Существует ли гражданский контроль над силовым блоком в Беларуси

BSBlog рассмотрел их в отношении Беларуси.

Строго говоря, никаких собственных демократических тради­ций в этой области, как и во множестве других, Беларусь как независимое суверенное государство по понятным причинам не имело. Вместе с тем мно­голетнее пребывание в составе огромной страны, где эти вопросы так или иначе решались, привело к формированию у граждан, как штатских, так и военных, определенных и достаточно стойких, пусть не вполне осознанных, стереотипов мышления в данном отношении, которые с не­которой натяжкой могут быть названы традициями.

Поскольку в царской России гражданского контроля над армией в современном смысле тоже не было, то целесообразно говорить лишь об отношениях, существовавших в СССР.

Не может быть ни малейшего сомнения в том, что в Советском Союзе контроль над силовыми ведомствами осуществлялся. Естественно, в тоталитарном обществе демократическим он быть не мог, но то, что партийно­-государственный контроль, причем исключительно эффективный, был, с очевидностью следует из полного отсутствия попыток организованного выс­тупления военных против власти. Хотя к этому имелись весьма серьезные предпосылки, например, процессы 1937-1941 гг. над высокопоставленными военачальниками, массовые репрессии против среднего коман­дного состава, неоднократное отстранение от высших постов популярного в армии Г.Жукова.

Требуемый результат дос­тигался в первую очередь созданием атмосферы страха перед репрессиями, а также улучшенным по сравнению с остальным населением материальным обеспечением силовиков. Кроме того, силовые ведомства пронизывала разветвленная партийная сеть, офицеров-некоммунистов практически не было, что давало дополнительные возможности для контроля.

Ясно, что такой опыт вряд ли может быть полезен для достижения поставленной цели.

Экономический фактор является одним из важнейших, определяющих ситуацию в рассматриваемой облас­ти. Совершенно очевидно, что голодная и плохо обмундированная армия может и, скорее всего, будет представлять собой серьезный источник на­пряжения в государстве.

Как уже отмечалось, КПСС добивалась лояльности силовиков в значительной степени с помощью сравнительно более солидного матери­ального обеспечения. В связи с распадом СССР, который на первых порах еще более усугубил уже имевший место в стране тяжелый экономический кризис, материальное положение граждан во всех странах бывшего Совет­ского Союза весьма существенно ухудшилось.

Разумеется, это не могло не затронуть силовиков. Поэтому попутно с решением общеэкономических про­блем руководство новых государств должно было каким-то образом пре­дотвратить угрозы своей внутренней стабильности и с этой стороны.

В зависимости от поставленных геополитических целей и внутренней ситуации эта проблема везде решалась по-своему. Страны Балтии, например, которые на первых порах практически вообще не имели воору­женных сил и лишь некоторое время спустя приступили к созданию своих национальных формирований. При этом исходили они прежде всего именно из эконо­мических возможностей (минимальная численность регулярных сил, отсутствие дорогостоящих тяжелых вооружений).

Россия, наоборот, вначале предприняла попытку в максимальной степени сохранить достав­шуюся ей в наследство от СССР армию, несмотря на очевидную экономи­ческую невозможность ее содержания. В результате, в огромной степени утратив боеспособность, что наглядно продемонстрировала война в Чеч­не, положение дел в российской армии длительное время было не очень спокойным.

Беларусь выбрала свой вариант действий, в неко­тором смысле промежуточный между рассмотренными выше. Несмотря на определенные труд­ности, военнослужащие по большому счету не бедствовали, а с улучшением общей экономической ситуации их положение также улучшалось.

Так что опасности выхода силовых структур из подчинения по причинам материально-бытового характера, судя по всему, не существует. Тем более, что даже в случае резкого спада экономики следует ожидать сохранения приоритетного финансирование силовиков.

Одним из главнейших принципов организации силовых ведомств в любом обществе является единоначалие, когда окончательное решение на любом уровне принимает­ся одним уполномоченным на то человеком, который и несет за него ответственность.

Исходя из этого неотъемлемого свойства армии, можно предположить, что государственное устройство с сильной президентской властью, при которой первое лицо практически всегда является главнокомандующим, для профессиональных военных является в принципе более предпочтительным, нежели парламентская республика, где реше­ния даже по самым не терпящим отлагательства проблемам принимаются большинством голосов и, как правило, только после длительного обсуждения. Во всяком случае это представляется верным для постсоветских государств.

Все силовые ведомства Беларуси не являются в этом смысле исключением, так что и с этой точки зрения оснований для беспокойства у высшей власти не пред­видится.

В силу общеизвестных черт беларуского наци­онального характера вероятность широкомасштабных волнений в солдат­ской среде, в настоящее время почти полностью состоящей из беларусов, представляется совсем невысокой. Гипотетически можно предположить их возникнове­ние лишь в случае крайне маловероятного катастрофического ухудшения условий содержания, но никак не вследствие неудовлетворенности политической ситуацией в стра­не или ощущения ущемления национального самосознания.

А вот в этом плане есть причины для беспокойства. В отличие от всех остальных государств, для Беларуси характерен один чрезвычайно важный специфический аспект. Беларуская армия сохраняет чрезвычайно тесные связи с российскими коллегами. Обе армии рассматриваются в качестве имеющих общую историческую традицию и в значительной мере — идеологию (мифологизация Второй мировой войны). Немалую часть офицерского корпуса, в том числе занимающих весьма высокие должности, по сей день составляют люди, тесно связанные с Россией как в силу своего происхождения, так и получавшие там образование.

Кроме того, совершенно очевидно, что в вооруженных силах нет и намека на работу, направленную на укрепление национального самосознания беларусов. В качестве примера можно привести опубликованную недавно официальным органом Министерства обороны, газетой «Во славу Родины», статью некоего отставного полковника, в которой критически оценивается деятельность лидеров Беларуской Народной Республики. Уровень анализа, понятное дело, соответствующий, но сам факт весьма знаменателен.

Причем это далеко не единичный случай, тогда как материалы противоположного содержания отсутствуют напрочь.

В подобных условиях проводившаяся официальным Минском в течение многих лет политика, направленная на максимальное сближе­ние, если не полное слияние с Россией, находила значительную под­держку среди тех офицеров, которые мечтали о службе в российских силовых структурах ввиду того, что материальное обеспечение там гораздо выше. Не исключено, что при смене внешнеполитичес­кого курса страны эта прослойка может быть использована для попыток дестабилизации ситуации в Беларуси.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что с точки зрения демократических подходов отношения меж­ду обществом и силовым блоком в Республике Беларусь, мягко говоря, далеки от совершенства, а если без обиняков, то гражданский контроль над Вооруженными Силами (как и над другими силовыми структурами) прак­тически отсутствует. Главным образом это объясняется весьма невысоким уровнем демократического развития общества, отсутствием соответству­ющих традиций, а также нежеланием руководства страны проводить требуемую политику.

В частности, именно поэтому до сих пор время от времени в армии случаются трагедии, подобные произошедшей в октябре прошлого года в воинской части в Печах, где был убит или доведен до самоубийства солдат срочной службы Александр Коржич. Дело получило широкий общественный резонанс, вскрылось еще несколько аналогичных случаев, и в результате весьма высокий уровень доверия к вооруженным силам, в сентябре 2017 года составлявший около 65% (выше было только у православной церкви) в декабре снизился практически на треть.

Тем не менее, в настоящее время на вопрос, представляют ли в сегодняшней ситуации беларуские силовые структуры угрозу для существующей власти, следует ответить отрицательно, поскольку менталитет, цели и подходы большинства верхушки силового блока и главы государства в значительной мере совпадают, равно как и их отношение к демократии. Вместе с тем, в случае изменения политической обстановки часть офицерства может оказаться серьезным дестабилизирующим фактором.

Таким образом, в стране сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, стандартной опасности для каждого общества, на предотвращение которой данный контроль как раз и нацелен, фактически не существует.

В то же время есть достаточно серьезные основания сомневаться в том, что в случае возникновения каких-либо военных угроз со стороны Российской Федерации, исключать которые, несмотря на всю риторику о «братстве народов», в свете последних событий в Украине было бы совершенно неоправданно, беларуские силовые структуры сохранят внутреннее единство и станут неукоснительно выполнять свой долг.

В итоге можно констатировать, что избранный беларускими властями путь развития государства вроде бы привел к успешному разрешению проблемы, однако одновременно создал в той же сфере другую, еще более опасную.