«Делала все, что возможно». Монахине, что создала приют на подворье монастыря, сказали убрать животных

Источник материала:

Четыре года назад на подворье монастыря нас так же встречала эта троица: монахиня Иоанна, пес Малыш и собака Лисичка. Малыша, до того как он попал под опеку Иоанны, пытались повесить. Лисичку нашли с ножевым ранением под ребрами. За время спокойной жизни рядом со своей покровительницей они успели забыть пережитый ужас и заново научились доверять людям. Но теперь их будущее снова под вопросом. По решению настоятеля монастыря приют для животных должен прекратить свое существование уже 1 апреля, а значит, есть вероятность, что 25 собак и 14 котов потеряют крышу над головой, если до этого момента не найдут новый дом.

Пока же они об этом не знают. Псы в ажиотаже встречают нас у вольеров, чуют: принесли колбасу. Те, что посмелее, ныряют мордой прямо в ведерко, те, что более робкие, переминаются с лапы на лапу, скулят, смотрят с обожанием.

Отдельные граждане создают смуту: например слепой пес Федя. Федя понимает, что раздел большой еды может произойти без него, хочет быть в центре тусовки, но не может. Поэтому путается у всех под ногами, для порядка порыкивая и беззлобно, но обиженно прихватывая собратьев за «штаны».

Таким, как бородатая, но тем не менее исключительно обаятельная девушка Боня, дом найти просто. Таким, как Федя, — практически нереально.

Когда мы спрашиваем у Иоанны, позволят ли ей оставить хотя бы таких вот безнадежных инвалидов, стариков и «ветеранов» приюта вроде Малыша и Лисички, она вздыхает и пожимает плечами:

— Мне сказали всех раздать…

Новость о том, что нужно закрыть приют на подворье, для монахини стала ударом, хотя она в этом не признается. Но в ответ на вопрос, как будет жить без животных, которым в последние годы отдавала все свободное время и силы, плачет и просит:

— Пожалуйста, не надо об этом.

О причинах, почему животных сказали убрать, говорят разное. Кто-то предполагает, что все началось с волонтерских распрей: у людей, что помогали приюту, были разные взгляды на помощь животным. Некоторые работники анонимно рассказывают, что земли, на которых находятся вольеры для собак и кошачьи домики, давно присмотрели под нужды монастыря и хотят поставить на них хозяйственные постройки. Официальная же версия одна: людям, которые здесь живут, мешает собачий лай.

— Те, кто живет вокруг, начали жаловаться, — рассказывает Иоанна. — На тот момент здесь жило сорок собак, по ночам и правда бывало шумно. Особенно летом, когда у людей открыты окна… Братья (люди, которые нашли в монастыре приют; часто — страдающие от алкогольной зависимости, пациенты психоневрологического диспансера, бывшие заключенные. — Прим. редакции) были не против, пока животные им не мешали. А они мешают… Людям нужно рано вставать на молитву и работу. Я все понимаю.

Иоанна повторяет то, что ей сказали в монастыре:

— Здесь помогают людям. Это была моя личная инициатива — спасать животных, батюшка просто закрывал глаза на это, пока собак не стало так много. Все мое время занимает забота о животных, и я никакое послушание монастырское, к сожалению, не могу из-за этого нести. Не было благословения от монастыря, чтобы я о животных заботилась. В монастыре не ставится таких целей.

Монахиня объясняет, что «личная инициатива» возникла не сама по себе: таким количеством животных ее снабдили люди, которые постоянно подбрасывали котов и собак. Иногда привозили малышей щенков и котят партиями, в коробках, по несколько раз в неделю.

— На самом деле это место не должно было стать приютом, — делится Иоанна. — Я всегда говорила, но, к сожалению, меня мало кто услышал: это не приют, а временное место для жизни обездоленных животных до пристройства. Я ни физически, ни морально никогда не справлюсь одна с таким количеством собак и котов. Даже в больницу не могу лечь, потому что боюсь их оставить — не на кого.

Я делала все, что от меня зависит. Все, что возможно. Может, не всегда правильно: я человек слабый.

У меня нет машины, чтобы быстро куда-то отвезти животное, нет, конечно, штатного ветврача, нет того дохода, что позволял бы все это поддерживать. Но люди везли и везли животных… Я сама подбирала только тех, кто умирал на моих глазах.

Одна из таких собак — Ласка. В щенячестве ее вместе с братом и сестрой бросили в яму и забросали землей. Двое щенков умерли, а Ласка осталась жива — тихая, внимательная, очень культурная барышня. «Как будто через страдания и боль она такой стала», — отмечает Иоанна. Как и Герда, что опекает Ласку:

— Я каждую из них люблю, но Герда моя самая любимая собака, — признается Иоанна. — Защищает Ласку, как своего щенка. А сама такая покорная, смиренная, всем всегда уступает.

Со стороны кажется, что Иоанна описывает себя. Покорно и смиренно принимала животных столько, сколько их привозили и подбрасывали. Покорно и смиренно соглашается с этими животными расстаться, как бы трудно для нее это ни было.

— Я физически даже, когда с животными нахожусь, оживаю. Они для меня — большое утешение. Когда вижу результат — как они встают на ноги, как на них заживают раны, как они начинают доверять — это такая радость. А если находят новый дом и хозяева присылают фото, видео — у меня просто ликование в душе.

Конечно, первое время на новом месте они грустят и скучают. Но потом, если хозяева готовы отдавать свою любовь, свое время, свыкаются с новой жизнью. Там собака становится единственной любимицей в семье, а у меня, как бы я ни старалась каждой уделить внимание, она все же одна из двадцати пяти любимиц.

Иоанна уверена, что собаки (а уж коты — тем более) смогут расстаться с лесом, товарищами и принять очередной поворот своей судьбы так, как должно жителям монастырского подворья — со смирением. Главное, чтобы в новых домах их любили.

— Очень важно, чтобы люди взглянули в их глаза, прониклись и не побоялись взять себе члена семьи, — говорит Иоанна. — Конечно, это большая ответственность, почти как ребенок. Но не надо бояться! Вы обретете друга и столько радости, столько поддержки в жизни, что это не сравнится ни с какими трудностями.

Через две недели Иоанне придется попрощаться со своими друзьями, но пока они вместе гуляют по лесу. Впереди — неугомонная дурочка Стрекоза, которая в полном восторге носится по лужам. Рядом — любимица Герда, старается попадать шаг в шаг. Позади — ворчун Федя, иногда врезается головой в дерево, очумело ею трясет — и подставляет снова, пытаясь уткнуться в руку человека.

Чтобы услышать позицию администрации монастыря, мы обратились к монахине Марфе, которая выразила мнение настоятеля:

— Разговоры, что монастырь собирается что-то на этих землях строить, — домыслы, нам не нужна эта территория. Причина, по которой собак и котов нужно убрать, одна: густонаселенность этого места для животных и то, что рядом находятся братское общежитие и населенный пункт. Животные мешают людям, поступает много жалоб.

— За шесть лет существования приюта волонтеры существенно вложились в строительство вольеров, кошачьих домиков. Что с ними будет теперь?

— Мы ни на что не претендуем, постройки можно перенести в любое место.

— Можно ли найти такое место в пределах монастырских территорий, возможно, перенести постройки глубже в лес?

— Не думаю, что это возможно. Настоятель поставил перед матерью Иоанной задачу: до 1-го апреля раздать животных.

— Могут ли продлить сроки, если к 1-му числу животные не найдут дом?

— Пока речи об этом не идет.

— А что будет с животными, если их не удастся пристроить?

— Я ничего об этом не знаю.

Если вы хотите помочь животным, что живут на подворье, новым домом или передержкой, вы можете узнать подробности, позвонив по номеру: +37529 630 10 33 — Кира.

Дополнительную информацию о животных вы также можете найти тут, но и по этой ссылке не полный «ассортимент».

Сегодня собаки и коты здоровы. Они привиты. Все, кому позволяет возраст, стерилизованы.

Однако обращаем ваше внимание: никто (ни волонтеры, ни редакция lady.tut.by, ни даже ветеринарный врач) не может дать стопроцентной гарантии, что собака или кот, которые жили в месте массового скопления животных, не заболеют впоследствии. Поэтому если вы решили забрать животное из приюта, вам обязательно нужно будет показать его ветеринару и выждать инкубационный период, прежде чем знакомить его с другими питомцами.