«Каждый должен убить десятерых». 75 лет назад закончилась битва при Иводзиме

Источник материала:

75 лет назад, 26 марта 1945 года, Корпус морской пехоты США победоносно завершил сражение за остров Иводзима к югу от Японии. Захват 23 квадратных километров застывшей лавы, вулканического песка и серной шахты стоил морпехам наибольших потерь в их истории — около 7000 убитых, почти 20 000 раненых. Как проходила битва за маленький островок и почему она оказалась такой кровавой, рассказывает 42.TUT.BY.

«Доктрина Дуэ» как попытка сломить дух противника

В конце 1944 года поражение Японии во Второй мировой войне было очевидным. Экономически империя была пигмеем по сравнению с сокрушающей мощью Соединенных Штатов. Потеря четырех авианосцев при Мидуэе нанесла японскому флоту невосполнимый урон — в то время как Америка спускала на воду авианосцы десятками. Отчаянные попытки разгромить американцев при Марианских островах и в заливе Лейте стоили Японии почти всей палубной авиации и военно-морского флота.

Но это не значило, что можно спокойно плыть и подписывать капитуляцию в Токио. Сами Японские острова были затронуты войной в минимальной степени, людские резервы — огромны, а боевой дух японцев — не сломлен. Война окончательно вступила в фазу добивания, но сколько она продлится, было неизвестно.

Для стратегов США ответом на все вопросы считалась «доктрина Дуэ» — возможность буквально «выбомбить» страну из войны. Рецепт простой: страна строит побольше тяжелых бомбардировщиков, прилетает к вражескому городу, сбрасывает на него несколько тысяч тонн бомб, уничтожает город и переходит к следующему — и так, пока враг не сдастся.

Теоретически это должно было дать результаты: промышленность врага превращается в руины, ему нечем воевать, боевой дух военных и лояльность мирных жителей стремится к нулю, правительство врага подписывает капитуляцию. Но на практике стратегические бомбардировки не сработали не так, как хотелось бы.

Города врага (сначала Германии, «доктрину Дуэ» обкатывали на ней) превращались в руины, рушились цеха заводов, гибли люди. Потом выжившие восстанавливали недобомбленное, продолжали работу и давали не меньше, а больше промышленной продукции, чем раньше. Боевой дух переживших бомбежки может и падал, но не настолько, чтобы это имело хоть какие-то последствия.

Словом, доктрина оказалась не совсем рабочей. Современные экономисты Юрген Брауэр и Хуберт ван Туйль в книге «Замки, битвы и бомбы: как экономика объясняет военную историю» оценивают эффективность стратегических бомбардировок как низкую, причем чем больше самолетов в них участвовало, тем медленнее росла эффективность — это называется «принцип убывающей отдачи». Но на тот момент американцы не хотели останавливаться, так что японские города должна была постичь судьба немецких — тысячи самолетов в небе и огненный смерч на улицах.

Проблема была в том, что от уже захваченных США владений Японской империи — Марианских островов — до Токио было 2500 километров. Даже ультрасовременные самолеты B-29 «Суперкрепость» могли преодолевать это расстояние с трудом, вместо 10 тонн бомб каждый самолет мог брать только три. А с авианосцев стратегические бомбардировщики в принципе не взлетают. Требовались аэродромы поближе, чтобы доставлять японцам максимальное количество бомб.

Тут в планах американцев и появился остров Иводзима. Маленький кусок суши вулканического происхождения до войны был известен только тем, что там в небольших количествах добывали серу. А теперь здесь стоял радар, который успешно наводил оставшуюся у японцев авиацию на «суперкрепости», что уже начали нести потери. Еще на Иводзиме имелись аэродромы — этих факторов вполне хватало, чтобы значение островка выросло до приоритетной цели.

Чтобы закончить войну, следовало сравнять с землей японские города, но сначала надо захватить Иводзиму — задача была вполне ясна. Операцию по захвату назвали «Отсоединение».

Реалист Тадамити Курибаяси и его почти неприступная крепость

В Японии желание американцев «отсоединить» Иводзиму понимали — как и невозможность выиграть битву за остров. Каким бы фанатизмом ни отличались верхи империи, они умели считать — и могли представить, что авианосцев у американцев далеко за 50, а самолетов на Тихоокеанском театре военных действий несколько десятков тысяч. Остановить эту армаду было невозможно, максимум, заставить увязнуть в боях за остров, задержать насколько это возможно и нанести максимальные потери. Для выполнения задачи командующим на Иводзиме был назначен генерал-лейтенант Тадамити Курибаяси.

Особых боевых заслуг и выигранных биты за военачальником не числилось. До Иводзимы он воевал только в Китае и Монголии — успел поучаствовать в провальных для японцев боях на Халхин-Голе против войск СССР. Тем не менее, Курибаяси был крепким профессионалом, имевшим правильные взгляды на тактику и стратегию. Пафосные призывы не отдавать врагу ни пяди земли были не для него.

Американскому флоту и авиации гарнизон острова не сможет противопоставить ничего — потому пытаться топить корабли и сбивать самолеты бессмысленно, это просто раскроет позиции артиллерии. По той же причине бессмысленно оборонять линию побережья, артиллерия все равно превратит ее в лунный пейзаж и уничтожит всех защитников. Так же бессмысленны и «банзай-атаки» с холодным оружием, приводившие только к бессмысленным потерям — их командующий прямо запретил.

Курибаяси предпочел другое: гарнизон острова буквально превратил его в подземную крепость, японцы месяцами рыли укрепления, точки для установки артиллерии, пулеметов, минометов, бункеры для укрытия пехоты. В недрах острова было много тоннелей — солдаты Курибаяси помогли природе, выкопав еще, еще и еще, благо вулканические породы мягкие, и копать здесь можно и вручную.

Теперь практически весь гарнизон, больше 20 000 человек, мог помещаться под землей. Выкопав десятки километров тоннелей, залив все, что можно, бетоном, они могли не бояться бомбардировок. Запасов хватало на два с половиной месяца — помощи извне не ждали.

У Курибаяси имелось около 500 орудий и минометов, включая мелкие, — это меньше, чем число кораблей и судов, собранных для атаки Иводзимы. Зато тщательно укрытые орудия могли накрыть буквально любую точку, где высадились бы морпехи. А сотни пулеметов в крошечных бункерах создавали сплошную стену огня. Вулканическая пыль при смешивании с бетоном давала прочнейший материал.

Свой штаб Тадамити Курибаяси расположил на глубине 20 метров в северной части острова, юго-восточнее располагался командный пункт артиллерии, между ними — главный центр связи. Важными центрами обороны были гора Сурибати и аэродром Мотояма. 28 японских танков под командованием барона Такэити Ниси зарыли в землю и превратили в неподвижные огневые точки — стремительным танковым прорывам на Иводзиме было не место. Все бункеры, дзоты, позиции артиллерии, образовывали сложную систему, в которой «соседи» могли поддерживать друг друга перекрестным огнем.

Конечно, остров не был неприступен, но Курибаяси выжал из ситуации вообще все. Гарнизон был почти неуязвим для артиллерийской и авиационной подготовки.

А она началась уже в декабре 1944 года. По оценкам, перед высадкой только авиация США слетала на остров 2700 раз и сбросила 5800 тонн бомб. При печально известной бомбардировке Дрездена на город отправилось 2600 тонн — и город почти перестал существовать. Гарнизон Курибаяси благодаря принятым мерам почти не пострадал.

Артподготовка

Иводзиму обстреливали и бомбили уже около 70 дней, когда американцы наконец решили — пора. К артподготовке 16 февраля 1945 присоединились первоклассные корабли — на позиции японцев полетели 356-мм снаряды главного калибра линкоров. Среди ведущих огонь громадин была старушка «Невада», получившая шесть бомб и торпеду под ватерлинию еще при Перл-Харборе — теперь пришло время мстить.

Три дня американцы практически не видели Иводзимы, остров утонул в огне, дыму и пыли. Вокруг самой высокой точки острова, горы Сурибати, пропала вся растительность, песка не было видно под слоем пепла — но выбить артиллерию обороняющихся не получилось, американцы просто не знали где она. За небольшим исключением — несколько орудий береговой артиллерии все же открыли огонь по флоту и серьезно повредили тяжелый крейсер «Пенсакола».

Согласно одной из версий огонь был открыт вопреки прямому приказу Курибаяси. Он был генералом сухопутной армии, артиллеристы — флотскими офицерами, а противостояние и обоюдная ненависть японской армии и флота вошли в легенды, и планы «сухопутной крысы» морякам были не указ.

19 февраля артподготовка и бомбежки прекратились. Пришло время десанта, и морская пехота довольно быстро оказалась на пляжах Иводзимы. Сколько бы у американцев ни было сил в море и воздухе, захватывать остров предстояло морпехам — для операции выделялись две дивизии плюс одна в резерве.

Несмотря на многодневную бомбардировку, легкой прогулки не ожидали — командующий операцией Холланд Смит еще в 1944 году объявил, что потери могут составить до 15 000 убитыми и ранеными. Оказалось, что ошибался — в меньшую сторону.

«Каждый из нас чувствует святой долг убить как минимум десять врагов»

Морпехи планировали высадиться с двух сторон и быстро занять, пусть и не без потерь, основные оборонительные линии японцев (не зря же работали артиллерия и авиация). Но, как оказалось, японская артиллерия молчала не потому, что была уничтожена — просто на сей раз приказ Курибаяси сработал.

Никакого противодействия десанту на первых порах было решено не оказывать — это выдало бы позиции пушек и минометов. Большая часть артиллерии разместилась в глубине Иводзимы и была готова открыть огонь, когда на берегу окажется достаточно много американцев.

У высадившихся морпехов был всего один спокойный час. Оказавшись на острове в 9 утра, они 60 минут не встречали никакого сопротивления — а потом на них обрушилась вся огневая мощь гарнизона. Пулеметы «Намбу», 50-миллиметровые «коленные минометы», траншейные и береговые орудия, тяжелые 320-миллиметровые минометы, винтовки солдат — все это прошлось косой по рядам морпехов.

Последние не могли даже нормально окопаться — тот самый вулканический песок, который был так хорош в смеси с бетоном, при попытке вырыть окоп просто осыпался. «Как будто копаешь молотый кофе», — вспоминал очевидец. Тот же песок не давал никакого нормального сцепления гусеницам танков, они садились на днище и становились легкой мишенью.

Через несколько часов было выбито до четверти морских пехотинцев и половина танков. Высадка оборачивалась буквально катастрофой, счет убитым и раненым только в первый день пошел на тысячи. «Каждый из нас чувствует святой долг убить как минимум десять врагов, прежде чем он сам погибнет», — написал Курибаяси в приказе обороняющимся. В первый день высадки его слова, возможно, исполнялись.

Но людей у американцев было достаточно, так что на пляжах оказывались все новые тысячи бойцов — и началось медленное и мучительное «прогрызание» обороны японцев.

Последняя была простой и эффективной: бетонная коробка с удачно расположенными амбразурами внезапно оживала — один-два пулемета «Намбу» с убийственно близкого расстояния начинали бить по подошедшей пехоте. Не редкостью были донесения «подразделение почти все погибло, не увидев ни одного японца».

И даже узнав, откуда бьет пулемет, к нему было не подобраться — бункеры находились в секторах обстрела других таких же. Наконец, стрельба в амбразуры из винтовок давала мало эффекта, гранаты из «базук» обычно не попадали в узкие щели, то же касалось и ручных гранат.

На вес золота оказались огнеметчики, но такого оружия в ротах морпехов было не особо много — к командованию пошли просьбы любой ценой, хоть самолетами, доставить на остров больше огнеметов.

Оборона японцев была эффективной, но не непреодолимой. Солдат Курибаяси выкуривали из бункеров, бьющую по морпехам артиллерию засекали и подавляли огнем и бомбежками, так что метр за метром, теряя сотни людей, дивизии морской пехоты продвигались по Иводзиме, подходя к основным узлам обороны.

Разгорелись жестокие бои за гору Сурибати, один из важнейших пунктов, где укрепились японцы. Несмотря на то, что ее долго обстреливали и бомбили, на Сурибати осталось столько «выживших» огневых точек, что морпехи прозвали ее «Минометной горой». Выжившие говорили потом «когда Бог создавал ад, он знал, что такое Иводзима», — не только из-за творящегося здесь кошмара, но и потому, что на острове пахло добываемой здесь серой.

Все это время американцев поддерживали налетами самолетов авианосцы. Артиллерия Курибаяси по ним не била — но в итоге кораблям все равно досталось. Из остатков авиации японское командование сумело выделить несколько самолетов, на которых 21 февраля отправились в свой последний полет камикадзе.

Их ударами был поврежден знаменитый авианосец «Саратога», самый старый корабль этого класса в США, прозванный «Леди Сара». Еще удалось потопить эскортный корабль «Бисмарк Си» — он стал последним американским авианосцем в американской истории, потопленным противниками. Больше камикадзе успехов не имели.

Флаг водружен, но битва не закончена

Бои за Сурибати продолжались, горючая смесь из огнеметов заливала новые и новые бункеры, взрывы обрушивали тоннели, выбивались последние орудия. В ночь с 22 на 23 февраля все было кончено, и днем над горой установили американский флаг.

Что было дальше, знают даже далекие от истории люди — фото «Флаг на Иводзиме», сделанное фотографом Джо Розенталем, известно всем. Снимок сделан как раз на Сурибати. Кстати, изначально на горе было совсем другое знамя, меньшего размера — чуть позже его заменили большим, которое и снял Розенталь.

За Сурибати пришла очередь позиций у Мотоямы. Несмотря на падение горы, Курибаяси мог рассчитывать на большие силы — как мы писали выше, весь остров представлял собой укрепленный район. Легче американцам не становилось, более того, сеть тоннелей позволяла японцам периодически возникать за спиной у противника и неожиданно расстреливать морпехов — а все подземные ходы разведать и завалить не выходило.

Со временем многие бойцы морской пехоты перестали брать пленных: обычным было явление, когда японец выходил с поднятыми руками и тут же подрывал гранатой себя и ближайших американцев. Японские солдаты массово предпочитали самоубийство сдаче в плен.

Итог был, конечно, предрешен, но потери не снижались. Тем не менее, к вечеру 26 февраля Мотояму взяли. 4 марта на аэродроме приземлился первый бомбардировщик Б-29, поврежденный при бомбардировке Токио и еле дотянувший до своих. Курибаяси еще держал некоторые господствовавшие над Мотоямой высоты, но артиллерии на них уже не осталось — рассчитывать приходилось только на пехоту.

Наконец американцы получили что хотели — теперь Японию можно было бомбить с Иводзимы. Но сопротивление гарнизона от этого менее жестким не стало. Только к 7 мая морпехам удалось «развести» северную и южную группировки японцев и разделить оборону на два независимых очага.

К десятым числам марта все было кончено. У гарнизона заканчивались снаряды, тяжелое вооружение, вода, медикаменты, продовольствие. Оставались винтовки «Арисака» с минимальным запасом патронов и пара гранат — одну бросить во врага, второй подорваться.

Конец обороны и «Воссоединение чести»

16 марта Тадамити Курибаяси отправил в токийский Генштаб прощальную телеграмму — он извинился, что остров удержать не получилось. По японской традиции, командир гарнизона Иводзимы написал напоследок стихотворение: «Враг не разбит, я не погибну в бою,/ Я буду рожден еще семь раз,/ Чтобы взять в руки нагинату».

Отправив телеграмму, Тадамити Курибаяси потерял связь с метрополией и не знал, что его повысили в звании до полного генерала. Последним своим приказом командир велел прекратить оборону и начать наступление, чтобы погибнуть со славой. 17 марта японцы перешли в отчаянную атаку на американские позиции. Шансов не было, люди погибали десятками.

В этой атаке был убит командир танкового полка барон Такэити Ниси. Этот аристократ дружил раньше с американскими кинозвездами, а в 1932 году решил поучаствовать с купленным им конем в Олимпийских играх, завоевал там золото по конкуру и по сей день является единственным японцем, имеющим такую награду. Конь Уран, которого барон взял с собой на Иводзиму, прожил еще неделю.

Курибаяси погиб в ночь с 25 на 26 марта — возглавив самую последнюю контратаку японцев. Как именно его убили, или он совершил самоубийство, до сих пор неизвестно. Смерть генерала, показанная в фильме Клинта Иствуда «Письма с Иводзимы» — чистой воды фантазия.

26 марта считается последним днем обороны острова. Некоторые японцы еще долго вели свою личную войну, скрываясь в неразведанных американцами тоннелях. Количество убитых и пленных японских солдат совершенно несравнимо — сдались всего 216 человек, а погибло более 20 000 (правда, еще более 800 пленных взяли уже после окончания обороны).

Американцы потеряли, как уже говорилось, всего около 7000 убитыми и порядка 20 тысяч ранеными. Учитывая подавляющее превосходство морпехов вообще во всем, битву на Иводзиме можно считать шедевром тактического мастерства японской армии, а Тадамити Курибаяси «гением обороны». В обычных условиях потери армий США и Японии во Второй мировой отличались кратно — здесь американцы потеряли больше. А Корпус морской пехоты ни разу не нес таких потерь ни до, ни после.

Тем не менее, всех своих целей командование США добилось. С 10 марта начались налеты на Токио с аэродрома Иводзимы. Теперь «суперкрепости» Б-29 прикрывались истребителями, которым раньше не хватало горючего долететь до Токио. Потом на Японию упали две ядерные бомбы, против нее начал войну Советский Союз, и 2 сентября 1945 года империя капитулировала.

Сама Иводзима стала японской через много лет после войны, американцы ушли с острова только в 1968 году. Сейчас там военная база Сил самообороны Японии. А в 1985 году выжившие ветераны битвы — и морпехи, и японские солдаты — встретились на открытии памятника «Воссоединение чести» (Reunion of Honor).

На простой гранитной плите выбиты слова на английском и японском: «В 40-ю годовщину битвы за Иводзиму американские и японские ветераны снова встретились на этих песках, в этот раз с миром и дружбою. Мы чтим память о наших товарищах, живых и умерших, которые сражались здесь с храбростью и честью, и мы вместе молимся, чтобы наши жертвы на Иводзиме помнились всегда и никогда не повторились».