Конституционный референдум посчитали слишком рискованной затеей?

Нынешней весной сезон массовых акций протеста в Беларуси закрылся, так и не открывшись — массовые мероприятия не были протестными, протестные не были массовыми. Несмотря на это, Александр Лукашенко твердит об опасности переворота, призывает вертикальщиков работать так, «чтобы в нас потом палками не бросали».

Фото БЕЛТА

«Сегодня должна быть такая политика. Я вам сказал по большому счету, почему. Чтобы нас не перевернули. Я вам сказал в послании — нам еще подкинут этих проблем, посмотрите. Но я за вас меньше беспокоюсь. У нас там, в Минске, дай бог удержать ситуацию», — цитирует пресс-служба президента его высказывание 28 апреля на совещании в Житковичском райисполкоме.

Армения не дает покоя

Выступая 24 апреля с посланием народу и Национальному собранию, Лукашенко хотя и упоминал Армению несколько раз, но особого разбора тамошней политической ситуации не делал. Возможно, потому, что свою необычайно лаконичную речь тогда он в основном прочитал по бумажке. А вот на совещании в Житковичах глава государства уже не сдержал эмоций и развернуто заговорил о своих опасениях.

Он заявил руководителям райисполкомов, что в Армении прозевали нарастание народного недовольства, и в итоге «полыхнула вся страна». Официальный лидер призвал чиновников не прозевать народные волнения в Беларуси: «…Если прозевают губернаторы, никто не поправит. Это мне потом надо бежать и закладывать голову. Это центральные люди в стране — губернаторы и мэр Минска. А в его команде все вы, особенно председатели райисполкомов. Смотрите, чтобы мы сами себе не создали проблем».

Есть ли рациональные основания у страхов не удержать ситуацию в Беларуси под контролем?

На поверхности каких-то необычайно опасных симптомов нет. В послании Лукашенко сказал, что страна выходит из двухлетней рецессии. Правда, он больше не настаивал на средней зарплате в тысячу рублей и не обещал какого-то особенного благоденствия всем и каждому.

Горячей весны и близко не получилось

Чем же тогда объяснить заявления в Житковичах, создающие впечатление, что правящий режим сидит чуть ли не на пороховой бочке?

Политическая оппозиция однозначно не давала к этому никаких оснований. Празднование Дня Воли 25 марта в Минске прошло в формате городского праздника. Оппозиционные лидеры то ли по своей воле, то ли по воле обстоятельств непреодолимой силы слились в тень, а наиболее радикальные попали под волну превентивных задержаний.

Митинг и концерт 25 марта удались, собрали тысячи людей, но были практически аполитичными. Последовавший за этим «Чарнобыльскі шлях» 26 апреля оказался вполне политичным, ведь демонстранты критиковали политику властей (по крайней мере в отношении строительства АЭС в Островце). Вот только максимальное количество участников демонстрации, по самым оптимистичным подсчетам, не превысило полтысячи.

Вряд ли режиму стоит бояться такой уличной активности своих политических оппонентов. Не стоит ожидать и повторения волны реально массовых прошлогодних протестов против «антитунеядского» декрета: поправки в этот нормативный акт выхолостили его.

Политическое пространство почти стерильно

Пожалуй, официального лидера мог озаботить какой-то внешний фактор, например благожелательный нейтралитет российского руководства по отношению к народному творчеству масс по смене руководства Армении. Кремль не заметил в происходящем в Ереване вмешательства «вашингтонского обкома» и не заклеймил события как «цветную революцию».

Может быть, теперь Москва берет на вооружение другую тактику — и смена власти в государстве-союзнике при сохранении там пророссийской политики вполне устраивает Кремль?

«События в Армении впечатлили Лукашенко». Эксперты о послании президента

Президент Беларуси опасается «чтобы нас не перевернули», при этом не может назвать политическую силу, способную устроить такой переворот. Политическое пространство в Беларуси практически стерильно, всякий сверчок знает свой шесток, а народ, как в классической пьесе, безмолвствует.

Лидер незарегистрированного Белорусского национального конгресса Николай Статкевич сначала заявил, что в ходе выступления с посланием президент заявит о назначении конституционного референдума, а потом, когда этого не случилось, пояснил, что «жесткая, публичная позиция БНК и небезопасный для власти пример победы бархатной революции в Армении заставили режим отложить референдум».

Маловероятно, что Лукашенко отказался от референдума ввиду угрозы со стороны БНК развернуть массовые протесты — именно массовость этой структуре до сих пор продемонстрировать ни разу не удавалось. Армянский пример, особенно с учетом ремарки президента, прозвучавшей в Овальном зале 24 апреля («Ибо будет, как вчера в Армении»), может иметь значение.

«Стабильность намного важнее»

Судя по косвенным признакам, условные «ястребы» в окружении Лукашенко усилили свое влияние и заодно ослабили позиции условных «голубей».

Можно допустить, что в итоге этой аппаратной игры на неопределенное время отложен проект проведения конституционного референдума, который сам по себе не особо нужен ни первой, ни второй условной фракции.

Эксперты из министерств и ведомств могут предложить десятки назревших изменений в Конституцию (от удаления упоминаний о Высшем хозяйственном суде до ликвидации института отзыва депутата), но, как заявила 29 апреля председатель Центризбиркома Лидия Ермошина, «стабильность намного важнее модернизации конституционных норм».

В общем, наверху усмотрели риски для сохранения стабильности в случае затеи с референдумом.

Трудно представить, как именно мог быть сформулирован ключевой вопрос референдума, чтобы спровоцировать революцию в Беларуси. Три предыдущих референдума, проведенные Лукашенко в 1995, 1996 и 2004 годах, такого эффекта отнюдь не вызвали.