Проблемы и перспективы восточнославянской интеграции

Источник материала:

С победой Виктора Януковича на выборах президента Украины некоторые политические комментаторы вновь заговорили о перспективах тройственного союза Белоруссии, России и Украины. Сам украинский президент, кажется, не склонен к подобной конфигурации, но вопроса о существовании подобной идеи в сознании части элит и общества это не снимает.

История взаимоотношений трех родственных славянских народов и проблемы их сосуществования в одном государстве вовсе не так просты, как пытаются представить СМИ. Украинцы и белорусы, процесс национального самоопределения которых начался в конце ХIХ в., вовсе не почитались в Российской империи особыми и, тем более, суверенными народами, этнонациональными общностями. Наиболее законченной формулой, отражавшей имперскую концепцию имперской по «славянскому вопросу» стала «триада» печально известного Союза русского народа, не «делавшего различия между великороссами, малороссами и белороссами». Мало чем отличалась по тенденции и национальная политика Временного правительства, вовсе не отказывавшегося от политики «единой и неделимой» России. Эта же линия была унаследована и большевиками, на словах провозглашавших свободу национального самоопределения, а на деле под лозунгами «мировой революции» стремившихся не только к сохранению старых, но и к приращению новых территорий[1].

Все это привело к эволюции белорусского и украинского национальных движений от признания автономии или федерации в составе России в 1917 г. к провозглашению в 1918 г. их национальной независимости. Впоследствии эти национальные государственные образования (так и не обретшие полную независимость и суверенность в силу внешнеполитической ситуации тех лет) были устранены с политической карты Европы, вошли в состав СССР, Польши, Чехословакии и Румынии. Отечественные историки и этнологи полагают, что после короткого периода ориентации на национальные кадры в 20-е гг., в 30-е наступил период политических репрессий, направленных в том числе и на подавление  национального самосознания, культуры и языка белорусов и украинцев. Формальное существование Белоруссии и Украины как республик-субъектов федерации в псевдофедеративном СССР мало что меняло[2].

В конце 80-х-начале 90-х гг. ХХ в. происходят раскрепощение и рост национального самосознания обоих народов, активизация процессов их национального политического самоопределения. В Белоруссии, однако, власть довольно быстро возобновила политику русификации и подавления национальной белоруской культуры и языка[3]. Подобная недальновидная политика может провести печальным долгосрочным последствиям - формированию белорусского национального сознания на антироссийской основе. 

В украинском государстве иная проблема. Утверждение национального языка естественно для любого национального государства. При этом у многих граждан Украины этническое самосознание не совпадает с государственно-политическим. Прежде всего, имеются в виду граждане Украины, русские по национальности. Должен ли гражданин Украины знать язык своего государства? Должно ли гражданам Украины  быть гарантировано право образования на родном языке независимо от национальности? Положительные ответы со стороны власти и общества на оба эти вопроса и могут стать условием деполитизации языковой проблемы на современном этапе развития Украины. Только на этом пути она сможет избежать опасности превращения в конгломерат национальностей (на подобие, например, Австро-Венгрии или Югославии) и стать единой полиэтничным и многоконфессиональным социумом, не только государством. Вышесказанное вовсе не означает, что получивший образование на родном - русском - языке не должен свободно владеть языком государственным - украинским. Ибо в противном случае может возникнуть проблема получения образования в дальнейшем и иных форм социализации каждого отдельного человека, которая способна приобрести и массовый (коллективный), а следовательно, и политический характер. 

Россия и другие ныне независимые и суверенные государства, входившие в качестве союзных республик в состав СССР, переживают очень непростой период как в своем внутреннем развитии, так и в развитии отношений друг с другом. Необходимо и преодолеть разногласия, и не дать разгореться этнотерриториальным, экономическим и иным конфликтам. Необходимым элементом этого нового самоопределения являются и отношения с соседями, прежде всего с теми из них, с которыми российское и русское историческое сознание связывает историю своего государства в различных исторических формах - Российской империи и СССР. 

На пути этого самоопределения России (не только в этническом, но и социальном и политико-государственном отношении) существуют многие опасности и препятствия. Для того, чтобы их избежать, на наш взгляд, надо отдавать себе отчет в том, что и Россия, и Украина, и Белоруссия и другие постсоветские государства переживают  типологически одну и ту же закономерную стадию постсоциалистического и постимперского развития. Однако в силу различного положения РСФСР и русских, а также  остальных союзных республик и наций и национальностей СССР, многие проявления этого процесса будут различными. Прежде всего, не будет совпадать самооценка российским политическим и этноисторическим сознанием (прежде всего - политического класса) русского народа, Российской империи и СССР, с одной стороны, и оценка русских, Российской империи и СССР политическим и этноисторическим сознанием политических классов постсоветских независимых государств - с другой.

С 1990-х гг. на Украине и в Белоруссии происходит процесс смены регионального сознания. Значительная часть обеих наций ныне считает себя и свои государства не частью бывшего СССР и даже не Восточной Европы, а Европы Средней, или даже Европы в широком смысле слова. Ни одно из постсоветских и постсоциалистических государств не захочет возвращения в СССР или в «Восточную Европу», поскольку для них это означало бы возврат в прошлое и утрату независимости, с таким трудом обретенной.

Исходя из этого российский политический класс и экспертно-аналитическое сообществ должны четко определить границы возможностей, которыми будет обладать Российская Федерация с тем, чтобы не возлагать чрезмерных надежд и не ставить перед собой недостижимые цели. А именно такой целью может стать восстановление в той или иной форме единого советского пространства. (Заметим в скобках, что подобные идеи практически отсутствуют в Чехии и Словакии, а на постъюгославском пространстве потерпели полное поражение). 

Представляется, что выстраивать политику по отношению к постсоветским государствам Украине и Белоруссии - в них активно идет процесс нациеобразования и национального самоопределения - на этнической и конфессиональной основе, в противовес процессам национального самоопределения - непродуктивно и рискованно для самой России. О том, куда может привести подобная политика красноречиво свидетельствует опыт Сербии с конца 1980-х гг. 

Не секрет, что этнополитическая составляющая - одна из основных во взаимоотношениях между постсоветскими государствами.  Что между ними иногда в острой форме, иногда латентно существуют и этнотерриториальные конфликты, доставшиеся в наследство не только от СССР, но и Российской империи. Распад СССР,  реализация национальными движениями титульных наций бывших союзных республик тенденции самоопределения и обретение ими полного суверенитета был одним из шагов в направлении решения этих проблем. Безусловно, распад породил и новые трудности. Однако попытка решить этнотерриториальные проблемы путем объединения конфликтующих народов и государственных образований в одно единое образование в любой форме (централистского государства, федерации  или конфедерации, союзного государства или союза государств) вряд ли приведет к желаемому результату. Опыт создания и распада Югославии подтверждает высказанные сомнения. Более того, в течение длительного времени подобного рода предложения будут в сознании политических классов и интеллектуальных элит новых государств будут связываться с Российской империей и СССР и будут закономерно рассматриваться как попытка воссоздать «россиецентристское» и «москвоцентристское» государство. Это - политико-психологическая реальность. Не говоря уже о том, что обсуждая возможности воссоздания в той или иной форме государственного единства России, Украины и Белоруссии необходимо задаться вопросом: хотят ли Украина и Белоруссия находится в одном государстве не только с Россией, но и друг с другом?