Сергей Игнашевич: «Когда я приезжал к бабушке, уже день на пятый свободно разговаривал на белорусском»

Тренер Станислав Черчесов уговорил 38-летнего Игнашевича вернуться в сборную. И опытный Сергей стал основной обороны россиян. А матч против Испании еще раз подтвердил его величие.

Сначала все было так плохо, что на Сергея тяжело было смотреть. На 12-й минуте мяч от его ноги залетел в ворота россиян. И Игнашевич установил антирекорд чемпионатов – он самый возрастной игрок, забивавший в свои ворота на чемпионатах мира.

Но Сергей не пал духом и весь матч провел надежно, именно он был тем фундаментом, на котором держалась оборона. А когда пришла пора бить пенальти, Игнашевич хладнокровно и точно исполнил свой удар, не дав Де Хеа ни одного шанса.

За Игнашевича в Беларуси переживал особенно.

Отец Сергея Игнашевича – Николай - из деревни Хоростово Солигорского района Минской области, а мама – чувашка. Сергей родился в Москве, но каждый год приезжал в Хоростово к бабушке.

Когда несколько лет назад мы общались с Сергеем, то спросили, какие ассоциации у него всплывают в памяти, когда он слышит о Беларуси?

- Это деревня Хоростово, где я проводил все свои летние, а иногда и зимние каникулы, - ответил Игнашевич. - Моя любимая бабушка Аня - ее, к сожалению, уже нет. Друзья, с которыми мы играли в футбол, ходили на деревенские дискотеки, воровали клубнику и яблоки с соседских огородов… Хорошее было время.

Он не только гонял в футбол с деревенскими мальчишками, но и помогал по хозяйству:

- Собираешь коров, как хозяин. Потом со стадом в поле. Возьмешь у бабушки чего-нибудь вкусненького: молока, бутербродов - и лежишь, смотришь, чтоб не разбрелись… За ягодами ездили всей деревней на грузовике или тракторе. Однажды наш трактор, обгоняя встречный комбайн, даже перевернулся. К счастью, все остались невредимы, а меня только придавило мешками с картошкой. Ягоды, в основном чернику, собирали специальными ковшиками в кружки и баночки, привязанные к поясу за веревку. У меня была литровая стеклянная баночка, которая называлась «слоік»…

- Я замечал, что когда я приезжал к бабушке, уже день на пятый свободно разговаривал на белорусском. А когда возвращался в Москву после каникул, еще какое-то время вставлял белорусские фразочки. Вместо «нет» - «няма», вместо «смотреть» - «бачыць». Слов и сейчас много помню. Часто вспоминаю, как бабушка говорила мне в знак одобрения «але»! Помню, сериал «Моя любовь, моя печаль» в программе назывался «Маё каханне, мой смутак».

Ну и как же без самогонки:

- Папа с братьями и друзьями закрывался в домике площадью метра три на четыре. Там мужики рассаживались у самогонного аппарата и резались в карты. При этом у каждого - по кружке. Сидят, играют, ждут… Когда процесс подходил к концу, окна домика, куда мы подглядывали, запотевали, и нам уже ничего не было видно. Спустя какое-то время дверь открывалась, из домика валил пар, а из пара появлялись довольные мужики.

В детстве Сергей не только гонял в футбол с деревенскими мальчишками, но и помогал по хозяйству. Фото: личный архив 

- Конечно, - ответил Сергей. - Три родных брата моего отца со своими семьями и его сестра с сыном, моим крестником.

- Я очень люблю картошку, особенно с лисичками из Хоростово.

Уже будучи профессиональным футболистом Сергей несколько раз приезжал в Беларусь. Сергей как-то рассказал болельщикам, что однажды на два дня отпросился у главного тренера клуба. Он остановился в минской гостинице, взял напрокат автомобиль и заказал грузоперевозку в Москву. Так среди прочих вещей в Белокаменную уехал и бабушкин сундук, стоявший у печки.

- Залез на чердак, - рассказывает Сергей. - Обнаружил там приспособление для прядения. Прялка очень занятная вещь, но куда ее приспособить, я пока не решил. Еще забрал бабушкину швейную машинку - такой столик с педалью - очень старая штука, тем и интересна. Забрал с собой разнообразные “кошы”- корзины, которые дед плел сам. В том числе специальные деревянные “кошы” для ловли рыбы. Жалко, что “подхват», которым я рыбу ловил, уже забрал мой двоюродный брат... Залез в сарайчик, где дед хранил инструменты: топор, пилу, штык для колки кабана, удочки, поплавки, крючки и многое другое. Все это тоже забрал с собой. Они хранились в таких больших жестяных коробках и уже порядком заржавели. Но залезть в них и найти вещи, которыми я пользовался 15-20 лет назад, дорогого стоит. Из Хоростово мы поехали в Минск, там у меня живет дядя Гриша - полковник пограничных войск. Кстати, в соседнем подъезде с ним родился и рос белорусский футболист Филипенко. К дяде зашел сослуживец, и уже минут за 15 они оприходовали две бутылки коньяка. Я сначала попытался как-то поддерживать их темп, но после двух рюмок понял, что это спортсмены из другой весовой категории.

- Хорошая раньше была традиция - привозить в деревню какие-то городские подарки: одежду, конфеты, книги, аудиокассеты и т.д., а уезжать с полной сумкой деревенских: сало, огурцы, “картафляныя” блины, самогон... Жаль, что теперь это не слишком принято. Тем не менее, свои несколько банок малинового варенья я получил.