Если сгорел сосед. Минчанин пять лет пытается добиться компенсации и права восстановить свой дом

Источник материала:

Дом Александра Круковского в 4-м Загородном переулке с улицы выглядит коттеджем добротным и недешевым. Это если не заглядывать за забор. Когда-то дом числился двухквартирным блокированным, состоял из двух квартир — коттеджа Александра и деревянной хаты Валерия Ш-кий. В 2013-м году хата сгорела, хозяин ее едва успел выскочить. Заодно сгорели веранда коттеджа и балки перекрытий крыши. Обгоревший сруб так и остался на участке. Александру никто не возместил ущерб, мало того — ему запретили отстраиваться без владельца сгоревшей хаты.

Александр Круковский проводит экскурсию. Вот что осталось от хаты Валерия Ш-го.

— Мы с дочерью (дом официально оформлен на нее) спали дома, когда услышали треск и почувствовали запах дыма. Дом Ш-кого уже вовсю полыхал. Это было в 5 утра 2 августа, — рассказывает Александр. — Что там тогда горело, так до сих пор не выяснили. Ш-ий менял показания, поначалу рассказывал следователю, что у него мобильный на зарядке был и загорелся, что трезвый спал, потом — что пил накануне.

Белый кирпич без штукатурки — следы от сгоревших коридора и веранды Александра. Как добросовестный землепользователь Александр сгоревшее разобрал. Ш-кий свои руины пятый год как будто бережет, хотя захламлять землю законом и не дозволяется.

— Он здесь не появляется, — говорит Александр. — Ему это все не нужно.

— Балки крыши прогорели. Экспертиза показала, что их нужно менять. А замена балок и восстановление веранды — это реконструкция. На нее нужно получать разрешение.
28 июля 2015-го районная администрация разрешила выполнить проектно-изыскательные работы по реконструкции квартиры в части восстановления после пожара коридора и веранды в соответствии с согласованным планом-схемой.
На плане-схеме от руки Максим Лебедев, заместитель начальника управления архитектуры и строительства администрации Фрунзенского района, написал: «Условие! Проектирование вести в едином комплексе в увязке с проектной документацией Ш-ких».

Сгорело, кто должен возмещать ущерб?

Рапорт инженера фрунзенского РОЧС о пожаре краток: установлено, что произошло возгорание жилого дома с пристройками. Уничтожена кровля жилого дома с хозяйственными пристройками, повреждено соседнее строение. Предполагаемой причиной пожара послужило неосторожное обращение с огнем со стороны гр. Ш-кого В. Г. 1974 года рождения.

— Вот данные из больницы — Ш-кий был пьян, — показывает бумаги Александр. (Пока шло следствие, Александр имел доступ к материалам дела. Так что все слова подтверждает документами.) — На одном из опросов он в этом признался и милиции. Человек, по чьей неосторожности произошел пожар, может быть привлечен к уголовной ответственности по одной из двух статей УК. Обе статьи предполагают: Ш-кий должен компенсировать ущерб.

Статья 219 УК. Уничтожение либо повреждение имущества по неосторожности наказываются исправительными работами на срок до двух лет, или арестом, или ограничением свободы на срок до двух лет.

Ч. 2 ст. 304 УК Нарушение правил пожарной безопасности лицом, ответственным за их выполнение, повлекшее по неосторожности возникновение пожара, причинившего тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение либо ущерб в крупном размере, —
наказывается исправительными работами на срок до двух лет, или арестом на срок до шести месяцев, или ограничением свободы на срок до трех лет, или лишением свободы на тот же срок с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без лишения.

Уже в сентябре 2013 года Александр получил первое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Следствие пришло к выводу, что не было у Ш-кого умысла и «усматриваются гражданско-правовые отношения в части возмещения вреда». Отказы приходили снова и снова — в 2014-м, например, с указанием, что «назначена пожарно-техническая экспертиза, которая на данный момент не окончена».

— Пожарно-техническую экспертизу почему-то заменили на электротехническую, — говорит Александр. — Странностей много, показания Ш-кого без конца меняются. И каждым новым его версиям следствие не видит оснований не доверять.

14 июля 2015-го БТИ выдало Александру ведомость технических характеристик на одноквартирный жилой дом. По адресу: Хагородный 4-й, 33. Без дробей. У ГКИ вторая, сгоревшая, часть исчезла, осталась формулировка: «часть квартиры 1 и квартира 2 погибли в результате пожара».

— После пожара нам предложили оценить ущерб. Мы насчитали 558 миллионов (неденоминированных). В эту сумму вошли 20 квадратных метров полностью сгоревшей жилплощади, ремонтно-восстановительные работы и сгоревшее имущество. Весной 2015 года я за свой счет провел экспертизу стоимости ремонтно-восстановительных работ. По заключению эксперта, сумма составила более тысячи базовых величин. Это особо крупный размер. Что должно послужить основанием для возбуждения уголовного дела в отношении Ш-кого, — настаивает Александр.

Логика его проста: в рамках уголовного дела есть надежда получить возмещение. Но для этого на руках должны быть документы, в которых официально прописано, что стало причиной пожара, кто виновник, каков размер ущерба. Без этих данных нет смысла подавать и гражданский иск: что суд будет изучать?

Но этих документов за пять лет Александру никто не предоставил. У следствия по-прежнему нет ответов.

— Сам Ш-кий возмещать ущерб желанием не горит. Участок — не в собственности, а во владении, на него арест не наложишь. Имущества нет, живет у матери. В послужном списке — перечень административных правонарушений. Странно, каким чудом (или кто — за него) рассчитался за ущерб с семьей ребенка, которого он оставил сиротой. Пьяный был за рулем, сбил женщину. За эту смерть отсидел чуть больше года, вышел по амнистии, — говорит Александр.

Есть у Круковского подозрение, что у семьи есть некий большой покровитель: другого объяснения тому, что следователи верят Ш-кому на слово, Александр найти не может.

— В августе 2015-го Ш-кий получил в администрации Фрунзенского района разрешение на строительство нового коттеджа. А я вынужден жить в полусгоревшем доме и ждать.

Александр демонстрирует отказы в возбуждении дела, основания — «материалы проверки не содержат достаточно данных, указывающих на совершение преступления».

Хотя проверяли, кажется, на совесть. Даже на полиграфе. Там Ш-кий «проявил реакцию» на вопрос, курил ли он в постели. Но результаты проверки на полиграфе не являются неким стопроцентным доказательством…

В марте 2017-го Александр получил уведомление — срок привлечения по статье 219 истек. Но Круковский уверен: статья должна звучать как 304 часть вторая, по которой срок давности гораздо больший.

В апреле 2017-го УСК Фрунзенского района прислал уведомление о прекращении расследования и подробное разъяснение. Старший следователь установил:
уголовное дело было возбуждено в августе 2016-го прокуратурой Минска по признакам состава преступления, предусмотренного ч 2. ст 304 УК в отношении Ш-кого, который подозревается в том, что, являясь лицом, ответственным за пожарную безопасность, нарушил правила пожарной безопасности, что повлекло причинение ущерба в крупном размере потерпевшим Круковским (Александру и его дочери, прописанной в этом доме).
Следователь пришел к выводу, что счетчик электроэнергии не был очагом возгорания. В соответствии с заключением эксперта от марта 2014 г. «наиболее вероятной причиной пожара послужил занесенный источник открытого огня (поджог или неосторожное обращение с огнем)». В объяснении фигурируют уже другие суммы. «Круковский А.В. пояснил, что ему причинен материальный ущерб на общую сумму 6382 рубля (с учетом деноминации), что на момент совершения преступления составило 638,28 базовой величины. Круковская Н.А. пояснила, что причиненный пожаром ущерб составляет 31 813 рублей (с учетом деноминации). Таким образом, потерпевшим причинен материальный ущерб на общую сумму 3820 базовых величин, что является особо крупным размером.

А дальше — последняя версия от Ш-кого. «Читал книжку и уснул». Окна были открыты. Проснулся от звука пожарного извещателя. И обнаружил, что из соседней комнаты идет жар. Вышел за водой. И вообще плохо помнит то утро. В тот день он в квартире не курил и к возникновению пожара отношения не имеет.

«В ходе предварительного расследования опровергнуть доводы Ш-кого о том, что в момент возникновения пожара он спал, перед сном не курил и к возникновению пожара непричастен, не представилось возможным. Учитывая, что на момент возникновения пожара дверь была не заперта, окна были открыты, есть все основания полагать, что источник открытого огня могли занести в квартиру третьи лица». Но что за они — не установлено, как и были ли они вообще.

В общем, «доказательств вины Ш-кого не добыто, при этом источники отыскания доказательств исчерпаны».

В начале 2018 года прокуратура Фрунзенского района сообщила, что уголовное дело снова направлено во Фрунзенский районный отдел СК для производства дополнительного предварительного расследования.

— У меня нет желания отправить Ш-кого в тюрьму, — говорит Александр. — Мне нужно только возмещение нанесенного ущерба и право на восстановление дома без привязки к пожеланиям Ш-кого. А для этого должны быть четкие ответы: кто виноват в пожаре, какова сумма ущерба. Ситуация такова, что вне уголовного дела эти данные получить нельзя.

REALTY.TUT.BY будет следить за развитием этой истории.