«Балет «Сотворение мира» воспринимался сексуальной бомбой: «Они же голые!» Рассказываем об истории легендарной постановки

Источник материала:

Валентин Елизарьев сотворил что-то принципиальное новое для всего советского балета. Культовая постановка 1976 года «Сотворение мира» станет настоящим гимном человеку на все времена, рассказали в одной из серий документального цикла «Тайны Беларуси».  

Надежда Бунцевич, музыкально-театральный критик:
Елизарьев обращается к этому сюжету, и через историю Адама и Евы он вдруг выстраивает притчу про Апокалипсис, про то, что актуально в то время и в сегодняшнее время.

Как мы бережём мир: тогда это была угроза ядерной войны, сегодня – это, наверное, экологические какие-то катастрофы. И вот эта вдруг хрупкость мира выходит на первый план. И необходимость его беречь. И какой-то гимн женщине. Потому что именно женщина возрождает то, что может погибнуть и погибнет навсегда.

И пока одни восторгаются философией, вложенной в хореографию, другие видят в спектакле модную антицерковную пропаганду.

Елизарьев: «Чтобы слово «Беларусь» не было формальным, должны быть обязательно спектакли, рождённые здесь, в нашем театре»

Так или иначе, советские граждане относились к нашумевшей постановке так же, как и к любому другому дефициту – добыть любой ценой. 

Валентин Елизарьев, художественный руководитель Большого театра Беларуси, народный артист СССР, профессор:
Меня приглашали «наверх» и говорили: «Вот, для чего нам делать эти спектакли о Боге, дьяволе, Адаме, Еве? Может, это не очень нужно?» Но уже была запущена машина вся – уже были пошиты костюмы, уже шли сценические репетиции. Просто они опоздали с приглашением.

И после того, как был ошеломляющий успех у спектакля, просто этот вопрос сам собой отпал. Больше никто не спрашивал, для чего Бог, для чего дьявол и для чего Адам с Евой.

Валентин Елизарьев: «Я себя чувствую молодым на работе. Мне хочется творить!»

Надежда Бунцевич:
В то время балет «Сотворение мира», в первую очередь, воспринимался сексуальной бомбой такой. Потому что, во-первых, артисты на сцене были в трико цвета человеческой кожи: «Вау, они же голые!» И все шли на этот балет вот это увидеть, эту сексуальную революцию! Хотя, на самом деле, естественно, он шире.