Евразийский Союз под прессом экономики

Крайняя валютная нестабильность всего этого лета, августовская «встряска» мировых фондовых рынков, падающая цена на нефть – все эти проблемы не могли не отразиться на самочувствии Евразийского экономического союза. Запущенный с 1 января этого года интеграционный проект пришелся на неудачное время – теперь его участники больше думают о собственном выживании. Но и хоронить ЕАЭС пока рано.

Произошедший в августе обвал фондовых индексов и падение стоимости сырьевых товаров до многолетних минимумов стали шоком для большинства стран мира. Но еще до этого снижение цен на нефть прошлось по постсоветскому пространству, обвалив валюты стран-членов ЕАЭС.

Средняя цена на российскую нефть марки Urals в августе 2015 года снизилась в 2,22 раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составила $45,63 (в августе 2014-го она стоила $101,09 за баррель). В результате российский рубль просто обновил рекорды своего падения, белорусский рубль упал еще существеннее российского, а Казахстан вообще девальвировал тенге разом на 36%, прокоментировав это в том духе, что «ад еще только готовится развернуться».

Действительно, произошедшая несколько раз подряд девальвация юаня, а потом и обвал Шанхайской биржи, лишь породили новые страхи. Появились подозрения, что Пекин начнет валютные войны с США и другими странами, что грозило еще больше подорвать устойчивость финансовых рынков и мировой торговли. А это крайне печально в первую очередь для России и Казахстана – так как их экономики завязаны на экспорт энергоносителей. Во вторую очередь – для Беларуси, так как наша экономика завязана на продажи товаров как раз в Россию и Казахстан, а также сырья и продуктов его переработки – на Запад.

Тот, кто на протяжении всего года внимательно наблюдал за действиями глав постсоветских государств, мог заметить: примерно с апреля Владимир Путин, Александр Лукашенко и Нурсултан Назарбаев стали намного реже упоминать в своих выступлениях Евразийский экономический союз. А где-то с конца мая упоминание ЕАЭС вообще практически сошло на нет. Не шла даже речь о том, чтобы выработать какую-то единую стратегию по борьбе с кризисом – каждая страна «барахталась» самостоятельно.

Причем дальше барахтаться будет только тяжелее. Поскольку ни одна ведущая экономика мира не растет высокими темпами, а те, что росли, начали тормозить, падают цены на сырьевые товары. Сырьевой индекс, рассчитываемый Bloomberg, упал до минимума 1999 года. Ни металлы, ни энергоносители не нужны мировой экономике в нынешних объемах. А теперь давайте посмотрим, что обеспечивает приток твердой валюты в Беларусь. Это калийные удобрения, продукты нефтепереработки, чугун, сталь, металлопрокат, лес, сырая нефть (все, что добывается под Речицей, уходит в Германию). То есть доллары и евро мы получаем, экспортируя или сырье, или то же сырье, лишь незначительно переработанное. А продукция нашего машиностроения, продукты питания, продукция легкой промышлености, – все это на Западе неконкурентоспособно. Приходится продавать в Россию (85% нашего товарного экспорта), Казахстан (2,4% белорусского экспорта) и другие страны СНГ. Россия же рассчитывается своими рублями – не самой крепкой на сегодняшний день валютой.

Дальше только хуже. Если санкционное противостояние между Россией и Западом продолжится еще несколько лет, то ВВП России снизится на 9%. На начальном этапе санкции Запада добавят к снижению 1-1,5% ВВП, говорится в докладе Международного валютного фонда. Ожидается, что по итогам 2015 года Россия получит экономический спад на 3,4% вследствие резкого падения цен на нефть и санкций. У Казахстана ситуация не лучше: львиная доля его сырьевого и продуктового экспорта завязана на Китай, а Поднебесная после августовского экономического шока резко сократила всякий импорт и неизвестно когда восстановит его. Так что неудивительно, что в I квартале 2015 года по отношению к I кварталу 2014-го снижение взаимного товарооборота стран ЕАЭС составило 30,5%.

То есть только за I квартал, до обострения кризиса, взаимная торговля в рамках ЕАЭС сократилась почти на треть! По итогам же всего 2015 года падение вполне может составить, по оценкам экспертов, 50-60%.

Что же ждет Евразийский экономический союз к концу нынешнего года? Очевидно, что замедление в реальном секторе экономики станет весьма чувствительным. Так, сектор услуг, включая торговлю, окажется под негативным влиянием сжимающегося внутреннего спроса. Негативный эффект девальвации на потребление будет с трудом компенсироваться благоприятным эффектом на экспоориентированные отрасли, но зато можно ожидать хороших показателей в сельском хозяйстве. Все страны ЕАЭС может ждать также ускорение темпов инфляции и возможный возврат к более жесткой денежно-кредитной политике со всеми сопутствующими эффектами.

Мнения экспертов

Евгений Прейгерман, руководитель «Либерального клуба» (Минск):

- Действительно, набирающий обороты кризис грозит ЕАЭС срывом многих далеко идущих планов и фактически превращением в очередную стандартную пост-советскую интеграционную группировку (вровень с потерявшими серьезный имидж СНГ или, например, ЕврАзЭС). Здесь, конечно, дело не только в кризисе: стремление к количественному расширению ЕАЭС уже само автоматически размывает его суть и экономический смысл. Но кризис российской экономики и, в частности, падающие цены на нефть отыгрывают свою болезненную для этого интеграционного проекта роль. Почему?

Во-первых, евразийская интеграция в сущности зиждется на идее обмена интеграционными ресурсами между странами-участницами. Один из основных ресурсов здесь энергетический, его Россия обменивает на ресурс геополитической лояльности и экономической дополнимости ряда других стран-участниц (в первую очередь, Беларуси). Когда бонусы от доступа к этому ресурсу падают, понятно, что снижается и привлекательность самой интеграции, уменьшаются стимулы идти на уступки ради функционирования общего интеграционного механизма.

То же самое можно сказать и на более обобщенном уровне: когда падает крупнейшая экономика-мотор объединения, то сложно ожидать, что заложенный механизм интеграции будет работать. Он-то и до начала острой фазы кризиса регулярно буксовал, а теперь подавно. Так как и Россия все больше склонна думать о собственных проблемах, и для малых стран-партнеров по ЕАЭС характерно стремление компенсировать недостаток бонусов от тесных отношений с Россией на других географических и политических направлениях.

Наконец, есть и имиджевый фактор. Он имеет особую значимость после того, как сама Россия продемонстрировала, что для нее ЕАЭС – это больше геополитика, чем экономика. Сложно говорить о реализации амбициозных геополитических планов, когда экономическая мощь тает буквально на глазах.

Виктор Евмененко, эксперт аналитического проекта Belarus Security Blog:

- ЕАЭС как образование окончательно не умрет, это ясно хотя бы из того, что даже в такие сложные времена Россия продолжает финансировать различные убычные проекты как внутри страны, так и за ее пределами. Но то, что мы наблюдаем если не закат, то затухание данного проекта – это весьма очевидно.

В принципе шаткость данного наднационального образования была видна с самого начала. Все дело в том, что этот союз – по сути не союз государств, а личная договоренность авторитарных правителей. Лукашенко к ЕАЭС всегда относился вельма прагматично, продавая объятия и поцелуи, а также иллюзию «вечного союзника и младшего брата», в обмен на льготы, преференции, а иногда и просто денежные вливания или кредиты.

Сейчас Россия испытывает большие экономические проблемы и все чаще не готова оплачивать растущие потребности партнеров по ЕАЭС, что очень не устраивает белоруссие власти. Поэтому такого широкого пиара и громких слов по поводу преимуществ участия в ЕАЭС мы больше не видим. Но и развала данного союза в ближайшей перспективе не будет. А вообще мне судьба ЕАЭС больше напоминает судьбу Союзного государства, которое вроде бы и есть, а вроде бы и нету.