От СССР к евразийской интеграции

Источник материала:

Что полезного из советского прошлого нам удалось сохранить и какое будущее у идеологии социализма?

Совсем скоро исполнится 90 лет со дня образования СССР. Можно по-разному относиться к этой дате и к советскому прошлому. Среди историков, публицистов, писателей, политиков, да и простых граждан до сих пор нет единого мнения по вопросам строительства, развития и распада СССР. Но неоспоримо одно: существование советского государства сыграло колоссальную роль в судьбе многих народов и мировой истории в целом. Сегодня многие признают, что крушение Советского Союза стало крупнейшей геополитической катастрофой века. Однако исчезновение с политической карты мира первого социалистического государства вовсе не означает уход в небытие идеологии социализма. Насколько жизнеспособны сегодня эти идеи и как они сочетаются с законами рыночного регулирования? Что полезного из советского прошлого Беларуси удалось сохранить и что необходимо развить в контексте нынешних реалий? Есть ли логика в развитии интеграции на постсоветском пространстве и какое место занимает Беларусь в этом процессе? Эти и другие вопросы стали предметом обсуждения в ходе заседания круглого стола в редакции “Народной газеты”.

Связь времен и поколений

“НГ”: Долгие годы, особенно после победы в Великой Отечественной войне, казалось, что социализм крепок и живуч. В СССР проходили разные его этапы: была полная и окончательная победа социализма, жили мы и при развитом обществе, строили социализм с человеческим лицом. Однако в 1991 году могучий корабль неожиданно налетел на айсберг, с которым не смог совладать. Сегодня мы собрались, чтобы обсудить, почему распалось советское государство, в чем сила и слабость его идеологии, каковы дальнейшие перспективы развития интеграции на постсоветском пространстве. Но вначале хотелось бы узнать от каждого участника: что для вас лично означает СССР?

Владимир ПОПЛЫКО (кандидат экономических наук): Для меня в первую очередь это было великое государство, и я горжусь, что родился в нем, вырос, получил образование и работал. К сожалению, так получилось, что эта великая держава распалась, и теперь я живу в новом, молодом, суверенном государстве под названием Беларусь и тоже этим горжусь, потому что нам удалось сохранить много хорошего из советского опыта, трансформировать его под нынешние реалии.

Леонид ЗАИКО (руководитель аналитического центра “Стратегия”): СССР — это то, что пришло на смену трехсотлетней Российской империи. На мой взгляд, это был неудачный эксперимент, поставленный на большом количестве людей. Сама социалистическая субстанция была реализована плохо, догматически, абсолютно неэффективно, что и привело к саморазрушению страны.

Николай ДЕМЕНТЕЙ (Председатель Президиума Верховного Совета БССР в 1989—1990 годах, Председатель Верховного Совета БССР в 1990—1991 годах): Это перспективное устройство общественных отношений и развития личности. Конечно, оно требовало уточнения и совершенствования. Но в его значимости и влиянии никто не сомневался, нас уважали, с нами считались. А посмотрите, что сегодня делают США и их союзники на Ближнем Востоке? На Западе страшно боятся возрождения СССР и в будущем Евразийском союзе Беларуси, России и Казахстана видят не только экономического конкурента.

Виктор ФЕСАК (заместитель председателя Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь по международным делам, член РОО “Белая Русь”): Для меня главным в советском прошлом было нравственное воспитание. Чувство долга, патриотизма, интернационализма было присуще каждому человеку, и сегодня оно есть у наших соотечественников. А это одно из основных условий созидания и построения сильного государства.

Алексей КАМАЙ (секретарь ЦК КПБ в 1989—1990 годах, второй секретарь ЦК КПБ в 1990—1991 годах): СССР — это общество совершенно новой формации, в котором были реализованы фундаментальные мечты людей. Конечно, были ошибки, просчеты, но именно благодаря созданию СССР миллионы забитых, неграмотных людей смогли получить бесплатное образование, работу, решить социальные проблемы, реализовать свои возможности. Около 1,5 миллиона бездомных, голодных, раздетых беспризорных детей были зачислены в фабрично-заводские школы. Многие из них потом в годы Великой Отечественной войны стали генералами и маршалами. Как бы ни переписывали историю, нельзя перечеркнуть все то достойное и благородное, что было в СССР. И правильно поступают те политики, которые пытаются это не только сохранить, но и развивать.

Лев КРИШТАПОВИЧ (заместитель директора Информационно-аналитического центра при Администрации Президента Беларуси, доктор философских наук): Глубочайшее заблуждение считать СССР империей.  Это государство-цивилизация. Государства нет, но цивилизация осталась, и мы живем сегодня в этом цивилизационном пространстве. Прошлое нельзя оторвать от настоящего и будущего. Попытки отрицания СССР как цивилизации — это попытки отрицания прошлого, тем самым мы разрываем историческую связь времен.

Как только государство уходит от регулирования и управления собственностью, социальные вопросы отходят на второй план. Поэтому идеология социализма будет существовать всегда. А теперь, в пору, когда Европа переживает сильнейший за свою историю кризис, левые идеи стали особенно популярными. Люди пытаются восстановить хоть какую-то справедливость, устраивают акции вроде “Оккупируй Уолл-Стрит” и прочие.

Идеи и практика

“НГ”: Тем не менее в конце 80-х годов прошлого века начало преобладать мнение, что прошлое было ошибкой, совершенное государство и общество построить невозможно, и поэтому республики, входившие в состав СССР, пошли по другому пути. Но если вспомнить начало советской истории, то Ленин ведь не сразу пошел по пути обобществления и коллективизации. Именно он ввел так называемую новую экономическую политику. Нечто похожее сегодня делает Китай, где существует много форм собственности и где не отказываются полностью от прошлого, а лишь трансформируют, совершенствуют его идеи. Мог ли СССР развиваться иным путем или сталинский путь, с жесткой централизацией и коллективизацией, был неизбежным?

Лев КРИШТАПОВИЧ: Если говорить об идеологии СССР, я не вижу ее принципиальной разницы с идеологиями других стран, которые исходили в своем развитии из принципа социальной справедливости, социального равенства и всестороннего развития личности. Но не следует забывать, что когда мы говорим о сталинской модели, то оцениваем ее с точки зрения нашего времени и современных достижений. А ведь в то время страна только начинала выходить из сложнейшего периода, где существовало неравенство, неграмотность, не было даже нормального воспроизводства населения. До революции средняя продолжительность жизни была всего 32 года. В России на душу населения собиралось 16,5 пуда муки в год, в то время как, например, в Алжире 24 пуда. В 1908 году в России было всего восемь университетов и 35 тысяч студентов. В одном только БГУ сегодня столько же. Страна находилась на уровне колониального существования с ужасающей бедностью. И только благодаря созданию СССР удалось вывести ее с периферии на исторический путь развития. При всех перегибах проводились важнейшие преобразования, которые двигали страну по линии прогресса.

“НГ”: А если бы нэп продолжался, страна была бы другая?

Лев КРИШТАПОВИЧ: История не терпит сослагательного наклонения. Но мне кажется, нельзя противопоставлять сталинский период нэповскому. Само общество, общественное сознание искало варианты динамичного развития, учитывая в целом ситуацию в стране и на международной арене. Видимо, в тот период ситуация складывалась таким образом, что по линии прогресса можно было двигаться, только поставив во главу угла общегосударственные интересы.

“НГ”: А цена, которая была заплачена за все это, вас не смущает?

Лев КРИШТАПОВИЧ: Это довольно абстрактная постановка вопроса. Возьмем, к примеру, Великую Отечественную войну. Говорят, победа в ней достигнута недопустимой ценой. Но в условиях, когда речь шла о выживании народа, нации, государства, кто определял, сколько жертв должно быть принесено на алтарь Победы? Разве можно сравнивать наши потери с потерями  англичан и американцев? Ведь масштаб их сражений с фашизмом совершенно незначителен, и сегодня уже очевидно, что основную тяжесть войны вынес на себе Советский Союз.

Леонид ЗАИКО: Тем не менее осознание этого не спасло страну впоследствии. В 80—90-е годы я был заведующим кафедрой Института повышения квалификации преподавателей общественных наук. Это была интеллектуальная университетская элита. К 80-м годам они уже не могли читать нормально лекции. Потому что это была схоластика, и то, что они говорили, не находило подтверждения на деле. Общество пришло к определенному состоянию, в котором дальше развиваться не могло. В те годы в магазине подписных изданий я подписался на труды Маркса и Энгельса, и на меня смотрели огромными непонимающими глазами. А ведь в этих работах шла речь и о гражданском обществе, и о роли частной собственности. Масса понятий, которые стимулировали теоретическую мысль. У нас же в этой части был полный застой. Помню, как в 50-е годы студенты МГУ были шокированы тем, что в Чехословакии в деревнях дома из кирпича, а по сельским улицам ходят трамваи.

Мы полностью проиграли идеологическую борьбу, превратили идеологию в догму, сделали ее неинтересной для людей. И сейчас, к сожалению, в этом плане тоже нет единства. Подавляющее большинство людей хотели бы социального равенства и справедливости. Но на деле составляются списки предприятий на продажу, приватизируются заводы и фабрики какими-то сомнительными личностями из-за границы. Разве это справедливо? 90 процентов промышленного потенциала Беларуси создано во время СССР. Почему из обихода исчез термин “общественная собственность”?

Беларусь была самая социалистическая республика из всех в СССР. Только мы с Эстонией к 1991 году имели 4900 долларов ВВП на душу населения. Поэтому возврат к таким ценностям, как социальная справедливость, идея всестороннего развития личности сегодня просто необходим.

Алексей КАМАЙ: Когда говорят, что в 1917 году можно было обойтись без революции и все решить путем реформ, это неправда. Тогдашние власти в России ничего не могли сделать, потому что вся собственность была продана. Все паровозостроение, вся лесопереработка, 90 процентов добычи угля и так далее принадлежали немецким, английским и французским фирмам. Как только государство уходит от регулирования и управления собственностью, социальные вопросы отходят на второй план.

Поэтому идеология социализма будет существовать всегда. А теперь, в пору, когда Европа переживает сильнейший за свою историю кризис, левые идеи стали особенно популярными. Люди пытаются восстановить хоть какую-то справедливость, устраивают акции вроде “Оккупируй Уолл-Стрит” и прочие.
Государства Запада уничтожают целые страны, убивают тысячи мирных граждан. Что общего они имеют с демократическими ценностями? Идеология в СССР была намного порядочнее, а страну развалила продажная позиция верхушки партии.

Лев КРИШТАПОВИЧ: Парадокс, но наибольшими антисоветчиками стали те идеологи, которые занимались пропагандой коммунизма. Они в свое время писали о дружбе народов, о социалистической собственности, но не успели высохнуть чернила, как начали пропагандировать частную собственность. В этом смысле проблема элит чрезвычайно важна. Появление догматизма, всеобщего “одобрямс” очень опасная штука. На мой взгляд, и сегодня необходимы новые кадры в сфере науки, информационной политики, идеологии, которые не словесно, не статусно, а искренне убеждены в эффективности белорусской модели развития.

Леонид ЗАИКО: Сегодня в стране примерно треть белорусов ориентированы на социалистические ценности и единение с Россией. Треть смотрят в прозападную сторону и выступают за частную собственность. Еще одна треть занимают нейтральную позицию. Надо учитывать интересы всех социальных групп, а для этого требуется спокойный, конструктивный, умный, профессиональный диалог элит. Надо уметь слушать и слышать друг друга. Давайте наконец разберемся: мы пойдем по пути раздела общественной собственности или по китайскому пути, где ничего не делили, а дали возможность развиваться мелкотоварному производству, рынку. Почему мы этого боимся, а рассуждаем лишь о возможности приватизации общенародной собственности?

Владимир ПОПЛЫКО: Мы часто критикуем жесткое, догматичное преобладание социалистической идеи в 20—30-е годы прошлого века. Но давайте не забывать, что весь мир в то время испытывал огромные трудности. Именно тогда разразился первый глобальный кризис, который многие назвали кризисом либерализма. И здесь многое зависит от того, насколько идеология может сплотить нацию и повести ее вперед. Так, как это случилось в послевоенной Германии, где немецкая элита смогла возродить  социальное рыночное хозяйство, модифицировать свою идеологию в соответствии с духом времени  и настроиться на эффективный путь развития.

Тот факт, что Единое экономическое пространство набирает сегодня обороты, — еще один аргумент в пользу неизбежности и эффективности интеграции. Беларусь является лидером в этом процессе, и Президент Александр Лукашенко не устает повторять, что ставка на интеграцию — наш сознательный выбор, и мы готовы идти по этому пути настолько далеко, насколько готовы к этому наши партнеры.

Движущая сила

“НГ”: Здесь затрагивался вопрос элит. Отмечалось, что к концу существования Советского Союза элита в определенной части уже не верила в социалистические лозунги...

Николай ДЕМЕНТЕЙ: Прежде всего надо понимать, что первоисточники родоначальников коммунистической идеологии — труды Маркса, Энгельса — в русском переводе порой разнились с оригиналом. Но мне судьбой было позволено ознакомиться с их учением именно по первоисточникам. Кроме того, идеология позаимствовала немало из религии. Хотя и имела порой перекосы. Но им есть объяснения, в том числе и банальное непонимание подчиненными замыслов руководства либо же игнорирование их в силу каких-либо личных интересов. Главное в другом — социализм был логичным историческим продолжением прежнего строя, его развитием. Сейчас зачастую пытаются копировать Англию, Германию. Тогда же, в СССР, установка была иной: непрерывно развиваться самостоятельным путем в интересах личности. Иное дело, что мы постоянно забегали вперед — объявляли о создании общества “зрелого социализма” как о свершившемся факте, после войны и все всерьез полагали, что социализм распространится на всю планету. Но ведь даже с учетом стран СЭВ суммарный капитал соцлагеря не превышал 25 процентов, остальные же 75 процентов средств были в руках капиталистов. Так о какой победе социализма можно было говорить?

Но движущей силой общества в самом деле должна быть элита. Это — первоначальная точка роста, устремляющая за собой все общество. Но она должна быть просвещенной и честной. Если только она качнется в ту или иную сторону, она начнет манипулировать общественным мнением. И не только манипулировать. Приведу пример из личного опыта. 30 августа 1980 года мы с первым секретарем ЦК КПБ Петром Мироновичем Машеровым делали облет Беларуси, причем с нами была известная московская поэтесса Екатерина Шевелева, вхожая в кабинеты членов Политбюро. Понаблюдав, как Машеров общается с простыми людьми, как люди обращаются к нему с насущными проблемами, Шевелева заявила: “Во всем СССР настоящий социализм есть только в Беларуси! Берегите Петра Мироновича!” И пояснила, что до приезда сюда она была в командировке в Свердловске, где первый секретарь обкома (Борис Ельцин. — Ред.) семь дней не мог найти время ее принять.

Виктор ФЕСАК: Вырастить лидера и в советское время было непросто. Лидер формировался целенаправленно и постепенно по возрастным ступеням: человек становился октябренком, затем его торжественно принимали в пионеры. Позже многие испытывали гордость, став комсомольцами. А затем наиболее достойные из них, проявившие себя на общественном и профессиональном поприще, рекомендовались для приема в ряды КПСС. Все эти ступеньки позволяли сформировать активную и разностороннюю личность, способную заняться руководящей работой.

Позже, к сожалению, заниматься общественной работой стало непрестижно, наше молодое государство начало свое становление при полном практически отсутствии подобных значимых общественных организаций. Однако сегодня ситуация изменилась. Есть БРСМ, в какой-то степени преемник комсомола, однако представляющий собой совершенно новый молодежный союз. Сформировавшийся на любви к своей стране и устремленный в будущее. Есть Республиканская общественная организация “Белая Русь”, которая в будущем вполне может стать партией национального масштаба, так как она объединяет множество достойных людей, своей работой и помыслами также нацеленных на будущее нашей страны.

Объединяющий фактор прогресса

“НГ”: Мы говорили о СССР, а что нас ожидает в будущем? Советский Союз распался, появились новые интеграционные образования, причем процесс их создания в силу различных причин нередко шел и идет сейчас очень непросто. Наверное, потому что многие из них стремились объединиться на основе экономических факторов, без идеологического стержня, а это не всегда возможно. Хотя Евросоюз и доказал обратное. Какой вы видите дальнейшую судьбу постсоветского пространства?

Леонид ЗАИКО: Мне приходилось встречаться со многими политическими тяжеловесами, в том числе из Евросоюза. И я хочу заметить, что Европейский союз изначально создавался отнюдь не на экономической платформе. Во главу угла были поставлены три фактора — права человека, демократия и рыночная экономика. То есть Евросоюз — это идеологический проект. Вспомните послевоенный период: Германия и Франция были антагонистами, их объединение в одну интеграционную структуру было возможно лишь на основе неких фундаментальных ценностей.

В отношении же создаваемого Евразийского союза следует отметить, что в нем ничего подобного не просматривается. Кроме того, я убежден, что до настоящего времени все попытки более тесной интеграции на постсоветском пространстве тормозились именно Россией, которая исходила из своих интересов и стремилась продавать нефть и газ на собственных условиях. А ведь еще в 1992—1993 годах на постсоветском пространстве могла возникнуть и получить развитие наиболее перспективная интеграционная модель славянского треугольника России, Украины и Беларуси. Эта модель сама складывается естественным образом — и геополитически, и экономически.

“НГ”: А вообще интеграция может происходить на равноправной основе?

Леонид ЗАИКО: Только так она и должна происходить! Интеграция — это процесс, это состояние. Он должен быть открытым и включать в себя многообразие различных экономических, социальных и политических инструментов.

Владимир ПОПЛЫКО: Конечно, на постсоветском пространстве всем нам нужно объединяться: от того, что мы разошлись каждый по своей квартире, никому легче не стало. Но, как гласит китайская пословица, дьявол кроется в мелочах. Меня, например, весьма насторожило недавнее заявление Президента России Владимира Путина о том, что въезд в Россию к 2015 году должен осуществляться только по заграничным паспортам. Впрочем, во второй части своего выступления Путин уточнил, что в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства будут действовать прежние режимы.

Николай ДЕМЕНТЕЙ: Как показывает история всего человечества, интеграционные отношения просто неизбежны. Тем более, если учитывать появление противостоящих обществу сил, например экстремизма. Бороться с таковыми можно только сообща.

Виктор ФЕСАК: Согласен с общим мнением: сегодня поодиночке не выживет никто. Но ситуация для Беларуси весьма выгодная: мы находимся в центре Европы, многие постсоветские страны постепенно сплотятся вокруг нас и рано или поздно к ним добавится и Украина. Тот факт, что Единое экономическое пространство набирает сегодня обороты, — еще один аргумент в пользу неизбежности и эффективности интеграции. Беларусь является лидером в этом процессе, и Президент Александр Лукашенко не устает повторять, что ставка на интеграцию — наш сознательный выбор, и мы готовы идти по этому пути настолько далеко, насколько готовы к этому наши партнеры.

Алексей КАМАЙ: Интеграционные процессы неизбежны. И задача только в позиции государств и их руководителей — ускорить эти процессы. С моей точки зрения, фундаментом объединительных процессов выступает все-таки экономика. Но если сейчас не будут выработаны механизмы взаимоотношений, роль и место общественных структур в этом процессе, даже по экономическому направлению далеко мы не продвинемся.

Лев КРИШТАПОВИЧ: Думаю, выступающими поднят очень важный вопрос: если опираться сугубо на экономику объединительных процессов, игнорируется сама философия и идеология интеграции. Рыночный же фундаментализм рано или поздно предполагает не только тотальную приватизацию, но и вообще всеобщее разгосударствление, в том числе, как это ни парадоксально, и самого государства. А в таком случае теряется и смысл самой интеграции — и в рамках Союзного государства, и в рамках иных структур. Не зря наиболее махровые противники союзного госстроительства давно кричат о несостоятельности Союзного государства, о необходимости закрыть этот проект.

Один из самых активных сторонников интеграции на постсоветском пространстве, Президент нашей страны Александр Лукашенко не раз подчеркивал, что реальная интеграция может происходить лишь на равноправной основе и с учетом национальных интересов. И сферы, в которых исходили сугубо из национальных интересов, скажем, военно-техническое сотрудничество, сегодня являют собой пример наиболее успешного объединения. Аналогичная ситуация в социальной политике. Иными словами, там, где сиюминутные интересы отходили на второй план, проблем в интеграции не было.

Когда мы говорим сегодня об интеграции, какие только модные слова при этом мы ни употребляем. Инновационность мышления, креатив... И в то же время насколько мы не креативны, когда подходим к реальным процессам. Вот сейчас вовсю обсуждается, что же будет иметь место к 2015 году — Евразийский экономический союз или Союзное государство. Так сказать, “или — или”. А почему не “и — и”? Кто определил, что Союзное государство противоречит Евразийскому союзу? Это его интеграционное ядро, его позвоночник. Благодаря сохранению и развитию первого мы получим базу для параллельного развития второго.

Виктор ФЕСАК: Немалую роль при этом могут сыграть и парламенты — как нашего государства, так и его союзников и партнеров. И чем чаще депутаты будут встречаться, обмениваться опытом своей работы и лучше узнавать друг друга, тем больше это станет дополнительным объединяющим фактором как на постсоветском пространстве, так и за его пределами.