Этнический белорусский национализм исчерпал свой ресурс

Источник материала:

С любопытством прочитал материалы встречи нескольких интеллектуалов, обсуждавших судьбу “мовы” на портале TUT.BY. В дискуссии участвовали Ян Максимюк, Игорь Скрипка, Дмитрий Верещагин, Виктор Мартинович, Глеб Лободенко, вопросы задавала Юлия Чернявская.

Вот что меня удивило из сказанного во время встречи. Оказывается, некоторые литераторы, которые по своему этническому происхождению беларусы и живут в Беларуси, но пишут по-русски, испытывают от этого моральные неудобства. Дескать, к ним недоброжелательно относятся “беларускамоўныя” литераторы и критики, не хотят печатать отдельные издательства, замалчивают СМИ, вещающие миру на “мове”.

В этой связи хочу для начала сказать о себе.

Первое. Лично я – “тутэйшы”. Мои предки поселились под Минском еще в XVIII веке.

Второе. Я с детства хорошо владею “мовой”. Легко читаю, мгновенно перевожу на русский и наоборот. Неплохо знаю беларускую классику. Но все свои книги и статьи я пишу по-русски, и публично выступаю в большинстве случаев тоже по-русски.

Никаких комплексов по этому поводу я не испытываю. Поэтому меня удивляет то, что некоторых участников упомянутой встречи, а также авторов “постов” на интернет-форумах волнует отношение к ним беларускоязычных интеллектуалов. Да пусть они говорят и пишут что хотят. С какой стати это должно вас беспокоить? Не ставьте состояние своей души в зависимость от высказываний всяких ущербных типов.

Я не раз заявлял, что традиционный (этнический) беларуский национализм исчерпал свой ресурс. Его главной целью было достижение независимости Беларуси. При этом никто из представителей указанного идейно-политического направления не сомневался в том, что единственным государственным языком в “незалежнай дзяржаве” будет беларуский.

И вот Беларусь уже почти 22 года – независимое государство. Власть в нем осуществляют правительство, парламент, областные и районные структуры, в своем подавляющем большинстве состоящие из лиц “беларуской национальности”.

Но вот какая неожиданность: все уровни власти и 99% населения независимой Беларуси в повседневной жизни (на работе, в магазинах, на транспорте, в других общественных местах) пользуются не беларуским языком, а русским, или же смесью русского с беларуским (трасянкой). Отсюда – огромное недовольство, более того – озлобление той маленькой группы интеллектуалов, которая продолжает отстаивать идеи этнического национализма. Но это идеи первой трети ХХ века. Это – прошлое.

Лично я стою на платформе политического национализма. Только она соответствует современной ситуации. А в чем суть этой ситуации, спросите вы?

Она в том, что Беларусь сильно запоздала в своем общественно-политическом развитии. Если почти во всех странах Европы переход от моноэтнических общностей (народов) к полиэтническим общностям (нациям) произошел еще в XIX веке, то в Беларуси этот переход начался только после массового переселения селян в города в связи с бурным развитием промышленности и транспорта, т.е. во второй половине ХХ века. Сейчас у нас – апогей (греческий термин, вовсе не русский) процесса трансформации селян в горожан.

Отсюда – следствия.

Первое. Переселяясь в города, беларуские крестьяне добровольно в массовом порядке отказывались от “матчынай мовы” и переходили на русский язык. Подчеркиваю – добровольно и массово! Это одна сторона процесса.

Второе. Именно русский язык являлся в Российской империи и в СССР языком управления, связи, транспорта, промышленности, обороны, науки, т.е. тех сфер жизни, которые не имеют аналогов в традиционном крестьянском хозяйстве и быте. Соответственно, профессиональной лексики и литературы на беларуском языке для этих сфер нет вообще. (Отмечу попутно, что “сьвядомыя” категорически не желают признать тот факт, что использовать сегодня в этих сферах “мову” невозможно).

Третье. Городское население по своему составу полиэтнично. Ныне его составляют представители 140 национальностей!

Результат: современная беларуская нация (напоминаю – полиэтничная общность) формируется на основе русского языка, а не беларуского. “Мова” давно вышла из повседневного употребления. Если ей суждено сохраниться, то в виде священного языка предков, который изучают, но которым в жизни не пользуются – подобно санскриту, латыни, древнегреческому или церковнославянскому языку.

Вот это и вызывает ярость приверженцев этнического национализма – “сьвядомых”. Болезненно переживая процесс стремительного исчезновения “мовы”, они нападают на русскоязычных интеллектуалов в Беларуси. Которых, отмечу, абсолютное большинство во всех профессиях, за исключением филологии, литературы и журналистики.

“Сьвядомыя” именно русскоязычных интеллектуалов обвиняют в уничтожении беларуского языка! Не шесть миллионов “городской деревни” и не 40-тысячный корпус чиновников, а интеллигенцию! Это прекрасно показало обсуждение дискуссии, состоявшейся на TUT.BY. Дело в том, что лаять из подворотни (в смысле – укрывшись за псевдонимом) на таких же, как ты сам, безопасно. А будешь ругать представителей власти – указывая имена и фамилии – создашь себе массу проблем. Компетентные органы найдут, несмотря на псевдоним, а суд наложит крупный штраф – якобы за оскорбление “чести и “достоинства” чиновника.

Когда-то я пытался дискутировать с представителями "беларускамоўнай" части наших интеллектуалов. Но быстро понял, что это бессмысленно. Они не воспринимают ни фактов, неприятных для их сознания, ни логических аргументов. Вся их идеология сводится к следующим трем тезисам: "бяз мовы – няма беларусаў"; "мова – гэта нашае святое"; "будзе мова – будзе ўсё". Однако эти тезисы – всего лишь ритуальные заклинания. Они символизируют надежду на то, что "мова абавязкова адродзіцца", что вымирающий язык предков снова станет языком повседневной жизни. Благодаря какому волшебству может произойти такое чудо – этот вопрос не только не рассматривается, но и считается провокационным.

Если же пытаешься объяснить им реальную ситуацию, они тут же переходят к оскорблениям в твой адрес (типа “беларускае сала купляе, а беларусаў не паважае”, “здраднік”, “панаехалі да нас са сваёй расейшчанай”, “акупант”, “баба рязанская” и т.п.). А к тому, что пытаешься довести до их сознания, остаются глухими. Слушают, но не слышат, читают, но не воспринимают.

На одном из интернет-форумов, где обсуждали проблему “мовы”, участница под английским псевдонимом if ("если") верно отметила: именно русскоязычные беларусы, составляющие сегодня абсолютное большинство трудящихся города и деревни, обеспечивают физическое существование нашей страны. Чего ради им извиняться перед “сьвядомыми” за незнание “матчынай мовы”? Тем более, что для многих из них она вовсе и не “матчына”.

И еще один вопрос: на каком основании кучка безответственных болтунов присвоила себе право судить сограждан?! Оказывается, свое право они видят в том, что являются “сапраўднымі беларусамі”. Остальные, надо полагать, фальшивые.

Так вот, я считаю себя “сапраўдным беларусам”, несмотря на то, что не пользуюсь “мовой” ни в повседневной жизни, ни в литературной работе, и пользоваться не собираюсь. Я уважаю ее как наследие прошлого, как объект своеобразного культа – не более того. Таких как я? среди наших интеллектуалов абсолютное большинство.

Возвращаясь к началу, хочу отметить, что мнение “сьвядомых” волнует лишь тех, кто сам того хочет. Но если беларускоязычные интеллектуалы добровольно загнали себя в гетто – по выражению Яна Максимюка – то чего ради все остальные должны реагировать на крики из-за колючей проволоки?

А еще надо вспомнить печально знаменитую поездку "дискутантов" от БНФ на российское телевидение в конце 90-х годов. Я надеялся, что туда пошлют самых умных "хлопцев", обладающих даром слова, умеющих "держать удар". Слишком хорошо я тогда думал о "сьвядомых". В их среде значение имеет не талант. Там иной принцип отбора достойных кандидатур для важных поручений: "Каб былі сапраўдныя беларусы – з вёскі! І каб ведалі мову! Вось паедуць яны і дакажуць усім нашу праўду!”

Но при таком принципе отбора наличие у конкретных избранников дара красноречия, широкой эрудиции, способности быстро шевелить мозгами исключено в принципе. Что и кому могли доказать N, F или R (дело не в фамилиях), если они абсолютно не способны вести дискуссию в иронически настроенной аудитории, под градом провокационных вопросов?!

В результате делегация “сапраўдных беларусаў” выставила на посмешище десяткам миллионов людей не только самих себя, но и Народный Фронт, и движение “Адраджэння”! Все телезрители своими глазами увидели, своими ушами услышали, что беларуские “адраджэнцы” – обыкновенные сельские недотёпы.

"Сьвядомыя" постоянно приводят в пример страны Западной Европы. Дескать, у них всех есть свой национальный язык. Но при этом не хотят учитывать тот факт, что Беларусь, а также другие бывшие союзные и автономные республики некорректно сравнивать с европейскими государствами. Те обрели государственность очень давно и даже если теряли на время независимость (как Польша или Чехия), то сохраняли автономию, настоящую, а не фиктивную как в БССР.

А мы – бывшая колония! БССР была колониальным псевдогосударственным образованием, которому очень далеко до самоуправляющегося доминиона. Достаточно вспомнить, что на любое свое желание (в виде предложения или проекта) Минск должен был получать согласие Москвы (в виде разрешения или согласования)! И бюджет БССР тоже утверждали московские чиновники. О какой самостоятельности может идти речь?!

К тому же мы (как и Россия, как и Украина) застряли на "индустриальной стадии" развития общества, тогда как Западная Европа и Северная Америка живут уже в обществе информационном. Чтобы убедиться в факте нашей безнадежной отсталости от развитых стран мира – в смысле ментальности масс – достаточно потолковать с народом там, где он пребывает в расслабленном состоянии и склонен говорить по душам. Например – в бане. Или в пивной. Или в пригородной электричке.

Корректно сравнивать Беларусь только с другими бывшими колониями. Например, с Индией или Нигерией. Возьмем Индию. Там проживает много народов и народностей, но имеется титульный народ – хиндустани (примерно 50% населения). Однако языком администрации, вооруженных сил, бизнеса, науки и техники, среднего и высшего образования в Индии является английский – язык бывших колонизаторов. И это несмотря на то, что британский колониальный режим в Индии был на порядок более суровым, чем российский режим в Беларуси. То же самое и в Нигерии с ее 110-миллионным населением, более 50% которого составляет народ хауса.

Разве это не аналог нашей ситуации?

Правда, кто-то скажет, что "процент беларусов" у нас выше, чем хиндустани в Индии или хауса в Нигерии, и продолжает увеличиваться. За 20 лет он вырос с 78 (в 1989 г.) до 84 (в 2009 г.)! Но за счет чего? Неужели за счет рождаемости или возвращающихся на родину эмигрантов? У нас много сельских районов, где в течение года на свет Божий появляются буквально считанные дети. А что до эмиграции, то по данным опросов социологов каждый второй гражданин РБ хочет навсегда покинуть "Бацькаўшчыну". Вывод очевиден: определенная часть "инородцев" с какого-то момента начинает считать себя беларусами. Это и есть отражение процесса формирования нации (полиэтнической общности) из представителей разных народов.

За те 220 лет, в течение которых Беларусь являлась колонией России (с 1772 по 1991 год), русский язык одержал здесь полную победу не только над местными диалектами (гаворкамі), но и над литературным беларуским языком, созданным в первой половине ХХ века стараниями группы литераторов и филологов. "Поезд с языком" ушел слишком далеко, чтобы можно было надеяться на его возвращение. Другое дело, что процесс окончательного исчезновения "мовы" займет время жизни еще одного или даже двух поколений, т.е. лет так 40—50.

Кстати говоря, несмотря на такие взгляды, я в своей серии "Неизвестная история" издаю книги и на "мове". Почему? Как сказано выше, из уважения к этому наследию предков. Например, 3 августа вышла в свет восьмая серийная книга на беларуском языке – "Вялікі беларус Леў Сапега". Планирую в ближайшие 12 месяцев выпустить еще четыре или пять.

До сих пор не проанализирован очевидный факт: беларусы оказались единственным титульным этносом (народом) среди всех бывших союзных и автономных республик СССР, отказавшимся от своего языка. Объяснять данный феномен "русификаторской политикой" коммунистов – значит, ничего не объяснять. Эта политика была одинаковой по всей стране, но сработала только в БССР.

Почему?

На мой взгляд, причины надо искать в двух сферах: во-первых, в психологии самого беларуского крестьянства, массово переселившегося в города в течение последних 50 лет, и, во-вторых, в особенностях самой "мовы".

Не могу не упомянуть умственный выверт некоторых “оригиналов”: “беларусам надо учить английский! Тогда мы откажемся от русского языка!” Так ведь если выучим, все равно сохраним ситуацию билингвизма, только место русского займет английский. Русский язык хотя бы славянского корня. А английский – из группы германских. Но суть дела в том, что “сьвядомыя” отрицают не двуязычие как таковое, они ненавидят конкретно русский язык.

Между тем неприятная для них правда такова, что не беларуская "мова", а именно русский язык сыграл объединяющую роль в истории нашей страны. На Беларуси было шесть основных групп диалектов, самих диалектов – много десятков. На едином языке никто никогда не говорил. К примеру, сельские жители Витебщины и Брестчины едва понимали друг друга. Языка полешуков вообще никто не понимал.

Вспомним в этой связи попытки начала 1990-х годов создать Полесскую автономию с "родным ятвяжским языком". А ведь могла и Витебщина объявить себя "наследницей Кривии" – тоже со своим языком. Потом и Гомельщина вспомнила бы о наследии радимичей. Но окончательный переход населения страны на русский язык за последние 20 лет перекрыл дорогу всем проектам такого рода.

Часто приходится слышать следующие рассуждения: "патрэбна, каб мову пачыналі вывучаць у дзіцячым садку, потым працягвалі ў школе, потым у беларускім універсітэце”. В этой связи интересен опыт Европейского гуманитарного университета. Он уже давно существует за пределами Беларуси, поэтому "антинародный режим" никоим образом не влияет на его учебные программы, содержание лекционных курсов, подбор преподавателей. И что же?

Вопреки первоначальному плану (преподавать основные предметы на "мове", а некоторые – на английском языке) практически всё обучение в ЕГУ осуществляется на русском языке. Исключение составляют некоторые спецкурсы по филологии, литературе и журналистике. Выражаясь культурно, "беларускомоўныя" интеллектуалы расписались в собственной несостоятельности. А если говорить простонародным языком – "кишка у них оказалась тонка!"

Вот и остается “сьвядомым” интеллектуалам лишь высказывать свои обиды: “почему нас не любят, почему над нами смеются?!” Да потому, что участвуют они в спектакле, сюжета которого не понимают, и в этом непонятном спектакле пытаются играть чуждые им роли!

Ян Максимюк в ходе встречи на TUT.BY сказал:

"В начале 90-х годов мне казалось, что беларусизация Беларуси вполне возможна, что если не всю, то хотя бы преобладающую часть жизни в стране можно перевести на беларуский язык. Сейчас у меня нет иллюзий. Я был бы счастлив, если бы на беларуский язык удалось перевести хотя бы 20% жизни общества. Но для того, чтобы такая перспектива возникла, беларускоязычная часть интеллигенции должна выйти из того гетто, в которое она сама себя поместила".

Я согласен с его тезисом о том, что беларускоязычные интеллектуалы должны отказаться от добровольной самоизоляции и прекратить свои нападки на русскоязычных коллег. Добиться чего-либо на пути формирования беларуского национального самосознания можно только совместными усилиями, а не методом оскорблений преобладающей части нашего общества.

Правда, я думаю, что “сьвядомые” абсолютно не способны на такой шаг. Причины указаны выше. Смею думать, что события развиваются по другой схеме: непримиримо настроенные представители этой породы постепенно вымирают, остальные потихоньку меняют свою позицию.

Post Scriptum

Что касается прецендентов – писать и говорить о Беларуси с национальных позиций, но на русском языке, то вот несколько примеров.

В 1918—20 годах в Москве, в так называемом “Белорусском народном университете” впервые в истории читался цикл лекций по беларусоведению. Кто читал? Академик Дмитрий Анучин, профессор Владимир Пичета, профессор Павел Расторгуев, этнограф Николай Янчук, писатель Дмитрий Жилунович (он же национал-коммунист Цішка Гартны), а также некие Силинич, Силищенский, Фортунатов и Чепурковский. На каком языке они это делали? На русском!

В 1921 году в Минске была издана 40-страничная брошюра Игната Канчевского (псевдоним Абдзиралович) “Вечным путем”. Эта единственное оригинальное произведение беларуской национальной философии за весь ХХ век! На каком языке оно написано? На русском!

В 1926 году профессор Митрофан Довнар-Запольский подготовил к печати фундаментальное исследование “История Беларуси” (678 страниц) – тоже на русском. Правда, большевистская цензура запретила тогда издание, но язык здесь ни при чем. Книга впервые вышла только в 1994 году – через 60 лет после смерти автора.

Вот более свежие примеры. В 1963 году в Минске было издано исследование профессора Анатолия Смирнова о культовой фигуре беларуской национальной истории – Калиновском. 200 страниц, и все – на русском языке.

В 1972 году в Москве издательство “Искусство” выпустило книгу “Очерк истории эстетической мысли Белоруссии”, которую написали двое наших известных ученых – Эдуард Дорошевич и Владимир Конон.

И последний пример. Валерий Булгаков, редактор широко известного журнала “Архэ-Пачатак”, выходящего на “мове”, свое исследование “История белорусского национализма” издал в 2006 году в Вильне на русском языке!

Никто их за это не упрекал, не позорил. Наоборот, их книги обрели значительную популярность в своем Отечестве.

Анатоль Тарас, редактор исторического альманаха “Деды”