«По воле Божьей»: 7 из 10. Фильм о педофилии в церкви, который вам нужно обсудить

24.04.2019 16:20 — Разное |

Размер текста:: A; A; A

Источник материала:

В минский прокат вышла новая работа одного из лидеров французского кино Франсуа Озона «По воле Божьей». Кино о священнике-педофиле получило Гран-при на минувшем фестивале в Берлине и вызвало волну обсуждений. Докатилась она и до Минска, AFISHA.TUT.BY рассказывает самое важное.

О чем кино:

Трое мужчин объединяются для того, чтобы наказать почтенного священника, который совращал их в детстве. Против них — закон о сроке давности, крепкие стены католической веры и даже некоторые близкие люди.

Дело против священника Бернара Прейна — самое громкое в современной истории Франции дело против католической церкви. Эта реальная история борьбы началась в 2016 году и не закончилась до сих пор: в январе в Лионе начался процесс против кардинала Барбарена, которого обвиняют в сокрытии фактов сексуального насилия над детьми. Франсуа Озон погружается в дело с глубиной и основательностью руководителя экспедиции — на темную сторону человеческой натуры и общества в целом.

За два с лишним часа зрителя знакомят с тремя главными героями, их семьями и жизненными обстоятельствами. При этом героев дела, мальчиков-скаутов, которые подали жалобу в жандармерию на сексуальное насилие в католическом лагере, — счет на десятки. Но статистика и цифры — не то, что занимает французского режиссера. Его главный фокус — как жертва принимает насилие и как общество — жертву.

Трое персонажей — уже состоявшиеся мужчины, которым общество не дает ни малейшего права быть жертвами и показывать свою слабость. Один из героев, пострадавший в возрасте восьми лет Эммануэль, буквально получил реплику-оплеуху от отца: «Всем было тяжело, ты же мужик!» Парадоксально, что подобная риторика выходит за пределы экрана и продолжается в зале. На предпоказе в столичном Silver Screen нашлись и такие, кто предположил, что герои раздувают шумиху на пустом месте, чтобы получить свой кусок славы.

Социальное в таком фильме с громом побеждает всех остальных. И то, что могло вылиться в личную трагедию трех мужчин, формируется в обстоятельное высказывание о неприкосновенности католических санов и незыблемости веры в них у простого француза. Впрочем, излишняя патетика мешает воспринимать «По воле Божьей» именно как кино Озона — остроумного, находчивого постмодерниста, который привык выворачивать наизнанку пыльные кафтаны замыленных тем. Для Озона это кино — слишком очевидный и буквальный пассаж, который не мог закончиться никак иначе, кроме вопроса «И после всего этого ты еще продолжаешь верить в Бога?».

Чего у француза всегда было не отнять, так это умения погружать в историю любого объема и фантазийности: будь то расследование убийства в канун Рождества («8 женщин»), радикальные метаморфозы мужа погибшей жены («Новая подружка»), будни скучающей девочки-подростка, которая решила пофрилансить дорогой проституткой («Молода и прекрасна»). Новая картина широка в обхватах и нарочно стеснена в выразительных средствах. Монтажно фильм плавно выныривает из одной истории и погружается в другую, а там, где мог состояться честный диалог, персонажи преимущественно молчат, а закадровым текстом начитываются их письма в епархию и показания в полиции.

Магистральная идея такого приема очевидна: растление да еще в церкви — все еще максимально табуированная тема, о которой не принято вести светские беседы за бокалом красного. Другое дело — обсудить, как привлечь к делу внимание: вот тут герои и их близкие предлагают кто во что горазд, вплоть до радикального шага: «А давайте в Пасху самолет нарисует над Ватиканом большой член».

Ироничный окрас подчеркивает актуальность: если в 90-е годы скандал вокруг сексуальных домогательств в католической церкви мог получить огласку только благодаря газетам и другим СМИ (вспомните оскаровский фильм «В центре внимания»), то в конце десятых короткий разговор героя с журналистом заканчивается еще до того, как официант кафе успевает принести чашку кофе. Зачем идти в СМИ, если можно запустить сайт, опубликовать пост в соцсетях с нужным хештегом и считать репосты.

При этом всем фильмам важно было донести вот что: у таких преступлений, как сексуальное насилие над детьми, нет и не должно быть срока давности. То, в каких подробностях сорокалетний мужчина помнит все, что случилось, как меняется его лицо при виде того самого священника, — это разговор про травматический опыт, который всегда с тобой, и неважно, прошло пять лет или двадцать пять. И то, что жертвам продолжают говорить «зачем ворошить прошлое» в ответ на желание предать историю огласке, — лишний повод сверить часы: мы все еще в 2019-м или на дворе дремучее Средневековье?