Манеев: Поражен наглостью белорусских чиновников

Источник материала:

Российский предприниматель Сергей Манеев рассказал, как он попробовал вести бизнес в Беларуси. И как алчные чиновники уничтожили его предприятие.

- Зная заинтересованность белорусских властей в размещении иностранных инвестиций в экономику республики, я в свое время принял решение попытаться организовать небольшой бизнес в Беларуси, - рассказал российский предприниматель Сергей Манеев в интервью сайту Euramost.org. - Для этого я обратился к руководству Любанского района с предложением инвестирования своего капитала в экономику района. Мне было предложено рассмотреть вариант создания перерабатывающего производства на базе бывшего консервного цеха колхоза «Рассвет» Любанского района. Консервный цех представлял жалкое зрелище: отвалившаяся плитка, выбитые окна, протекающая крыша и так далее. Цех на то время уже не работал более восьми лет, да и построен он был без учета необходимых технологических требований. Но это не главное: руководством района были гарантированы помощь и безопасность вложения финансовых средств.

- Что вы успели сделать?

- Еще до государственной регистрации предприятия были выполнены работы по восстановлению и запуску консервного цеха, было закуплено дорогостоящее оборудование, и все это было оплачено мною, потому что я был уверен в данных мне гарантиях. На протяжении 2003-2004 годов мной было вложено в создание предприятия более 400 тысяч долларов США, а планировал я вложить до миллиона долларов США. Вкладывая деньги, я надеялся, что создаваемое предприятие будет приносить выгоду как мне, так и людям, живущим здесь. На момент создания консервного цеха я имел достаточно большой опыт оптово-розничной торговли в городе Москве, подкрепленный наличием у меня оптового склада и торговой сети. В результате совместных усилий было создано предприятие СЗАО «Любанский консервный завод «Рассвет», где 51% акций принадлежал мне, а 49% на тот момент уже СПК «Осовец-Агро». Все вроде бы хорошо: предприятие заработало, 91 человек получил работу и заработную плату. Вся производимая на предприятии продукция была сориентирована на российский рынок. На предприятии была организована переработка местной сельхозпродукции (консервирование овощей, переработка яблок, черноплодной рябины на сок, переработка березового сока, производство газированных напитков, выращивались грибы вешенки). Но все это было до поры, до времени. В какой-то момент начали происходить странные вещи. В райисполкоме мне сказали передать контрольный пакет акций. Я отказался. Но на предприятии начались «проблемы». Пошли проверки с предъявлением финансовых санкций, в результате чего расчетный счет предприятия был заблокирован, и предприятие, по сути, было обречено.

- Вы обращались к чиновникам?

- Я обращался к Александру Лукашенко. И просто поражен наглостью белорусских чиновников, которые выдвигали мне условия: или отдай две «золотые» акции, или работать здесь больше не будешь. Я сказал, что приехал сюда из Москвы не для того, чтобы кому-то что-то дарить и чтобы мною управляли. Я приехал работать. После чего людей стали выгонять из цехов, депортировали моего сына… Уезжал из Беларуси как потерянный. Потому что слышал очень много выступлений Александра Лукашенко об инвестиционной привлекательности Беларуси. Но когда я увидел то, что творят на местах чиновники, - это уму непостижимо! Я много думал - это от маленьких зарплат или простой человеческой жадности? Закрыть предприятие - и все! Ни нам, ни тебе. Людей - на улицу! На прощанье в райисполкоме я сказал: «Я - россиянин. Но здесь же ваши люди! Мы дали им рабочие места, а сейчас они остались без работы. Вам не жаль их?»

- Вкладывая деньги в белорусскую экономику, вы не могли предположить такой сценарий?

- Как же его предположить, если поначалу мне пообещали поддержку в райисполкоме, сюда приезжал тогдашний председатель Минского облисполкома Николай Домашкевич… Я верил, что все будет хорошо. Но случилось то, что случилось. Хотя ничего плохого я не делал - только давал рабочие места. Это ваши люди все строили, поднимали предприятие, развивали его. Но, видимо, это никому не надо.