Кому мешает молоко

Почему российские чиновники снова пытаются перекрыть кислород белорусским продуктам питания

Кризисы приходят и уходят, а кушать хочется всегда. Даже на мировых рынках, которые уже жить не могут без спекуляций, котировки продовольственных товаров «прыгают», но на короткое время. Это добычу нефти или угля можно нарастить за несколько месяцев, урожая же необходимо ждать целый год, а буренка начинает «достойно» доиться только через 20—25 месяцев. Стабильный же спрос позволяет сельскохозяйственной отрасли чувствовать себя более-менее уверенно, невзирая на мировые финансовые встряски. В той же России аграрная, и особенно перерабатывающая отрасли одни из немногих показали в прошлом году рост на фоне падения ВВП. Но слишком много накопилось диспропорций в российском сельском хозяйстве, чтобы стремительно развиваться. Некоторые представители крупного бизнеса в соседней стране с удовольствием прибрали бы к рукам необходимые им белорусские аграрные активы. Не по этой ли причине Роспотребнадзор в очередной раз начал наступление на наши продукты питания? С 25 июля ограничены поставки 4 белорусских молочных предприятий, сейчас ведется планомерное наступление на мясо…

Обладать производственными мощностями для полного цикла производства потребительских продуктов питания – удовольствие крайне дорогое. Недаром бытует шутка, что аграрный сектор – самый надежный способ разориться. Слишком много необходимо вложить для прибыльной работы — намного больше, чем в успешный нефтяной, строительный или другой «популярный» бизнес. Наверное, поэтому основной «вкладчик» аграриев в большинстве развитых стран – государство. У частного капитала априори не хватит денег и желания для комплексного развития отрасли. Для того чтобы на столе потребителей оказался пакет молока или батон колбасы, необходимо наладить бесперебойное функционирование сотен предприятий: производителей удобрений и различной техники, поставщиков горючесмазочных материалов, семян, потом в дело вступают элеваторы, производители кормов, животноводческие фермы… И только в конце большой, сложной и дорогой цепи аграрного производства стоят переработчики.

Белорусскому сельскому хозяйству удалось за последние 10—15 лет добиться самодостаточности. В российской аграрной отрасли имеется несколько узких мест. Не будем вдаваться в оценку продвинутости соседних хлеборобов, но зерна они выращивают в последние годы больше, чем стране необходимо. Впрочем, земля в России, особенно в южных регионах, щедра. Как шутят местные жители, палку воткни — она начнет расти. Если вовлечь в оборот миллионы гектаров пахоты, которая сегодня не используется, валовые урожаи Россия может увеличить. Но деть такие объемы зерна некуда: основные его потребители – животноводческие фермы, пока отстают, в том числе и от перерабатывающей отрасли.

На сайте Росстата выложена интересная таблица: доля используемых производственных мощностей. По некоторым позициям в пищевой отрасли они не загружены и наполовину. Далеки от эффективной эксплуатации основных фондов сегменты молоко- и мясопереработки – в стране серь­езный дефицит сырьевой базы. Говоря проще, не хватает животноводческих ферм. Это сложный и кропотливый бизнес, окупается медленно, но требует больших инвестиций, в отличие от перерабатывающих предприятий, которые более привлекательны и понятны для капиталов: возвел здания или купил имеющиеся, поставил оборудование (его в странах ЕС предостаточно) и штампуй продукцию…

Отрегулировать ситуацию российские чиновники пытаются в ручном режиме: в зависимости от конъюнктуры рынка ограничивая или «отпуская» импортные поставки. Получается весьма топорно. Чем закончились молочные неувязки летом прошлого года? Банальной лихорадкой российского рынка, от которой удалось вылечиться только к декабрю 2009 года. Не пустили год тому назад белорусских молочников: российские коллеги выработали все высокие летние надои, не сделав запасов сухого молока – важного источника сырья зимой, когда продуктивность коров падает по физиологическим причинам. Момент истины наступил поздней осенью: российские переработчики с трудом находили на мировом рынке необходимые им объемы сухого молока. Тогда уже сами обращались к белорусам: мол, продайте такого сырья. Но его в стране оказалось не так уж и много: реализовали на других рынках – спрос-то всегда есть.

Словом, пытался в прошлом году Роспотребнадзор «подровнять» ситуацию – получили обратный эффект. Подскочили цены на сырое молоко, что немедленно ощутили на себе и потребители, и переработчики. Зимой все равно пришлось использовать «сухое» сырье, но уже полностью импорт­ное, которое приобреталось в период максимального зимнего спроса, а поэтому и по более высоким ценам. Выигравших фактически не оказалось.

В этом году российские контрольные службы сменили тактику, применяя веерные отстранения. Вроде бы и дефицит молока в России не создается, но периодическое прерывание поставок не дает белорусским предприятиям закрепиться на соседнем рынке. Претензии явно надуманные: в июле «Бабушкина крынка» (попала в ограничительные списки) получила сертификаты на соответствие своей продукции европейским стандартам, более того, предприятия перед отправкой своей продукции в Россию перестраховывается и отсылает пробы за границу в сертифицированные по требованиям Евросоюза лаборатории. Запад славится своим трепетным отношением к качеству продуктов питания. Получается, что в России какой-то свой, особый путь, без учета мировых тенденций?

Российский капитал уже давно интересуется белорусскими предприятиями молокопереработки. Не раз говорилось о желании их приобрести: в отличие от российских производственных активов белорусские мощности надежно обеспечены сырьевой базой. Другой вопрос, что российский капитал привык к рейдерским схемам наступления. Вполне возможно, что ограничения поставок могилевских предприятий – происки определенных бизнес-кругов в соседней стране, которые за счет коррупции и лоббирования могут проталкивать через чиновников и не такие решения. Но многочисленные надуманные ограничения по доступу на рынок производителей из других стран тлетворно сказываются на российской молочной отрасли. Могилевские производители не пропадут: производственные мощности позволяют гибко диверсифицировать номенклатуру выпускаемой продукции, реагируя на изменения и на внутреннем, и на внешнем рынке. Сухое молоко можно хранить достаточно долго. Традиционно осенью на него снова будет повышаться спрос. А вот в угоду одномоментным интересам разрываются связи между белорусскими и российскими субъектами хозяйствования. И для какой стороны неожиданные перекосы на рынке более неприятны – вопрос сложный.

---------------------------------------

Не мясом единым?..

Дежавю на продовольственном рынке: запреты выглядят формальностью

Казалось бы, прошлогодние продовольственные «войны» между Россией и Беларусью должны были остаться в прошлом. После запретов на поставки молочной и мясной продукции, соседний рынок повел себя по принципу: война войной, а обед – по расписанию. Все же молока и мяса огромный российский рынок поглощает немало. Вместе с тем прошлогодние уроки партнеры, кажется, не усвоили, и в летнюю жару предприняли новые попытки давления на одного из основных поставщиков продовольствия. Правда, озвученные причины стали лишь формальностью и своеобразной мерой регулирования рынка, а не объективными данными.

Началось все 25 июня, когда на сайте Россельхознадзора появилась официальная информация о том, что «в связи с неоднократными выявлениями антибиотиков тетрациклиновой группы в продукции белорусских предприятий» вводятся временные ограничения на поставку продукции ОАО «Борисовский молочный комбинат», ОАО «Осиповичский молочный комбинат», ОАО «Березовский сыродельный комбинат», ОАО «Бабушкина крынка». Правда, на деле список этот оказался несколько шире. В частности, несколько недель по неизвестным причинам Россия не принимает сыр с пружанского предприятия… В СМИ даже появилась информация о существовании черного списка, где значатся еще, как минимум, 7 крупных молочных заводов.

Второй «бомбой» стала появившаяся на том же сайте Россельхознадзора информация о том, что «в настоящее время сельхозпроизводители Республики Беларусь начинают осваивать земельные угодья, ранее не использовавшиеся в связи с загрязнением радиоактивными выбросами Чернобыльской АЭС. Расширение сырьевой базы животноводства может стать причиной попадания радиоактивных изотопов через пищевую цепь в готовую продукцию животного происхождения». Разумеется, если за этим документом последуют официальные запреты на продукцию, это станет серьезным ударом для переработчиков: в структуре мясного экспорта доля России составляет более 90 %.

Как пояснили в Минсельхозпроде, на отечественных перерабатывающих предприятиях осуществляется тройной радиационный контроль: входной, в процессе переработки сырья и готовой продукции. Вся экспортируемая продукция также подвергается радиационному контролю на предмет ее соответствия требованиям стран-импортеров. Кроме того, мониторинг загрязнения используемых для производства сельскохозяйственной продукции земель в сочетании с комплексом специальных защитных мероприятий позволяет обеспечивать получение с большим запасом надежности продукции, соответствующей установленным в республике нормативам содержания радионуклидов. Специалисты также напомнили: в соответствии со ст.9 закона «О социальной защите граждан, пострадавших от катастрофы на Чернобыльской АЭС, других радиационных аварий», запрещается производство и реализация любых видов продукции, содержание радионуклидов в которой превышает республиканские допустимые уровни и международные нормы. Продукция с содержанием радионуклидов, превышающим республиканские допустимые уровни, международные нормы, подлежит изъятию и утилизации или захоронению.