"Язычник несёт ответственность за свои поступки, не перекладывая её на бога или чёрта". Интервью с традиционалисткой-язычницей

Источник материала:

В позапрошлые выходные по новому стилю календаря и сегодня по старому многие белорусы отмечают Купалье — праздник летнего солнцестояния, торжество жизни и света. Несмотря на то, что в нашей повседневности осталось довольно много древних языческих традиций, тема язычества часто вызывает в обществе бурную негативную реакцию. Однако язычество существует в современном мире. Что же такое белорусское неоязычество? В чём его ценностные отличия от христианства? Почему люди уходят в языческие сообщества? Мы обсудили эти вопросы с Маргаритой, традиционалисткой-язычницей из Минска.

О сообществе

— Маргарита, ты считаешь себя язычницей, правильно?

— Если отвечать кратко, то да, считаю. Однако в наше время это слово давно имеет негативный оттенок, поэтому я им не пользуюсь.

— А что за негативный оттенок? И какое слово ты предпочитаешь?

— Мы же далеко не одно столетие живём в христианской стране, поэтому слова «язычник», «паганец» часто используются как ругательства. Ну и ещё, к сожалению, современных язычников люди часто представляют как каких-то неадекватных фриков, чудаков. Чтобы не напрягать неосведомлённых собеседников, я чаще использую слово «традиционалистка».

— Как думаешь, откуда берётся этот негатив?

— Во-первых, для пожилых людей, которые выросли в мощнейшей христианской традиции, современное язычество является в целом непонятным явлением. Во-вторых, на постсоветском пространстве неоязычество «начиналось» в России с так называемых «родноверов». Эти люди смешали в одной куче этнографию, ведическую философию и фашистскую идеологию — и назвали себя приверженцами веры своих предков. Они до сих пор довольно популярны, и при слове «язычник» обыватели часто представляют именно их.

— В чём отличие язычества-традиционализма, к которому ты себя относишь, от этого странного родноверия?

— Мы пытаемся минимально использовать фантазию, ничего не выдумывать. Наша страна очень богата этнографией, учёные собирают огромное количество информации: описания обрядов, песни, игры, танцы… Всего не перечислить. И этот культурный пласт сохранил много всего чуть ли не с дохристианских времён. Тем более что наши леса и болота никогда не были стопроцентно христианскими, народная культура передавала древние практики из поколения в поколение. И потому у нас нет никакой необходимости придумывать какие-то «поклонения Перуну»: у нас своего хватает. Я хочу ещё подчеркнуть, чтобы мы направили разговор в адекватное русло: для меня язычество не религия, скорее это философия или образ жизни. Не думаю, что можно реально бить поклоны Даждьбогу, если имеешь высшее техническое образование, например. У меня высшее медицинское образование, а с ним очень тяжело быть истинно религиозной.

— Язычники-традиционалисты — это какое-то устоявшееся сообщество? С постоянными участниками, регулярными встречами и какими-то мероприятиями?

— Насколько я знаю, есть несколько более или менее организованных групп людей, которых можно было бы отнести к этому направлению. В первую очередь мы собираемся, чтобы отпраздновать традиционные праздники. Вот в эти выходные празднуем Купалье. Более активные участники организовывают публичные мероприятия, лекции или что-то подобное. Однажды мы даже устраивали встречи с католической молодёжью.

— Что касается структуры языческого сообщества, бывают ли какие-то руководители и как они правильно называются? Может ли во главе быть женщина?

— На территории Литвы и Беларуси глав сообществ называли «крывисами». Также сохранилось балтийское слово «вайдэлотка» — это девушка, которая поддерживала святой огонь на алтаре. Сейчас в Литве существует официально зарегистрированное движение «Рамува», они последователи архаичной балтийской традиции. После смерти их руководителя, господина Ёнаса Тринкунаса, место крывиса заняла его жена. Думаю, в давние времена это было бы невозможно, но сейчас же другие взгляды у людей.

— Как ты относишься к таким видам неоязычества, как, например, викканство? Есть ли что-то общее у него с традиционализмом?

— «Неоязычество» — это общее определение для разных течений, которые существуют сегодня, и мы тоже к нему относимся. Если говорить о викканстве — лично для меня это милые игры европейских домохозяек, которым скучно сидеть дома и нужно как-то выделиться в толпе. С настоящей европейской традицией они на самом деле имеют мало общего.

— Есть ли что-то, объединяющее разные течения неоязычества?

— Вся европейская традиционная культура (подчёркиваю — именно традиционная) растет из одного индоевропейского корня. Те же солнцестояния празднуются и у нас, и, например, в Англии. И Викка та же базируется на остатках западноевропейской традиции. Но там такое «авторское прочтение», что от традиции только «колесо года» и осталось.

О языческих ценностях

— А как ты к этому пришла? Когда и почему начала практиковать? Можно ли вообще так формулировать: «практиковать язычество»?

— «Практиковать» — это, скорее, что-то про родноверов… Я чуть ли не с начальной школы интересовалась историей и традиционной культурой, а потом мне посчастливилось познакомиться с людьми, которые занимались исторической реконструкцией и этнографией. И так постепенно я влилась в этот мир. Сначала меня поразила скорее внешняя составляющая: весёлые праздники, традиционные танцы и песни, красивые костюмы… А со временем пришло и понимание внутреннего, более глубокого смысла всего этого.

— И что это за более глубокий смысл для тебя?

— Лично для меня это, во-первых, сохранение традиционных ценностей относительно семьи, общества, работы, отношений людей. Это саморазвитие, духовное и физическое. Это взращивание в себе чувства собственного достоинства, силы характера. Есть такая байка, пусть и не очень толерантная, которая может объяснить наш взгляд на жизнь: «В чём разница между язычниками и христианами? Христианин сядет под яблоней и будет молиться богу, чтобы он ему послал яблоко. Язычник залезет на дерево, наберёт яблок себе и натрясёт друзьям».

— Какие ещё есть чёткие отличия от христианства?

— Организационные, в первую очередь. В Беларуси христианство — это сильная религия, которая долгое время отождествлялась с государством, сейчас она официально признанная. У христианства есть развитая инфраструктура, организация, символика и так далее. Язычество в том виде, в котором оно существует сегодня, пока даже сложно назвать религией, ведь оно никак не «оформлено». Потому и сравнивать очень сложно. Хотя для меня одно чёткое отличие всё же есть: христианство похоже на коммунизм, оно космополитично, основано на эгалитаризме. Язычество же более укоренено в свою землю, в местные традиции, также оно подчеркивает определённые различия между людьми.

— Ты можешь чуть подробнее рассказать о ценностях, которые несёт язычество? Например, христианство часто ассоциируется с такими вещами, как запреты абортов, осуждение гомосексуальности, идеей, что мужчина должен быть во главе всего, ведь его Бог создал по своему образу и подобию… По этим вопросам язычество схоже с христианством или нет?

— В чём-то схоже, ведь язычество происходит из традиционной веры. Однако есть такой любопытный момент: язычество не так сильно интегрировано в общество и не имеет такого явного (в том числе и политического) воздействия на него. Кроме того, язычество обновляется здесь и сейчас абсолютно современными людьми, только на основе «старых корней». А этим людям часто неинтересны такие вопросы, и они так и остаются никак не отрегулированными — это что касается абортов, например. Человек, который считает себя язычником, должен полностью брать ответственность за свои поступки, не перекладывать её на бога или чёрта. Потому каждый решает сам для себя. А что касается отношений «мужчина — женщина» — традиционная культура одинаково высоко ставит оба пола. Для общества все ценные: и мужчины, и женщины, ведь только из их взаимного уважения, взаимопонимания и любви можно вырастить новую сильную жизнь. Возможно, в этом тоже заключается отличие от очень уж патриархального христианства. Что далеко ходить: белорусские колядки одинаково поздравляют и хозяина, и хозяйку, а купальские песни упоминают Марью и Ивана на равных. Кстати, ещё одно отличие вот пришло в голову: язычество полно жизни, а христианство утверждает: «помни, что ты прах».

— В язычестве, получается, нет бога? А что есть?

— Боги… Это мой любимый вопрос. Конечно, пока христианство ещё не пришло на эту землю, люди на самом деле поклонялись Перуну, Велесу, остальным богам… Однако теперь это больше предмет исследований учёных. Мы стараемся деликатно обходить эту сферу, чтобы не поддаться нездоровым фантазиям. Я бы сказала так: существуют определённые архетипы. Есть «идеальные» мужчина и женщина, отец и мать — и так далее. И мы стремимся не поклоняться им, а расти до их уровня, становиться на них похожими.

— Как язычество трактует смерть?

— Смерть рано или поздно придёт к каждому из нас. Каждый человек, если он прожил достойную жизнь, после смерти будет почитаться своей семьёй в числе Дзядов. Считается, что они не бросают свою семью, а стараются помогать наследникам. Здесь кроется ещё одно отличие от монотеизма: христиане всю земную жизнь должны «работать» на свою жизнь после смерти, они считают эту жизнь временным состоянием перехода в «райские кущи» (ну или в ад). Мы же ориентируемся на то, чтобы в первую очередь жить достойно здесь и сейчас, а не отмаливать потом свои грехи на исповеди.

— Кстати, а есть какие-то отличия от христианства в отношении к сексу? В монотеизме чаще всего секс понимается как то, что необходимо в первую очередь для размножения, возможно только в браке, и отношение к сексуальности как просто к источнику удовольствия не поощряется. А как в язычестве?

— Традиционная культура никогда не считала секс чем-то грязным, грешным, тем, что нужно делать в кромешной тьме. Это абсолютно естественная вещь, необходимая для жизни, а ещё и приятная. Что касается внебрачного секса: конечно, никто по голове за это не гладил и «принести в подоле» всё-таки считалось позором. Но в молодёжной среде были свои средства, так сказать, «замены»… С другой стороны, в белорусской деревне начала XX века не существовало молодёжи, которая годами ждала брака, как сейчас. Потому, на мой взгляд, проблемы так остро просто не стояло.

— Вопрос об отношении к женской телесности, в частности, менструации. Например, в христианстве в это время женщине нельзя ходить в церковь. А что в традиционализме? Есть ли какое-то отношение к таким проявлениям женского тела?

— Насчёт тела, на самом деле, очень хороший вопрос, мне самой такие вещи интересны. Однако информации на этот счёт, чистой от христианского влияния, наверное, уже и невозможно найти. Думаю, что какие-то ограничения всё-таки существовали, однако они в любом случае абсолютно оправданные. Я имею в виду, ведь не будешь гулять по улице в грязной одежде: прокладки-то не так давно придумали… Вопрос женской «нечистоты» во время менструации существует во многих мировых религиях. И на самом деле это всё основано не на желании как-то женщину принизить, а, скорее, наоборот, позаботиться о ней.

— Некоторые люди ассоциируют язычество с сатанизмом, как думаешь, откуда берётся это связка и есть ли что-то общее у сатанизма с язычеством?

— Сатанизм — это ещё один любимый вопрос. В первую очередь, сатанистов с язычниками путают из-за неведения и убеждения, что «всё, что не христианство — плохо». А во-вторых, все христианские демоны, по большей части — это «переделанные» языческие божества. Христианские священники показывали людям в гипертрофированном виде мрачные, агрессивные проявления этих божеств, чтобы заставить людей отказаться от старой веры. Но ирония в том, что сатанизм — это, если упрощать, перевёрнутое христианство. Нет христианства — нет сатанизма… А местные традиции были здесь издревле и, надеюсь, никуда не денутся.

О Купалье

— Расскажи, а как вы будете празднуете Купалье? И вообще, что это за праздник, праздник чего?

— Купалье привязано к летнему солнцестоянию: «Купалінка — ноч маленька». Потому мы разводим живой огонь, готовим традиционные блюда, водим хороводы, играем в молодёжные игры, поём песни, встречаем восход солнца. В общем, Купалье — это в первую очередь был праздник для неженатой молодёжи, на праздновании была возможность познакомиться поближе, показать себя.

— Солнцестояние — это же что-то про переход природы в новое состояние, да? Или это не так важно?

— Это наивысшая точка расцвета для природы, по крайней мере в нашем регионе, когда всё цветёт и входит в силу. Так что это настоящей праздник жизни.

— Насколько мне известно, в Литве и Латвии летнее солнцестояние, Лиго, — это официальный государственный праздник и выходной. Как думаешь, почему в этих странах, в отличие от нас, такое сильное языческое влияние и возможно ли когда-то нечто подобное в Беларуси?

— Да, а также и в Швеции празднуют Мидсоммар. Балтика и в Средневековье, и в более позднее время, аж до Советов, была довольно изолированным краем, который хорошо сохранил свои архаичные традиции, а также, и это очень важно, сохранил уважение к этим самым традициям. В отличие от нас, ведь за советское время мы научились пренебрежительно относиться к своей культуре, языку, традициям… Поэтому что-то подобное у нас станет возможно только тогда, когда мы заново научимся уважать всё это.

— Если у христиан главный праздник — это Пасха, воскресение Христа, что, мол, доказывает существование вечной жизни и бессмертие души, то есть ли такой «праздник праздников» у язычников?

— У христиан жизнь имеет чёткие начало и конец, традиционалисты же ориентируются на цикличность природы. Как у колеса нет ни начала, ни конца и каждая его часть одинаково важная — так же и с праздниками. Но это, честно говоря, моё личное мнение.

Теги: знакомства, Минск