Есть повод! О зле, живущем в нас, беззащитности лошадей и «Крестном отце»

Источник материала:

Каждый уикенд Александр Федута выбирает одно событие, о котором пишет две страницы текста — почему оно важно для него. И, возможно, не только для него. Читайте и сами решайте, повод это или нет. И — повод для чего.

С плавной, укачивающей, убаюкивающей, заставляющей забыть житейские горести мелодией Нино Рота входит в нашу зрительскую память «Крестный отец».

Шел 1972 год. Мы не знали, что любовь к мафии в нас много позже будут воспитывать бесконечные российские телесериалы; что люди, почему-то называющие себя бизнесменами, в малиновых пиджаках и с золотыми цепями в три пальца толщиной на шее будут смотреть их и плакать, вспоминая собственную юность и каждый свою «бригаду»… Но до того советские киноведы будут рассказывать, какой плохой Голливуд, ставший на службу акулам капитализма, а значит, и мафии.

---

Есть повод! Федута о героическом Чебурашке, поцелуе века и красоте уходящих мгновений

---

Шел 1972 год. Свадьба Конни Корлеоне и Карло Рицци была на экране в самом разгаре, и мягкий — не ожесточившийся на фронтах Второй мировой войны — Майкл Корлеоне рассказывал своей невесте Кей Адамс, кто все эти люди и почему они — его (а значит, совсем уже скоро и ее) семья.

Шел 1972 год. Роман Марио Пьюзо еще не был переведен, и о фильме Фрэнсиса Форда Копполы будут знать в экс-СССР только профессионалы и киноманы.

Я посмотрел его пятнадцать лет спустя. Как всегда — по первому каналу польского телевидения, свободно в те времена «тянувшему» в Гродно. Но в тот день «снежило»: были какие-то помехи, отчего изображение на экране было нечетким, проблескивали маячками белые черточки, а звук перебивался треском. И я так и не понял, что обнаружил в своей постели кинопродюсер Джек Вольц, не желавший снимать в главной роли в новом фильме теряющего голос певца Джонни Фонтейна. А там, оказывается, лежала лошадиная голова.

Видео: HD Film Tributes

Это стало для меня самым страшным событием фильма. Не бесконечные убийства из автоматов и винтовок. Не кошмарная сцена гибели наемного убийцы Люка Брази, задушенного шелковым шнуром или леской — черт там сейчас разберет, чем душили его. И вообще, разборки между людьми — это страшно, но понятно. А лошадь — ее за что?

Этот фильм, на который было потрачено шесть миллионов долларов, соберет в прокате 268,5 миллиона. Его будут смотреть многие поколения зрителей. И, возможно, кто-то из них задаст себе тот же вопрос, что задал себе я:

— Лошадь за что убили?

Нелепый вопрос. Фильм ведь не о лошади. Фильм о жестокости, которая постепенно овладевает человеком, укореняется в нем. Как вовсе не был жесток изначально Майкл Корлеоне (ах, какая роль Аль Пачино…), так, вероятно, не был жесток и его отец Дон Вито Корлеоне. В память об этой работе Марлона Брандо я купил в Хорватии, в Пуле, майку с его портретом — черная майка с изображением «крестного отца» Корлеоне и сидящего у него на руках маленького леопарда. Вероятно, этот леопардий детеныш должен был показать всему миру, что глава мафиозного клана может быть вполне гуманным — пока зло, сидящее в нем, не вырастет до взрослого зверя и впервые не попробует крови.

Нет, я вовсе не собирался носить эту майку в знак того, что и во мне сидит зло (хотя в ком из людей нет его? Мы ведь не лошади, в конце концов, а именно люди, так что зло — наша естественная среда обитания и часть нашей природы). Этот кадр из фильма Копполы — часть моей памяти, и мне захотелось его зафиксировать на материальном носителе. Будь я прежним гродненским мальчишкой, блуждавшим по театральным кружкам города в 1970-е годы, вероятно, я бы попытался купить майку с изображением Винни-Пуха из мультфильма Федора Хитрука или — уже чуть постарше — неуловимых мстителей из кинотрилогии Эдмонда Кеосаяна. Но в 2013 году, в Пуле, выбор стоял между Марлоном Брандо и Джеймсом Джойсом. Я выбрал Брандо. Ничего не поделаешь — Джойса я не люблю до сих пор.

Потом, после 1972 года, Коппола снимет еще два фильма о семье Корлеоне — то, что теперь модно называть странными словами «сиквел» и «приквел». Но они уже не производили того шокирующего впечатления и не застревали в памяти навсегда. И не потому, что там не было лошадиной головы. Просто первый фильм был о всепобеждающем зле, свойственном людям. С этой точки зрения «Крестный отец — 1» был пострашней спиллберговских «Челюстей»: там акула в конце концов погибала, хотя и была воплощением абсолютного, почти непобедимого зла. А у Копполы и Пьюзо зло просто переселялось, перетекало в другое тело, и на смену одному «крестному отцу» приходил другой — Вито Корлеоне сменял его сын, такой же безжалостный Майкл, и Кей, жене Майкла, довелось стоять у полузакрытой двери и смотреть, как новые «крестники» подходят к тому зверю, который еще сохранял облик ее — ее! — Майкла, и целуют ему руку.

И сейчас я вовсе не предлагаю вам, друзья мои, 15 марта, в очередную годовщину мировой премьеры этого действительно выдающегося фильма, попытаться вступить в какой-нибудь мафиозный клан или отрезать голову лошади. Наоборот. Включите на своем компьютере музыку великого Нино Рота — бесспорно, одного из величайших кинокомпозиторов ХХ века — и просто посидите и послушайте ее молча. С закрытыми глазами. Постаравшись вспомнить все хорошее, что вам сделали в этой жизни люди. Ибо только память о сделанном вам добре поможет вам заглушить живущее в вас зло.

Теги: Гродно