Правительство глухой обороны

«Белорусы и рынок» попросила экспертов высказать свое мнение по поводу старого и нового состава кабинета министров.

«Уход Сергея Румаса объясняется тем, что во время избирательной кампании нужно ручное правительство, а все эти «либералы-­рыночники» менее контролируемы и управляемы, чем люди из силовых ведомств. Отличия мы увидели сразу: первое, о чем заявил новый министр информации, — что он будет ограждать людей от информации.

Что касается экономических нововведений, то, мне кажется, эти люди пришли с намерением включить печатный станок (правда, пока это ощущение ничем не подтверждается), чтобы удовлетворить заявки различных госпредприятий, которые все как один требуют денег. А брать-то их особо неоткуда — только включать печатный станок, даже понимая, что потом будет инфляция и прочие сопутствующие проблемы. Но для этого надо еще победить Нацбанк и Минфин.

Неожиданно попавший в премьерское кресло Роман Головченко — это креатура Виктора Шеймана, с которым Александр Лукашенко несколько раз встречался накануне, и итогом стало назначение человека из обоймы управляющего делами президента. Силовой блок наверняка ориентировали держать всех в ежовых рукавицах.

Что касается экономического блока правительства, то, вероятно, перед ними поставили приземленную задачу: удержать нынешнее положение, затягивать пояса, стискивать зубы, работать, чтобы экономика не остановилась окончательно. Понятно, что от этого денег не прибавится, но мне кажется, что поставлена задача добиться от подчиненных министерствам и ведомствам предприятий продолжения работы, несмотря ни на что. Но эти «крепкие хозяйственники» потоком идут просить денег, а денег взять неоткуда. Поэтому нужно принципиальное решение об их печатании.

Кроме премьер-министра стоит отметить и приход нового министра финансов — Юрия Селиверстова. Он из команды профессионалов, а не бездумный исполнитель, тратящий деньги. Можно ожидать, что политика Минфина останется довольно уравновешенной. Но сегодня это одна из сложнейших должностей: при выпадающих доходах бюджета сохранять расходы очень трудно. А если этого не делать, будет нарастать социальная напряженность. Новому главе Минфина не позавидуешь, ведь проблемы достались действительно сложные. Кстати, его приход выделяется из общего ряда назначенцев-силовиков: в Минфин прислали действительно профессионала, поняв, что по-другому тут нельзя.

Если сохранение призрачной стабильности считать пользой для страны, может, новое правительство и годится, если же говорить о развитии, реформах, свободе, то вряд ли стоит ожидать от него чего-то подобного».

«Назначение Романа Головченко означает выбор мобилизационного плана развития экономики. Он привык подчиняться командам, не будет размышлять, как Румас, не будет сомневаться в том или ином решении.

Думаю, задача состоит в том, чтобы форсировать технологический прорыв и подтянуть общепромышленные отрасли до уровня ВПК, потому что обычными методами хозяйствования заставить эту замшелую систему госпредприятий двигаться и зарабатывать невозможно. Думаю, введен специальный план, который должен поставить экономику практически на военные, мобилизационные, рельсы и тем самым обеспечить выход ее из технологического тупика и освоение новых рынков. Какими рычагами будет добиваться этого новый премьер — трудный вопрос. Похоже, пока он и сам это не очень представляет.

Как сводить бюджет? Следует обратиться к словам Лукашенко: он считает, что, попав на оголенный пандемией рынок, когда многие предприятия прекратили производство, мы можем явочным порядком захватить те или иные ниши, а потом укрепиться и защитить завоеванные позиции. Думаю, расчет делается на то, что мы быстрее преодолеем последствия COVID-19. И пока даже передовая Европа восстанавливается, тем более страны третьего мира, наша цель — развивающиеся рынки.

Очевидно, назначение Головченко предусматривает быстрый прорыв в высвободившиеся ниши, пока наши потенциальные конкуренты не очухались. Он долгое время работал на Ближнем Востоке, и, судя по всему, этот регион будет одной из основных целей нашей промышленности — и гражданской, и военной. Эти страны разочаровываются и в США, и в России, им нужны нейтральные поставщики, которые не предъявляют вкупе с экономическими еще и политические требования.

Ну и, конечно же, Китай: назначение Николая Снопкова вице-премьером показывает, что Лукашенко рассчитывает на Китай как на инвестора и технологического донора. Кроме того, Китай изначально там работает — Северная Африка, Ближний Восток — скупает порты, железные дороги. Похоже, что под этим «зонтичным брендом» и Беларусь хочет проникнуть в этот регион и обосноваться».

«Кроме грядущих выборов отставку Румаса можно объяснить и тем, что между ним и Лукашенко не сложились личные отношения. А не сложились потому, что разные у них не только ценности и подходы к социально-экономическим проблемам страны, но и психотип. А самое главное в том, что не было доверия. Ведь когда Лукашенко представлял Головченко, то сказал очень важную фразу: «это надежный человек, которому можно доверять».

По его мнению, это важнейшее качество премьера, который может занять должность президента, если тот не сможет исполнять свои обязанности. Поэтому ему нужно верить неограниченно, а в отношении Румаса этого, судя по всему, не было. Доверие могло сильно пошатнуться после того, как на выборы пошел Бабарико. Ведь они вместе работали, оба по профессии банкиры, Бабарико похвалил правительство, сказав, что на 80 % оно предлагает правильные меры, но Лукашенко их отвергает. На этом фоне Головченко выглядит куда предпочтительнее: занимался делами ВПК, требующими особого доверия и секретности.

Второй момент. По логике Лукашенко новый премьер должен быть жестким управленцем, который мог бы мобилизовать директорат, министерства и всю исполнительную вертикаль в условиях жесткой кампании выборов. От него не требуется знания экономики, макроэкономики, а требуется быть жестким менеджером-­мобилизатором в ходе избирательной кампании. Пока перед ним стоит задача успешно провести ее, ну а дальше жизнь покажет. Лукашенко видит

горизонт на два месяца — до 9 августа, и для этого был сформирован такой кабинет мобилизации.

Судьбу этого правительства предсказать трудно. Но никаких больших успехов от него в сложившейся экономической и политической обстановке ждать не приходится. Трудно сказать, чего ждать и от новых лиц, из вновь назначенных лишь Николай Снопков знаком широкому кругу. Остальные фамилии, их бэкграунд, не позволяют предсказать их действия. Но вообще правительство у нас «техническое», не определяет политики ни в каких направлениях и действует в рамках, определенных президентом».

«У нас на таком уровне не принято самому уходить. Думаю, Румаса «ушли». Поставили более преданных людей, сейчас это наиболее важное качество. Очевидно, что в острый для Лукашенко момент требования к правительству стали иными, и Головченко назначен не исходя из деловых качеств, не потому, что у него глубокие и широкие знания макроэкономики и опыт работы на высоком уровне. Сейчас главное — опора на надежных людей.

Лукашенко боится новых идей, у него по-прежнему иные представления о том, какой должна быть экономика, как она должна управляться. Он прекрасно понимает, что если будет развиваться бизнес, то властвовать прежними методами ему больше не позволят и переизберут. У него настороженность, политически он чувствует, что рыночная экономика — это другое общество. Происходят переломные политические события, и он очень насторожен, пытается укрепить свое окружение.

Страна скатывается в яму, Лукашенко пытается ужесточить силовые методы управления экономикой, но без смены модели не только экономического, но и общественного развития шансов на развитие у Беларуси нет.

Мы теряем позиции на внешних рынках, технологический уровень производства неизбежно падает, уровень жизни поддерживается искусственно, за счет все больших долгов. Это будет продолжаться еще два-три месяца, а дальше уровень жизни начнет падать и с большей скоростью, чем в других странах. Это может привести к бунтам. Если на предстоящих выборах не победят представители нового поколения, Беларусь ничего хорошего не ждет».