«Дети учатся в постоянной атмосфере запугивания». Мнение мамы о системе образования и учителях

Источник материала:

Основной темой обсуждения в конце прошлой недели стал случай в гомельской школе, когда учительница угрожала четверокласснику и выражалась нецензурно из-за того, что он плохо себя вел. Наш колумнист Анна Петрова утверждает, что для нее эта ситуация не стала неожиданностью — «и не такое видали».

С началом сентября новостные ленты наполнились школьной темой — и понеслось. У одних вымогают деньги на подписку, других не пускают на порог из-за окрашенных волос, третьи жалуются на странные правила школьного дресс-кода.

А еще обсуждают историю мальчика, которого затравили педагоги, когда он сделал прическу, как у своего кумира-футболиста. И то, что администрации минских школ запрещают детям ездить в школы на велосипедах и самокатах.

Таких историй тьма.

Риторика наших педагогов еще тридцать лет тому назад практически всегда была в ключе: «Все вы бестолочи и ничего из вас не будет: пойдете улицы мести или сядете».

Идут годы, а развитие цивилизации никоим образом не сказывается на сфере образования, упорно обходя ее стороной. Надо сказать, что школьные годы моего ребенка стали для меня гораздо бóльшим стрессом, чем мое собственное детство. И это еще при том, что ребенок вообще ни на йоту не был проблемным.

Но дело в том, что наша сфера образования по каким-то непостижимым причинам устроена таким образом, чтобы максимально усложнить жизнь всем участникам процесса.

Многолетняя борьба велась за право отстоять удлиненную стрижку — в требованиях короткого ежика школа стояла насмерть — вплоть до обвинений в том, что из-за «наших длинных волос» мы заражаем всю школу педикулезом. Спустя несколько лет ребенок сломался и сказал, что больше не хочет ничего — и пошел все состриг.

В какие-то невероятные по градусу абсурдности истории выливались претензии к внешнему виду — когда понятие «деловой стиль одежды» ввели, а то, что именно он подразумевает, отдали на откуп преподавателям. В результате нам запрещали ходить в школу в зеленом джемпере («цвет не тот»), вполне обычные брюки обзывали похожими на джинсы и носить не разрешали. Многим мальчикам на обычные классические брюки было сказано: «В этом больше не приходить». Периодически приходилось покупать новую одежду, и каждый раз ребенок шел в школу в страхе, что классной руководительнице снова не понравится и она опять скажет: «В этом больше не приходить». Доходило до смешного, но было грустно на самом деле.

Огромные проблемы на протяжении всех лет обучения были с питанием, потому что в обязательном порядке педагог должен был насильно заставить ребенка съесть все, вне зависимости от того, хочет/не хочет, нравится/не нравится. Просьбы не заставлять ребенка есть насильно, не доводить до слез приводили к аргументам: «Ну вы же деньги платите, нам же ваших денег жалко». И все продолжалось по новой.

Однажды нескольким «очень болтливым детям» учительница на уроке заклеила рты скотчем. Родительнице, которая не хотела оставлять эту историю без последствий, в результате пришлось забрать документы и перевести ребенка в другую школу.

В соседнем классе учился мальчик, приехавший из Германии с отцом немцем, матерью белоруской. Другие дети затравили ребенка настолько, обзывая в том числе и «фашистом», что он вообще был вынужден уйти на домашнее обучение. К чему здесь этот пример? К тому, что никто из педагогов и пальцем не пошевелил, чтобы пресечь травлю.

Пускай сами разбираются, пойми там — кто прав, кто виноват, ага.

Дети учились в постоянной атмосфере запугивания. Их пугали «постановкой на учет», они толком не понимали, что это, но боялись страшно. Когда в начальной школе мы учились в гимназии и экзамены еще не отменили, пугали тем, что «не поступите в гимназию, пойдете в обычную школу, покатитесь по наклонной». Перед экзаменами дети падали в обмороки.

Резюмируя, можно сказать, что все внимание педагогов было сосредоточено на внешнем виде учеников, на том, чтобы заставить их съесть, давясь слезами, щи, на том, чтобы они сдали деньги на подписку и сидели молча. Собственно, сам процесс получения знаний оставался на совести родителей.

Безусловно, существует огромное количество замечательных педагогов, так же, как и замечательных врачей, но они в одиночку не тянут всю систему.

При сегодняшнем отсутствии границ, при открытости, которую дают нам социальные сети, у нас есть возможность читать блоги уехавших из страны френдов, видеть репортажи из зарубежных школ, когда понимаешь, как оно может и должно быть, еще более грустной представляется наша ситуация. А на территории постсоветского пространства если что и делают для школ, то обязательно выходит смешно и неудобно, как в недавней истории с царским ремонтом в екатеринбургской школе.

Возвращаясь к истории в гомельской школе. Наравне с возмущениями звучали комментарии «это лучшее доказательство того, что телефоны в школе нужно запретить» и «это как же ребенок ее, бедную, довел, он еще себя покажет». Даже здесь включается позиция обвинения жертвы.

Особенно смешно винить во всем мобильные телефоны. Во времена нашего детства никаких телефонов не существовало в принципе, что не мешало педагогам бить нас указками и делать прочие милые вещи.

Не нужно искать оправдания насилию — ни моральному, ни физическому, не надо перевешивать вину на «провоцирующего». Если человек (педагог, работающий с детьми!) не в состоянии себя контролировать, если его можно спровоцировать на такие безумные действия, значит, этому человеку надо пойти к врачу и заняться своим ментальным здоровьем.

Проблема еще и в том, что дети и подростки в нашем обществе как бы недолюди. Они еще не доросли, не заслужили равноправного отношения к себе как к полноценным членам общества с такими же правами. Никому не нужно учитывать их интересы, уважать, прислушиваться. Вместо этого «да кто они такие, чтобы иметь собственное мнение». Бесправные маленькие человечки. Запугиваемые и дома, и в школе.

Во время нашего детства нас учили тому, что взрослые всегда правы, нас учили молчать, слушать и подчиняться, но это значило и то, что нас можно было безнаказанно унижать. Многие сверстники рассказывают, например, о том, что подвергались травле, приходили домой в соплях и в грязном рваном пальто, но родители не обращали на это никакого внимания. И я даже не помню, чтобы мы жаловались на что-то родителям. Терпеть унижения что со стороны учителей, что со стороны сверстников — это было вроде как нормой.

Современные родители все же начинают хоть как-то отстаивать права своих детей, и это радует. Да и дети немного другие — они не молчат, они пытаются защищать себя. Часто можно услышать, что они стали «слишком наглые», но на самом деле так кажется просто потому, что мы привыкли воспринимать детей как молчаливых пугливых болванчиков, именно поэтому любое сопротивление с их стороны воспринимается как несусветная наглость и хамство. Да пусть борются. Кто-то же должен разорвать, наконец, этот нескончаемый цикл бесправия.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.