Леонид Фридкин: в Кремле свое представление о братском поведении

«Некий момент истины наступил, — заявил Александр Лукашенко о будущей встрече с президентом России 7 февраля. — Мы были инициаторами этих отношений, нам ли их ломать».

Учитывая, в каких тонах глава государства оценивал итоги декабрьских встреч, дело дошло если не до ломки, то до солидной трещины. Тем не менее белорусский президент оставил московскому коллеге шанс. 

«Я говорю: ладно, не будем по телефону обсуждать, закончишь мероприятия — послание там и прочее, — объяснял А. Лукашенко 24 января в Шклове. — Встретимся и за столом посмотрим, на что мы можем выйти и до чего можем дойти».

Повестка предстоящих переговоров вырисовывается следующая. Цели Минска: нефть и газ по сходной цене, сохранение экспорта продовольствия в РФ. Кредиты нам теперь ни к чему, но если станут упрашивать, так и быть, подумаем. Не напрягайте нас с углублением интеграции, нам суверенитет беречь надо. Идеальный результат — добиться компенсации за «налоговый маневр» и ценовых скидок под формальное подписание максимально неконкретных «дорожных карт» с исполнением лет на 20. Тогда мы продолжим «налаживать отношения», чтобы передать все содеянное новому поколению. Пусть расхлебывает.

Цели Москвы: ускорить интеграцию по «дорожным картам» максимально конкретно в ближайшие 3–5 лет. Теперь ясно, что ни удержание «престола», ни экономические выгоды тут ни при чем. Цель интеграции — сама интеграция. До закрепленного в союзном договоре единения, которое, по сути, станет поглощением с ликвидацией экономической независимости Беларуси. Без которой политический суверенитет останется сугубо номинальным.

Разумеется, в Москве не хотят прослыть откровенным захватчиком, а в Минске — идти на открытый разрыв. А потому впереди изящные маневры и упорные баталии — не зря же у нас на каждом совещании говорят, что мы «на войне».

Возможен глубокий рейд в прошлое. Обещали ли нам россияне некогда дешевый газ в обмен на «трубу»? Есть ли об этом секретные протоколы к соглашению 2011 года или были лишь устные намеки? Когда унифицировать законодательство, вводить единую валюту и наднациональные органы, что прямо предусмотрено союзным договором и  программой по его реализации, если там каких бы то ни было сроков нет в помине?

Поскольку, невзирая на «ненаклоняемость» партнер без прелюдий «нас на колени пытается поставить», придется привыкать к энергоносителям по мировым ценам. Ну не хотят россияне нам при живом Евразийском союзе беспошлинно поставлять нефть, да еще и премию накинуть норовят, и пытаются «втюхать» свой газ по $127 за тысячу «кубов». А он тем временем в ЕС на спотовом рынке по сотне идет. Пора строго спросить со старшего брата за его отношение к самому близкому народу.

Проблема в том, что до недавних пор нас так устраивала монополия ближайшего союзника на поставки углеводородов, что мы так и не позаботились об их диверсификации. О спотовом рынке ЕС или поставках СПГ надо было думать раньше. Теперь никаких возможностей для маневра нет. На переговорах можем предъявить лишь танкер норвежской нефти да обещания литовского министра и госсекретаря США Майкла Помпео. Впрочем, высокий гость лишь предложил обращаться к американским компаниям, заверив, что те стопроцентно способны поставить нам нефть по конкурентным ценам. Никаких обещаний снабдить нас на 100% или профинансировать поставки «друг Майк» не давал и дать не мог — это не его компетенция.

В отличие от некоторых экспериментаторов, российские специалисты вполне способны подсчитать, во что обойдутся Беларуси любые альтернативные поставки. Любые поставки будут намного дороже российских. Затариться на внутренние потребности, конечно, можно. Но со сверхдоходами от продажи по мировым ценам нефтепродуктов, сделанных из дешевой нефти, придется проститься. Остается брать на жалость, взывая к братству и славному совковому прошлому.

Их ценность кардинально переоценена. Нынче денег мы у Москвы не просим (очевидно, с тех пор, когда она их перестала давать). За прошлые кредиты с РФ, по словам президента, рассчитались и не перекредитовывались (почему-то китайский кредит под неизвестно какой процент не считается). И вообще, подумаешь, «счастье нам подарили». Была охота ежегодно платить по миллиарду (уточним: по кредитам Правительства РФ в прошлом году уплачено $625,8 млн, а Евразийскому фонду стабилизации и развития — $353,1 млн), под 4–6%, хотя сами россияне свои ресурсы в США под 1,5% кладут. Они-то «удачно разместили свои деньги», попенял президент.

Теперь весь мир знает, что размещать деньги в Беларуси выгоднее, чем в США, а мы — что не в кредитах счастье. Кстати, в текущем году нашей стране предстоит заплатить по госдолгу почти $3 млрд, для чего придется занять ¾ этой суммы на внутреннем рынке и за рубежом. А до погашения кредита на строительство АЭС еще даже не доходило.

Вместо просьб о займах Беларусь теперь предлагает России сотрудничество (мол, возьмем ваши деньги на хранение не хуже американцев, все равно вы с ними целоваться не умеете). Однако ответ, по словам Лукашенко, получаем неадекватный: «Хочется, понимаете, по-византийски по голове ударить и наклонить».

От таких ударов в нашем торговом балансе вскочило здоровенное отрицательно сальдо. По итогам 2018 года дефицит в торговле с РФ превысил 9,6 млрд, в прошлом году — 8,4 млрд. Если это свидетельствует о том, «кто кого кормит», то понять его под силу лишь очень тонким специалистам. Впрочем, не «кормить» в дальнейшем соседей очень просто. Достаточно сократить закупки нефти, газа, металлов и легковых автомобилей. А потом оценить последствия диеты у всех окормляемых.

Чего нам все-таки надобно: пособия по-братски или не просить ничего дополнительно и пусть будет как на Западе? В обе стороны есть риск зайти слишком далеко. В Кремле свое представление о братском поведении, а на Западе тот самый рынок, которым у нас 25 лет население стращают.

Сверхзадача, решение которой жизненно необходимо властям, — сохранение хотя бы части ресурсов, чтобы поддержать в неизменном виде нынешнюю социально-экономическую модель. Без рыночных и тем более политических реформ. Ради этого придется идти на одну уступку за другой и надеяться, что Кремль сам не рискнет доводить дело до крайности.

Поэтому Минску мерещатся в России некие «здравые голоса, которые говорят, что с белорусами так нельзя». Впрочем, есть там и мнение, что «так» — это еще слишком мягко. Правда, ни медиаголоса, ни молчаливая публика до сих пор не знакомы с содержанием «дорожных карт», которые наверняка вновь лягут на стол переговоров. Поможет ли тут налаживание «отношений с величайшей империей — ведущей страной мира»? Кто поручится, что дядюшка Сэм и МВФ станут о нашем суверенитете заботиться больше, чем об украинском или сирийском? Поэтому с двуглавым орлом лучше быть поосторожнее.

На предстоящих переговорах главной надеждой белорусских властей будет не Вашингтон, Пекин, поставки нефти из Норвегии или Казахстана. Надеяться можно только на народ. Не тот, конечно, который без спросу ломится митинговать за незалежнасць. А тот, кто памяркоўна примет любое решение начальства. Скажут, что год будет тяжелый, — потерпит, вся следующая пятилетка еще тяжелее — как прикажете...