Политические инструменты Кремля слабее инструментов Лукашенко

Источник материала:

Продолжение цикла статей о закулисье белорусско-российских отношений.

Начало:Как Лукашенко стал белорусским и не стал российским президентом 

Иные белорусские аналитики уповают на то, что Москва может организовать в Минске «дворцовый переворот», потому что, мол, Лукашенко «стал неудобен как партнер». Возможно ли такое в принципе? Ответ на этот вопрос мы решили поискать в недалеком прошлом, вспомнив годы, когда белорусский президент являлся максимально неудобным для Кремля.




Смерть Ахиллеса

В ночь на 3 июля 1998 года на своей даче в Московской области был найден убитым российский генерал Лев Рохлин — герой афганской и чеченской кампаний, кумир армии, популярный политик и непримиримый оппонент Кремля. По официальной версии, в спящего Рохлина стреляла его жена, Тамара Рохлина, причиной была названа семейная ссора.

«Сама она утверждала, что ночью 2 июля 1998 года в ее дом ворвались три человека в масках. Они, по ее словам, убили мужа, сильно избили ее саму и пригрозили, что расправятся с семьей, если она не возьмет вину на себя», — передавали «Известия» ее показания в суде. Истинной же причиной убийства она называла политическую деятельность супруга. «Муж считал ельцинский режим виновным в развале России», и говорил, что ельцинское окружение никогда не позволит народу страны провести справедливые выборы. Поэтому генерал «готовил массовое мирное выступление силовиков России».

Эти ее показания никого не удивили. Накануне смерти генерал открыто выступал перед бастующими шахтерами, призывая их присоединиться к планируемой демонстрации военных. А незадолго до того Борис Ельцин в своем выступлении грозился «смести этих Рохлиных».


Генерал Лев Рохлин

Неожиданными были другие заявления генеральской вдовы.

«По словам Тамары Рохлиной, сразу после убийства с дачи пропала «огромная сумма денег, собранная со всей России единомышленниками Льва Рохлина для финансирования акции… Как отметила Рохлина, об акции протеста знали Геннадий Зюганов, Виктор Илюхин, Альберт Макашов и другие. Знал о готовящейся акции и президент Белоруссии Александр Лукашенко, который помогал ее мужу деньгами для этой цели. По словам подсудимой, утром 3 июля Лев Рохлин должен был ехать в Белоруссию к Лукашенко», — сообщали тогда российские СМИ. 

Позже заговорили о том, что генерал готовил военный переворот. Почти десять лет спустя об этом заявил в одном из интервью Михаил Полторанин, в ту пору — вице-премьер правительства РФ, и другие соратники генерала, которые якобы участвовали в заговоре. Целью переворота, по их словам, было создание Комитета национального спасения во главе с мэром Москвы Юрием Лужковым, о чем московский градоначальник, по их словам, знал и активно им помогал.

Кто убил Рохлина и готовил ли тот на самом деле вооруженный мятеж, вряд ли скоро станет известно доподлинно. Но, как оказалось, даже открытой деятельности генерала хватило, чтобы посеять панику в Кремле.


Заговор «московских»

«Дело в том, что мы получили секретную информацию по линии спецслужб, что страна находится накануне массовых бунтов, по сути — на грани революции. И дело не в «рельсовой войне», которую, как вы правильно писали, иногда подогревали заинтересованные лица. Поверьте — речь шла об информации совершенно иного рода, о секретных докладах, которые делались президенту!», — цитировала в своих мемуарах журналистка «Русского телеграфа»Елена Трегубова слова тогдашнего руководителя администрации российского президента Валентина Юмашева.

Правда, пресс-секретарь Ельцина Сергей Ястржембский, уволенный за лоббирование Лужкова на пост премьера, считал, что руководитель администрации раздувает панику в личных целях: «Валя (Валентин Юмашев. — Naviny.by) же выставил меня перед президентом как главаря заговорщиков, агента Лужкова, который чуть ли не готовил захват власти! Только вот заговорщиков у него что-то многовато получилось — пол-Кремля!».

Каковы бы ни были мотивы Юмашева, президента он убедил. В своих мемуарах Ельцин тоже говорил о заговоре Лужкова с целью захвата власти как о факте. 

Что касается президента Беларуси Александра Лукашенко, то он и не отрицал, что собирался встретиться с Рохлиным, и даже, по его словам, предупреждал генерала о готовящемся покушении. Правда, Михаил Мясникович в свою бытность руководителем администрации белорусского президента настаивал, что финансирование Минском переворота в России «просто невозможно». 

Чтобы прояснить ситуацию, вспомним события тех лет.

Летом 1997 года — через несколько месяцев после того, как был сорван союзный договор Беларуси и России, союз «питерских» и ельцинской «семьи», который позволял им удерживать власть в Кремле, распался. Произошло это из-за разногласий по приватизации миноритарного пакета акций «Связьинвеста» — общенационального телеоператора.


«Ну все, ребята, вам п…ц!»

Борис Березовский, в рамках взаимных бизнес-рассчетов, добивался этого объекта для Владимира Гусинского. Но «заведующий приватизацией» Анатолий Чубайс отдал актив олигарху из своего окружения — Владимиру Потанину. Далее последовал знаменитый звонок БАБа Чубайсу и Борису Немцову («Ну все, ребята, вам п…ц!»). После этого обделенные вице-премьером олигархи начали информационную войну против правительства через подконтрольные им СМИ. Было раскручено «дело о книжных гонорарах», в результате которого оба младореформатора потеряли министерские портфели, сохранив, правда, посты вице-премьеров.

Кампании Березовского помогло и то, что летом 1997 года случился обвал фондовых рынков Юго-Восточной Азии. В результате цена нефти начала стремительно снижаться. Уже в начале 1998 года правительство РФ стало испытывать резкую нехватку средств, а в августе грянул знаменитый дефолт.


Рокировка перед дефолтом

Березовский и Гусинский воспользовались этим для кампании против правительства, разжигая недовольство шахтеров, которые вышли перекрывать железнодорожные пути, требуя выплаты задолженности по зарплатам. Правда, эти шаги рикошетили и по «семейному» премьеру Виктору Черномырдину, которого и Ельцин, и Березовский прочили в президенты в 2000 году. Но у семьи имелся план, как вывести своего кандидата из-под удара.

В марте 1998 года, когда острый экономический кризис был уже неизбежен, Ельцин неожиданно отправил правительство Черномырдина в отставку, по официальной версии — чтобы «придать экономическим реформам больше энергии и эффективности». Новым премьером был назначен заместитель прежнего — «молодой реформатор» Сергей Кириенко. Через несколько месяцев грянул дефолт, превратив прозвище Кириенко из «вундеркинда» в «киндер-сюрприз». Вся ответственность за кризис была возложена на «младореформаторов», а Черномырдина, при котором, как оказалось, не все было так плохо, президент вновь предложил Государственной думе в качестве премьера.


Виктор Черномырдин и Борис Ельцин

«После своей отставки (без меня, мол, тут вон чего натворили) и после триумфального возвращения в Белый дом Черномырдин приобретет столь любимый народом ореол «несправедливо обиженного». Да, это было очень важное соображение. Черномырдин не только имел все шансы разрешить кризисную ситуацию, используя свой опыт и связи, но и пойти дальше, на выборы-2000, с хорошим запасом прочности», — делился позже Ельцин.

Правда, в мемуарах Ельцин признается, что эта удачная мысль пришла ему в голову только постфактум. Черномырдин же сам проговорился журналистам о причине рокировки еще в марте 1998-го, когда был вынужден комментировать свою неожиданную отставку: «Нам ударили в спину. Цены на нефть резко упали».


Заговор Лужкова

Однако хитрость не удалась. КПРФ, которая доминировала в Госдуме, дважды отвергла кандидатуру Черномырдина. По закону, если бы кандидатуру премьера не утвердили в третий раз, Думу следовало распустить. Но коммунисты перевыборов не боялись, рассчитывая только увеличить свою фракцию. Вдобавок они пригрозили, что перед роспуском объявят импичмент президенту. Сама по себе эта процедура Ельцину не угрожала — в Совете Федерации, который утверждает такие решения, большинство поддерживало его. Но российская конституция диктовала, что на время процедуры импичмента президент отстраняется от должности, и при этом не оговаривала, кто должен руководить государством в случае, если на тот момент нет ни действующего парламента, ни правительства.


Черномырдин, Ельцин и Лужков

В своих мемуарах Ельцин утверждает, что сложившаяся ситуация была результатом заговора Юрия Лужкова — с целью законного, а в случае его неудачи — и незаконного захвата власти. Именно на то же время планировались и массовые уличные протесты, которые готовил Рохлин (правда, сам этот момент Ельцин в мемуарах опускает, полностью игнорируя существование одного из своих главных оппонентов). Не вызывает сомнения, что Комитет национального спасения во главе с Лужковым, который планировал создать Рохлин, почти наверняка поддержала бы и армия, и московская администрация, и часть спецслужб. Напомним, до того сторонники московских уже руководили СВР и ФСБ, но непосредственно после убийства генерала прежнего директора ФСБ сменил питерский чиновник Владимир Путин. Правда, не факт, что за месяц работы он успел установить достаточный контроль над этой недружественной ему поначалу структурой.

Единственным выходом виделось назначить премьером Лужкова. Это предлагал и пресс-секретарь президента Сергей Ястржембский, за что немедленно поплатился должностью. Такой вариант был для Ельцина недопустим еще и потому, что премьерская должность автоматически увеличивала рейтинг политика на 20-30%, а ровно столько и не хватало московскому мэру для победы на выборах в 2000 году.

В результате Ельцин пошел единственным остававшимся у него путем. Он уговорил возглавить правительство другого лидера московских — Евгения Примакова, сыграв на его президентских амбициях. Тот, после долгих уговоров со стороны Валентина Юмашева, согласился, поставив условием полное содействие ему со стороны Кремля. Глава администрации условие с радостью принял, не подозревая, что первым требованием нового премьера будет отставка самого Юмашева. Если бы Рохлин оставался в живых, то не вызывает сомнения, что он не ограничился бы полумерами и довел бы до конца дело отстранения Ельцина от власти, за которое так упорно ратовал. Но, как уже говорилось, Кремлю удивительно повезло: генерала не стало за месяц до описываемых событий.


Евгений Примаков (слева), Борис Ельцин,
руководитель президентского протокола
Владимир Шевченко (в центре), пресс-секретарь
президента Сергей Ястржембский (справа).


«Здесь — опора его власти»

Таким образом, «московские» получили реальную власть в стране и двух сильных президентских кандидатов (рейтинг Примакова после назначения премьером вырос с ноля до 28%). Кремлю осталось утешаться лишь тем, что это лучше, чем отдать власть совсем или дать «московским» определенно «победного» кандидата в лице премьера Лужкова. С первым заграничным визитом новый глава правительства отправился в Минск, к белорусскому президенту Александру Лукашенко, который тоже был на стороне «московских» и даже одним из их знамен.

«Он (Примаков) понял, что здесь держится опора его власти...», — неожиданно прокомментировал тогда визит российского премьера представитель президента Беларуси в интеграционных органах Василий Долгалев. 

На самом деле, эта фраза менее абсурдна, чем кажется на первый взгляд (равно как и фраза «Лукашенко — кандидат в президенты РФ»). В условиях, когда один из членов московского «клана» имеет собственное государство, обеспечивающее максимальную защиту от российских спецслужб, многие дела «московским», несомненно, легче делать через него. Поэтому поездка Рохлина в Беларусь, в том числе за деньгами (как утверждала его жена), выглядит вполне логичной.


Лукашенко встречался с Примаковым,
даже когда тот был «всего лишь»
председателем Торгово-промышленной палаты России.
Минск, июнь 2002 года.

Лично Примаков был обязан Лукашенко и тем, что стал одним из наиболее влиятельных лоббистов российского ОПК. Устав к договору о Союзе Беларуси и России от 2 апреля 1997 года (а позже — Договор о Союзном Государстве) предусматривал «совместное размещение оборонного заказа» и «совместную реализацию военной техники». Главе российского правительства это открыло возможность к массовой спекуляции российским оружием, закупаемым через «Рособоронзаказ». Такая многомиллиардная схема действует и до сих пор. 

Но хоть в период авторитарного правительства Примакова казалось, что «заговор московских» увенчался успехом, в итоге их планы расстроил один неприметный чиновник президентской администрации. Поэтому с точки зрения нынешних властей РФ Минск — опора «московских» и всевозможных иных претендентов на кремлевский престол. Кремль это понимает, и, возможно, не раз уже пожалел о славных временах Вячеслава Кебича, при котором белорусские власти видели в «рублевой зоне» спасение, а о вмешательстве в российские дела не думали и в страшном сне.

Не исключено, что о смене власти в Беларуси там уже не раз задумывались. В 2001 году в администрации президента РФ даже была создана аналитическая группа, в задачи которой, по сообщению московских газет, входил поиск замены беспокойному союзнику. Тогда с «рукой Кремля» связывали имя кандидата в президенты Беларуси бывшего министра внешнеэкономических связей Михаила Маринича. Из его штаба доносились слухи, что на президентскую гонку экс-дипломат решился после беседы с Михаилом Мясниковичем, который тогда возглавлял администрацию Лукашенко. Напомним, Мясникович был и во главе предвыборного штаба Вячеслава Кебича в 1994 году, но после победы Лукашенко перешел к нему. Слухи о попытке Кремля поставить через Мясниковича на Маринича возобновились с новой силой, когда через три дня после выборов 2001 года глава администрации Лукашенко был отправлен в почетную отставку в Академию наук, где пребывал вплоть до 2010-го, ознаменовав своим возвращением в большую политику окончание информационной войны между Москвой и Минском.

До самих выборов Маринича не допустили (ЦИК не досчитался при его регистрации кандидатом в президенты около 4000 подписей). А в 2004-м этот политик попал за решетку — был приговорен к пяти годам лишения свободы по обвинению в завладении оргтехникой, которую безвозмездно передало посольство США во временное пользование возглавляемой Мариничем же общественной организации «Деловая инициатива».

Возможно, все это — просто совпадения. Но, в принципе, политические инструменты Кремля в Беларуси, похоже, намного слабее, чем политические возможности Минска в РФ. Во всяком случае — сейчас, когда усобицы в российских элитах возобновились.

Что касается массированной экономической атаки на Беларусь с целью убрать Лукашенко любой ценой, потому что он стал неудобен одному из «кланов», то примеры 2010 года и начало новой «нефтяной войны» показывают: и в таких условиях российские союзники Минска могут довольно успешно поддерживать его, даже вопреки официальной позиции Москвы. А примирение всегда достижимо путем компромисса, приемлемого для обеих сторон.

Может ли Лукашенко стать принципиально неприемлемым для Кремля? Вряд ли. Более неприемлемым, чем он был для России в 1998 году, ему вряд ли удастся стать при всем рвении.

Судя по примерам с Кебичем, Семеном Шарецким и, возможно, Мариничем, реальная поддержка, которую российские власти могут предложить своему потенциальному новому фавориту в борьбе за белорусское президентство, это — лишь кинуть своего союзника. Но на такую «поддержку» может рассчитывать не только пророссийский политик.


Продолжение темы — в следующих публикациях этого цикла.

Из нее вы узнаете:

- как Путин обыграл «московских» в борьбе за власть;

- почему Лукашенко ссорится с Медведевым и помирился с Путиным;

- как Михаил Касьянов защищал Беларусь во время «газовой войны» с Россией;

- при каких условиях Кремль попытается убрать белорусского президента.