенич для дачи показаний барона фон Штемпеля. Однако на дальнейшую судьбу Йоселя Барана это никак не повлияло: присяжные признали его виновным. Официально обвинение звучало так: «виновен в непринятии мер предосторожности, из-за чего произошла гибель 2 человек». Это преступление предусматривала статья 1468 «Уложения о Наказаниях». Согласно статье, виновные в данном преступлении наказывались: заключением в тюрьму на срок от 2 до 4 месяцев, или арестом «при полицейском участке» на срок от 3 дней до 3 месяцев, или строгим выговором.

Но это еще не все. Отец одного из погибших рабочих — Максима Трипутня — предъявил обвиняемому Йоселю Барану иск в пользу наследников Трипутня, а именно жены, малолетнего ребенка («кои лишились каких бы то ни было средств к существованию») и самого себя, так как сын Максим был бы единственным его кормильцем «в скорой старости». Иск на сумму в 300 рублей.

И вот решение суда. Иск признать, но не в такой «чрезмерной сумме», так как семье рабочего с одним только ребенком «по их быту» вполне хватит 150 рублей. Что касается наказания для подсудимого, то, исходя из обстоятельств дела, суд решил, что вине подсудимого соответствует арест сроком на 2 недели.

«Барон фон Штемпель вправе претендовать на прогонные и суточные»

Выслушав приговор, возмущенный арестант Йосель Баран в самый короткий срок подал апелляцию на иск и на приговор суда. Его апелляцию рассматривала Виленская судебная палата по Уголовному департаменту. Там довод бывшего управляющего о том, что подвал «подлежит ведомству барона фон Штемпеля» признали не соответствующим действительности. Подвал находится при заводе? В нем хранится «всякая заводская надобность»? Чан является частью производственного процесса? Значит, Йосель Баран ответственен и за подвал, и за чан, тем более что именно он распорядился очистить резервуар и отрядил в подвал рабочих. Но следует разобраться, всех ли рабочих. Евмена Заголовца — да, тогда как Максим Трпипутень полез в чан сам, желая спасти «не подающего голоса» товарища. Иными словами связи между действиями управляющего и смертью Максима Трипутня нет, а «на нет и иска нет». Решение Виленской судебной палаты: арест Йоселя Барана на 2 недели оставить в силе, а иск в пользу семьи Трипутня признать не подлежащим удовлетворению.

Но не успел наш арестант избавиться от одного иска, как к нему был предъявлен второй. Подал его барон фон Штемпель, желая возместить свои расходы на поездку из Холопенич в Минск. Виленская судебная палата решила, что барон вправе претендовать на прогонные и суточные и постановила взыскать с Йоселя Барана в пользу фон Штемпеля 10 рублей 93 копейки. Что и было сделано.

Семьи погибших рабочих Трипутня и Заголовца — оба были женаты и имели по ребенку — никакой компенсации от управляющего не получили.

Теги: Минск