Леонид Заико: Таможенный союз – это славянское коромысло

Источник материала:

"Таможенный союз выгоден, в первую очередь, России, которая хочет расширить зону своего геополитического влияния", - уверен Леонид Заико, руководитель аналитического центра "Стратегия". О том, по каким принципам создается этот союз и что он может принести белорусам, наш гость рассказал в студии TUT.BY.

В своем первом комментарии после подписания в Минске документов о создании Таможенного союза вы назвали это "смешным возвращением в Советский Союз". Какое из новообразований, созданных после развала СССР, наиболее живучее, на ваш взгляд? Какие перспективы Таможенного союза?

Самым живучим является миф о том, что мы совершаем какие-то интеграционные процессы и процедуры. Я прекрасно знаю историю создания Евросоюза, и знаю, что это был достаточно долгий и сложный процесс. У нас же все происходит в спешке.

Самый простой вариант создания общего экономического пространства и более-менее грамотный союз мог быть сделан первого января 1992 года – именно сразу после развала СССР. Идея СНГ была простая: это тот же самый Советский Союз, только в демократической, живой оболочке. Но на самом деле, СНГ стал клубом президентов. Нормальное образование должно быть рабочим, там должны присутствовать представители различных деловых кругов и институтов гражданского общества.

На сегодняшний день по живучести, пожалуй, самый остаточный, ридикюльный – это СНГ. Это клуб президентов, вместилище бывших партийных и комсомольских работников. СНГ существует, чтобы вообще хоть что-то было.

Во всем мире самые серьезные ассоциации – это военные. В западном мире НАТО – самая серьезная организация, с которой действительно считаются, которая работает лучше всех. Самые важные мировые геополитические игроки по степени влияния – США и НАТО. У нас на постсоветском пространстве таких организаций нет: пока идет процесс формирования национальных элит и формирования национальных интересов. Очень плохо обстояло дело вообще с пониманием того, что такое интеграция, что такое союз.

С самого начала, еще в 1992-1993 году, нужно было сделать зону свободной торговли. Национальные интересы могли быть совместимы именно с зоной свободной торговли и безвизовым общением. Тогда все президенты, премьеры и министры могли бы заниматься собственной экономикой и обществом. Зона свободной торговли означает то, что все товары движутся без пошлины: вы можете продавать свои товары в Украину или Казахстан и покупать товары, произведенные в других постсоветских странах, без таможенных процедур. Только лишь внешние товары третьих стран должны были бы облагаться налогом. Зона свободной торговли был самым лучшим вариантом, но к нему не прибегли.

На фоне условного существования всех структур, созданных после развала Советского Союза, какими кажутся вам перспективы Таможенного союза?

Я всегда очень внимательно всматривался в этот процесс. Меня чаще приглашали российские аналитики и ученые на встречи и форумы, где обсуждались вопросы создания Таможенного союза, потому что в Беларуси участие в обсуждениях и формирования тех или иных процессов, союзов и объединений монополизировано. Этим занимаются чиновники и люди научного обслуживания.

Еще два года назад мы с российскими коллегами пришли к выводу, что единственный последний проект, который может быть успешным, - объединение России, Украины, Казахстана и Беларуси, которое предложил Путин. Но это объединение не сложилось: Украина решила уходить в Европу. На сегодня Таможенный союз – это урезанная "четверка" и последний шанс. Но и этот последний шанс получается не самым полноценным: из славянского треугольника получилось славянское коромысло, к которому подвесили Казахстан. С точки зрения теории интеграционных образований ядро есть – это Россия, а с другой стороны, Беларусь и Казахстан по масштабам и экономической мощи с ней несопоставимы. То есть, эта интеграция явно асимметричная.

Кому в таком случае выгодно это новообразование?

Все интеграции, которые происходят на постсоветском пространстве, в первую очередь, выгодны России: она потеряла свою доминирующую роль и превратилась в обычную континентальную державу. Как только Россия стала подниматься, вопросы, связанные с интеграцией, стали расти. В сознании российских полисимейкеров утверждение России и создание механизмов, которые контролируют зону ответственности, очень необходимо.

Можно ли рассматривать Таможенный союз как Всемирную торговую организацию? Каковы различия между Таможенным союзом и ВТО? Если в Таможенный союз начнут вступать другие страны и их количество будет достаточным, может ли Таможенный союз стать аналогом ВТО?

Таможенных союзов много во всем мире, и аналогом ВТО они не являются. Всемирная торговая организация изначально была соглашением по тарифам, и была создана для того, чтобы развивающиеся страны Африки, Азии, Латинской Америки ввозили в Европу товары без пошлин. ВТО на ранней стадии либерализировало торговый режим.

У нас же ВТО считается очень прогрессивной, мощной, весьма сложной, комплексированной организацией. На деле же в ней нет ничего особенного, и те, кто ее придумал, говорят, что сейчас от нее только страдают.

Когда российское правительство дало задание чиновникам из министерств разработать параметры Таможенного союза, они просто скопировали принципы ВТО в отношении тарифов и переговоров и взяли основные положения Евросоюза. Поэтому Таможенный союз, на мой взгляд, будет приближаться по структуре, институтам, механизму к ВТО и нормам Евросоюза. Таможенный союз не станет каким-то оригинальным изобретением, в нем такие же нормы, как и в Евросоюзе и ВТО: равные тарифы для всех стран, ограничение допуска третьих стран, закрытость рынка и прочее. Таможенный союз в своем развитии все ближе будет подходить к конфигурации ВТО и ЕС.

Вице-премьер Беларуси Андрей Кобяков заявил о том, что повышение тарифных ставок в Таможенном союзе затронет 6,7% товарных позиций, и, учитывая высокий уровень унификации между Беларусью и Россией, существенных изменений в целом для белорусов с введением единого таможенного тарифа с первого января не предполагается. Действительно ли для белорусских предпринимателей и белорусского бизнеса мало что изменится?

Это абсолютно верно, премьер никого не обманывает. Дело в том, что создаваемый проект исходит из реалий настоящего дня. Сейчас основные потоки уже сформировались, есть рынок и определенные стандарты.

Что касается бизнесменов, то я бы не питал особых иллюзий на какое-то изменение работы. Вряд ли кому-то будет выгодно производить табуретки и продавать их в России, где и своих табуреточников хватает. Причем, они все конкурентны, а у нас не те масштабы.

Увеличение доли российских товаров вполне предсказуемое. Мы очень закрыли свой рынок, а если рынок страны на 99,9% состоит только из национальной продукции, то никакого разнообразия в нем нет. Нужно открываться: если удельный вес российских и казахских продуктов на нашем столе увеличится, мы от этого только выиграем. На непродовольственном рынке товары неместного производства составляют примерно 1/3 часть, поэтому такое засилье местных товаров нужно преодолевать.

Если ничего принципиально не меняется, почему же тогда это событие получило такой широкий резонанс в СМИ?

В кризис Россия вложила очень много денег на поддержку своих предприятий, извела практически весь свой стабилизационный фонд. Растет безработица, растет социальное напряжение. Сейчас, например, экспортная часть производства белорусских грузовых автомобилей МАЗ составляет всего 17%. Не покупают россияне, нет денег – 83% МАЗа не работает! Мы потеряли половину российского рынка.

В такой ситуации если политики ничего не делают, они вызывают неодобрительные отзывы о себе. Поэтому политики зашевелились, засуетились и стали что-то создавать.

С другой стороны, если бы мы не стали создавать Таможенный союз, то со временем стали бы разбегаться.

В создании Таможенного союза власти признают как минимум один существенный минус, о котором также говорил вице-премьер Кобяков. Он подтвердил повышение ставок ввозных пошлин на легковые автомобили и признал, что "для Беларуси это единственный вопрос, который затрагивает существенные интересы граждан". Однако у этого решения, по его словам, есть и экономические выгоды. Кобяков поясняет, что компромиссом на согласие Беларуси станет принятие Россией повышенных ставок на сидельные тягачи, грузовые автомобили, комбайны. Действительно ли это равноценный обмен?

Посудите сами: свыше миллиарда долларов мы зарабатываем на продаже в Россию наших МАЗов, миллионов двести на сельскохозяйственной технике и так далее. Мы получаем миллиард двести долларов и возможность продавать на российском рынке.

Россия же со своей стороны всегда рекомендовала нам ограничить ввоз импортных машин. Белорусам очень нравится покупать подержанные машины, а у России есть проблемы в "Авто-ВАЗом". При этом, стоимость российских машин практически уравнялась со стоимостью зарубежных подержанных. Беларусь предлагает своеобразный баланс: Россия покупает МАЗы по более высокой цене, а мы взамен не покупаем иностранные "Тойоты" и "Фольксвагены". Но сейчас-то Россия покупает только 20% от всего количества МАЗов, которое покупала раньше, поэтому в такой ситуации мы ничего не выиграем.

Россияне сами не могут разобраться со своим же "Авто-ВАЗом", сами россияне свои "Калины" и "Лады" покупать не хотят. Поэтому, скорее всего, российское правительство откажется от жесткого протекционизма и, возможно, откроет рынок и снизит таможенные пошлины.

Белорусам нужна своя недорогая машина. Можно поехать в Индию, купить "Тату" - машину местного производства, разобрать ее, увеличить сантиметров на десять и производить как свою. Можно продавать ее за пару тысяч долларов, и даже переводить ее название необязательно: "Тата", которая в переводе значит "отец, батька", станет нашим брендом.

Мы ежегодно тратим миллиард долларов на покупку подержанных автомобилей. Даже Нацбанк, которому и дела нет до машин, обращается к правительству с тем, чтобы начать строительство автомобильного завода.

Таможенный союз будет двигаться в сторону Евросоюза и ВТО. Что нужно будет делать в первую очередь в те полгода до определения основных позиций трем странам-членам Таможенного союза, чтобы население что-то от этого почувствовало?

Если правительство работает так, что население не знает, кто такой премьер-министр, значит, правительство на своем месте. Как только население начинает нервно включать телевизор и слушать сводки про таможенные пошлины, - то все, конец этому правительству.

Если все будет идти нормально, вполне можно ожидать снижение цен на ряд позиций продовольственных товаров, винно-водочные изделия. Возможно, будут снижены тарифы ЖКХ. Но здесь могут возникнуть проблемы: настоящий Таможенный союз предполагает, что газ Беларуси будет поставляться по тем же ценам, что внутри России. Будет дешевле газ – подешевеют коммунальные услуги. Но россияне пока еще не готовы к тому, чтобы предоставлять нефть и газ по низким тарифам. Если все делается по-умному, то снижение цен на ЖКХ можно будет почувствовать уже в феврале, цены на нефть снизились бы, и бензин стал бы дешевле. Это можно сделать, но не знаю, будет ли сделано.



Теги: Минск