"Я хочу, чтобы папа завязал мне шнурочки": как многодетная семья учится жить после смерти отца

Источник материала:

В преддверии Нового года мы запустили благотворительный проект, который должен сделать счастливее хотя бы одну семью. А в общем-то, всех, кто умеет радоваться за других.

LADY.TUT.BY совместно с компаниями Кухни «Modul-online», «Электромастер», «Сантехмастер», Техника «Exiteq», PrivateHouse и фирменной розничной сетью «Керамин» пообещали сделать новогодний подарок для матери-одиночки — новую, красивую, современную и технически оснащенную кухню.

Мы получили около сотни писем и каждое из них внимательно прочли. Это не было соревнование «кто несчастней всех, тому и подарок». Это была попытка выбрать ту, кому по-настоящему необходим наш проект — и прямо сейчас. Поверьте, если бы это зависело только от нас, мы бы подарили кухню (и не только кухню!) всем, кто нам написал.

Но есть условия проекта. И есть победительница — многодетная мама Алеся. Подробности о жизни Алеси и её семьи — в этом интервью.

«Мама может, мама может все что угодно», — поет Маруся и начинает плакать. Несколько недель назад ей исполнилось семь. Это был второй день рождения, который девочка встретила без папы. Как и Соня, Илья, Ваня и Лиза, которой всего год и несколько месяцев. Для которой папа — это даже не воспоминания, а человек на фотографии, смотрящий со стены кухни.

Год назад жизнь семьи Пискун перевернулась. Планы о большом счастливом доме, в котором будет жить пятеро счастливых детей и собака, рухнули. Заболел и «ушел» папа. Спустя год мама Алеся лишь начинает учиться управлять хаосом, в который за время болезни превратилась жизнь семьи. К счастью, у нее медленно и верно получается. «И даже не смей думать, что ты можешь не выдержать», — бодрит себя словами Хемингуэя мама пятерых детей.

В доме по улице Сиреневой детский шум не замолкает ни на секунду. Семилетняя Маруся играет с огромным надувным мячом — изображает крокодила, который проглотил Бармалея. Четырехлетняя София показывает котика: цепляет к колготкам веревку, ползая на четвереньках. Через десять минут роли меняются: теперь Маша читает книгу, а Соня танцует. После девочки переключают внимание на младшую сестричку Лизу. Сегодня она много капризничает: ей нездоровится. Малышка вновь и вновь тянется к маме — на руки.

Алеся наблюдает за детьми и рассказывает о своей главной жизненной радости.

— Недавно Марусе исполнилось 7, в школу она еще не ходит, посещает подготовительные курсы перед поступлением в гимназию. Соня тоже не в садике, а со мной. Поскольку я с Лизой в декрете, девочки могут быть дома. Но мы ходим в театральную студию, на спортивную гимнастику, в художественную школу и развивающий центр.

Это наш Илья, ему 16. Сын хочет стать инструктором по рукопашному бою. Хотя сначала планировал быть поваром. Он любит эксперименты со здоровой едой, считает калории, не разрешает нам есть вредное. «Как ты можешь есть то, в чем содержится столько консервантов?» — уговаривает сын. Так он отучил меня от кофе, заставил пить много воды.

Ваня наш сильно приболел, поэтому познакомиться с ним лично, наверное, не получится. Сейчас, после 11 класса, он стажируется в ресторане. Планирует учиться, а пока сказал: «Давай, мама, я буду помогать тебе, нам же нужны деньги». Иногда получает чаевые, приносит их домой. Вчера ходил к Илье на родительское собрание. «Илья почему-то пришел ко второму уроку», — говорит после него совсем по-взрослому. Старается выполнять роль отца. Хотя, понятно, он пока ребенок, о котором точно так же, как и о младших, нужно заботиться. Ему 18.

Разница между Ваней и Ильей всего два года. Маруся появилась в нашей семье спустя девять лет. После ее рождения я уговаривала мужа на приемного ребеночка. Ваня - так звали мужа - всегда был не против, хотел большую дружную многодетную семью. Маруся мне до сих пор вспоминает, как папа говорил: "Можно деток и пять!". Ведь если ты рожаешь ребенка, в мире становится на одного счастливого человека больше, если забираешь приемного - на одного несчастного ребенка меньше. Честно признаться, я все равно очень хочу быть приемной мамой. Но, взвешивая все плюсы и минусы, понимаю, что не смогу. Не физически, нет. Большая ответственность - воспитывать еще детей и, в идеале, это нужно делать в полноценной семье, где есть папа и мама, взаимоотношения между ними. Без сильного плеча Вани так уже не получится...

Мы всегда мечтали иметь много детей, но появление Лизы стало настоящим чудом. Я поехала в медцентр, мне поставили вторую внематочную беременность. Меня прооперировали, отпустили домой. Но тошнить не перестало. Я звоню подруге, говорю, что «все равно беременна».

«Иди к психологу или психиатру, у тебя навязчивые мысли. Твой токсикоз — это остаточное», — сказала она. Меня это сильно мучило, и я поехала в поликлинику. Врач посмотрел на УЗИ и сказал: «У вас беременность, 12 недель, сердце уже бьется». Вот, один эмбрион попал в матку, а второй остановился. По идее, у меня могла быть двойня. Вижу по дочерям, что им явно не хватает еще одной Лизы. Не всегда могут поделить сестренку. (улыбается)

Я надеялась, если честно, когда все эти события происходили, что маленький ребенок удержит нашего папу и он не уйдет. Уже потом я читала сказания святых старцев, где написано: многим даются на руки младенцы как утешение. Если бы у меня не было заботы о малыше, я бы могла сойти с ума…

Во время беседы Алеся то и дело отвлекается и переключает внимание. Дети строят палатку — нужно помочь ее разложить, а после убрать. София просится в ванную — оставлять ее одну не стоит. Маруся приносит книги и просит найти страницу с ее любимым стихом. Девочка шустро водит пальцем по строкам, читая его наизусть. «А вы знаете, кто такой крокодил: рептилия или земноводное?» — задает Маша вопросы, от которых можно впасть в ступор.

Тем временем мы перемещаемся на кухню, которую в скором ждут глобальные изменения. На столе дожидаются теплый чай с молоком и хрустящий хлеб, тесто для которого месили всей семьей — пальчиками маленькими и совсем взрослыми.

— Папы нам очень не хватает. Недавно Соня болела ветрянкой. Когда температура повысилась до 40 и она начала причитать «папа, папа», у меня едва не разорвалось сердце.

Ваня очень любил детей. И у него было огромное сердце. Когда я в пятый раз забеременела и сказала «пятый ребенок — нам будет тяжело», он пошутил: «Чем тебе мои дети помешали?». Мы пока как слепые котята. Учимся жить в этом «после Вани».

А в жизни «до» было главное — любовь, мечты и вера.

Когда Алесе было пять, умерла ее мама. Отец воспитывал двух дочерей один. Спустя шесть лет он женился. Алеся говорит, что эти события сильно повлияли на ее мировоззрение:

— Однажды я поняла, что папа задал для меня неверную модель отношений. После смерти мамы он долгое время жил один, а потом женился опять. После - снова развёлся, снова женился. И у меня сложилось представление: если ты встречаешь человека, может быть, это не тот, кто нужен? Может, в будущем встретится кто-то лучше? По крайней мере, когда я познакомилась с Ваней, у меня были такие мысли. Я его не рассматривала как мужа. 10 лет мы жили в гражданском браке. Когда случились три семерки — 07.07.2007 — решили пожениться. А так я долгое время была на качелях. Вроде у нас родилось двое детей, но я не чувствовала, что это навсегда. А когда начала понимать и ценить то, что у нас есть, с Ваней случилась онкология. Это было в 2008 году.

Муж был очень самодостаточным, содержал свое СТО. Он не принимал каких-то льгот, пособия ему были не нужны. «Мы все сами», — говорил он. На строительство этого дома его уговорила я. Тогда подали документы на строительство дома, который состоит из 9 квартир. Получили льготный кредит, оплатили лишний метраж, стали ждать. Ждать пришлось долго — застройщик попался недобросовестный. Мы постоянно доплачивали. Соседи шутили, что могли бы построить за эти средства шикарный коттедж, а в итоге получили неутепленный дом без отделки.

Как мы живём теперь? Маруся очень помогает с Лизой. Но я оберегаю ее и старших детей от этих забот. Мне так хочется подарить им беззаботное детство! Сильно не нагружаю, даю возможность им тоже развиваться, а не сидеть с младшими.

— Какие у тебя длинные косички, София! — пытаемся отвлечься от грустной темы.

— Это мы уже обрезали, были гораздо длиннее, — отвечает за дочку Алеся. — Когда папа сильно заболел, а я одновременно с этим попала в реанимацию с Лизой, у Сонечки были длинные волосы. И она не позволяла расчесывать себя. Поэтому тем женщинам, которые присматривали за детьми, пришлось их немного обрезать, — говорит мама и вновь возвращается к «теме». Когда она начинает говорить о болезни мужа, ее голос понижается до полушепота:

— О Ваниной онкологии мы узнали в 2008 году. Тогда его прооперировали в Боровлянах. Все было хорошо по меркам Беларуси, но недостаточно, как оказалось в Израиле. Объясню на пальцах: если у нас доктор разрезал, видел опухоль на кишечнике и метастазы на печени, то убирал их, делая это на глаз. В Израиле врачи используют сканер, который на клеточном уровне распознает каждое злокачественное новообразование. В Израиле нам повторно вычистили все.

С тех пор он раз в три месяца летал в Израиль на обследование, наблюдался у одного профессора. Все было хорошо. Главное условие — никакого стресса. Для онкобольных это очень важно. Они могут жить очень долго. Помню 97-летнюю бабушку, которую мы встретили в клинике в Израиле. Она пережила онкологию, мечтала, что в свой следующий тур поедет на Кипр. У израильских пациентов после «химии» нет такой рвоты. Они ходят в сауну, тренажерный зал. Когда я прилетела туда с двумя сыновьями, не узнала мужа: его спина стала такой накачанной. «Ваня, ты почти как на курорте», — шутили тогда мы.

В 2015 году произошел рецидив, после того как умерла мама Вани — это стало огромным стрессом для нас. Вообще, сначала я подумала, что у него инсульт. Нарушилась координация, речь стала путаной, лицо отекло. Я вызвала скорую, мы поехали в больницу. Спустя некоторое время он позвонил и попросил забрать, сказав: «Уже все хорошо». Он ни-че-го не рассказал. Когда ложился в Боровляны, говорил, что ему нужно в командировку. Ограждал меня от любой информации, чтобы я не нервничала, потому что на тот момент была в положении.

После он начал выдумывать, что ему опять нужно в Израиль на проверку. «Ты же только вернулся», — удивлялась я. У Вани находился ответ: «Там анализ крови взяли неправильно». Одним словом, он не рассказал, оберегал нас. Хотя уже здесь МРТ показало, что у него опухоль мозга, пошли метастазы. В марте мужа прооперировали. По-хорошему ему нужно было бы год лежать, восстанавливаться, носить повязку. Но он продолжил работать дальше. По-другому не умел: такой у него темперамент и склад характера. Потом, когда мы обо всем узнали, Ваня стал говорить обо всём открыто. К примеру, мы садимся за стол, а он: «Алеся, не садись на угол, тебе еще замуж выходить». Я тогда лишь отвечала: «Да, очень смешно», а сейчас осознаю, как его разрывало внутри, чтобы сказать такое любимому человеку.

Он никогда не впадал в уныние, переносил болезнь шутя. Муж пил стероиды, из-за этого много ел, но походка все равно шаталась. «Смотри, меня даже ветер сдувает», — шутил. Он ушел очень достойно. До последнего держался, — глубоко выдыхает Алеся.

Мне предлагали отвезти его в хоспис. Представлялось красивое здание с белыми палатами, французские окна, достойный уход, все самое лучшее. Когда же я попала туда, ужаснулась. Комната размером с туалет, где стоят две-три кровати. Мужчины, которые корчатся от боли, орут. Их колют, а лекарства не помогают. Они плачут. Я не знаю более страшного места на Земле.

Мы не поехали туда. Взяли под расписку кислородный аппарат, вернулись домой. В тот момент у нас родилась Лиза. Это было 29 июля 2015 года.

Последние недели Ваня почти все время был без сознания. Но однажды он пришел в себя, увидел всех шестерых детей у кровати, сестру, меня и — расплакался.

Он ушел 15 октября. 14-го был Покров Божьей Матери. В ту ночь мне приснилась Ванина мама. В жизни она была маленькой, симпатичной, доброй женщиной. Во сне я увидела, как она качает своего взрослого сына на ручках. Я проснулась, начала плакать. «Света, Ваня умрет, мама его заберет». И тогда побежала в храм Афанасия Брестского, попросила батюшку причастить мужа перед смертью.

Потом я пришла в церковь и увидела, как все радовались: «Это же надо, такой праздник. Его душа прошла этот мученический венец, отмучилась, примирившись с Богом, причастившись, отошла к нему. Это не каждому дано». А мне в тот момент хотелось всех поколотить: как в такой момент можно радоваться и улыбаться! И только спустя время я поняла: это сейчас боль моя и детей, а ему легко. Нет ни мук, ни печали, ни воздыханий.

В этот же период мы потеряли единственный источник дохода семьи — СТО. Часть людей, которые работали с Ваней, ушли еще до того, как он начал угасать, поступили честно. Некоторые выжидали. Помню, я вышла из роддома: меня «прокесарили». Стою, как цыганка, с ребенком на руках, в длинной юбке, и жду, когда приедет ОБЭП. Его вызвали, потому что СТО разворовали. Стоят перед нами эти люди, смотрят в пол и отвечают: «Телевизор дома, компьютерную диагностику на дачу завез»…

Но я не жалуюсь. Жаловаться на то, что все так плохо — значит не доверять Богу, ведь он дает по силам. Как-то у одного старца я прочитала следующее: «Проси у Бога не легкой ноши, а крепких плеч»…

Слушая Алесю, начинаешь понимать, сколько она прочла, чтобы найти оправдание тому, что произошло в ее жизни.

— Наверное, живу этим. Тем, что давным-давно святые завещали нам вместе с Библией. Многое в ней рассказано, только бери, читай себе в помощь и принимай. Ваня тоже понимал, что все земное поверхностно. За время болезни очень укрепился в вере, часто слушал профессоров-богословов. Профессор в Израиле, который наблюдал его, радовался, что муж выглядит так хорошо, что он такой жизнерадостный, оптимистичный, да еще и дети рождаются.

На самом деле, они ему очень помогли. Практически все родственники, которые узнали о болезни мужа, уговаривали меня пойти на аборт. Но тогда Маруся вдохнула в Ваню жизнь. И поэтому мы не боялись планировать Соню, Лизу. Я, наверное, даже держалась за это, за то, что Бог нас с детьми не оставит. Но он не оставляет нас и сейчас. Даже этот проект. Я не верила, что такое может случиться. Кто-то сказал: «Наверное, он оттуда тебе помогает, точно так же заботится». Я вроде как одна — быт, забота о детях, но, с другой стороны, рядом столько хороших людей, что у меня нет права сказать, как все плохо. Нет. Я чувствую огромную поддержку ото всех.

— Алеся, где вы нашли силы идти дальше, когда, казалось, мир разрушился? Когда так, как прежде, уже не будет никогда. И нужно учиться жить абсолютно по-новому.

— После того, когда Вани не стало, я перестала ставить перед собой большие цели. Все маленькими шажками. Идешь, идешь. Проснулся, помолился, умылся, разбудил детей.

Честно говоря, дети переживают уход папы очень болезненно. Они часто сочиняют и рассказывают сказки про иголки, про боль. Переживают ее, проигрывая. Да, мы ходим к психологу, но смотреть на их переживания сложно и больно. Если старшие дети все понимают, то маленькие… Мы стоим, одеваемся после занятий, а Маруся говорит: «Я хочу, чтобы папа завязал мне шнурочки».

Центр притяжения в семье Пискун — это кухня. Здесь проходят самые веселые приготовления с младшими и душевные разговоры со старшими. Кухня располагает самым необходимым, но не более того: для обустройства нужно немало денег, а они ушли на лечение мужа. Поэтому семья живет так, как пока может себе позволить.

— Мы переезжали сюда в таких экстренных условиях, что о каком-то сверхремонте речи идти не могло.

Алеся уже сейчас хотела бы выйти на работу, но пока не может: Лиза совсем маленькая. Хотя в перспективе планирует устроиться на почту или в детский сад воспитателем. Также раздумывала о том, чтобы увлечение фотографией превратить из хобби в источник заработка. «Но для этого нужно еще доучиться, да и доход это нестабильный, чтобы опираться только на него», — говорит Алеся.

— Пойду работать кем угодно, лишь бы обеспечить детей всем необходимым. Хотя некоторые для меня видят другой вариант — отправляют замуж. Но я не могу видеть рядом с собой никого. Заменить Ваню не сможет никто.

Возможно, иногда кажется, что муж недостаточно много помогает, хотелось бы еще чего-то. Но вот когда ты оказываешься одна, понимаешь, как много он делал. Я сейчас не могу себе позволить просто полежать в ванной или элементарно отдохнуть. Я ни разу не организатор, мне сложно выполнять эту функцию. А муж умел поставить задачи, распределить, кто что будет делать. Я пока лишь учусь. Я мама, которая учится «мочь все».

В следующем материале мы покажем кухню Алеси и расскажем о предстоящем фронте работ по её предновогоднему перевоплощению!

Партнеры проекта

«МОДУЛЬ-ОНЛАЙН» — это новый инновационный белорусский продукт кухонной мебели на рынке СНГ. Вы можете создать свою будущую стильную кухню сами в онлайн-конструкторе, мгновенно получить её стоимость — заказать — оформить доставку за 1 день.

Встраиваемая кухонная техника этой торговой марки приобретает в Европе все большую популярность за счет использования инновационных технологий, самых современных дизайн-тенденций и благодаря безупречному качеству.

Компания «Электромастер» занимает лидирующие положение на рынке электромонтажных услуг в Республике Беларусь с начала 2009 г.

Компания занимается всеми видами сантехнических работ, от замены смесителя до замены водопровода и канализации во всей квартире.

«Керамин» — фирменная розничная сеть, которая специализируется на продаже керамической плитки, санитарной керамики и сопутствующих товаров. Компания является официальным представителем ОАО «Керамин» на территории Республики Беларусь.

Теги: знакомства