Монологи академика Владимира Гусакова

Источник материала:

Монологи академика Владимира Гусакова

Замечательный публицист Евгений Богат утверждал, что соотношение ума и сердца, рационального и эмоционального — одна из самых больших тайн человеческой личности. И, продолжая мысль, добавлял: бесстрашие ума находится в непосредственной зависимости от эмоционального богатства.

Владимир Гусаков, заместитель председателя президиума Национальной академии наук, — глубокий ученый. Исследуя мировую экономику сельского хозяйства, он может не только предвидеть, предсказать, какие изменения ждать национальному АПК завтра–послезавтра, но и дать вразумительный, аргументированный ответ на главный вопрос жизни: «Что делать?»

Помимо таланта ученого, Владимир Григорьевич обладает эмоциональным богатством. Он умеет найти такие слова, которые западают в душу. Вчитайтесь в эти строки: «Полагаю, что другого такого народа, как белорусы, нет ни в Европе, ни в мире. Только на этой земле собраны в единстве такие человеческие качества, как открытость, дружелюбие, бескорыстие, трудолюбие, умение сопереживать, жертвовать, способность прийти на помощь, поделиться последним. Белорусам свойственны рассудительность, неспешность, основательность. Они толерантны и коммуникабельны. Им чужды агрессивность и враждебность. Беларусь — это страна, где каждый себя чувствует комфортно и уверенно, без опаски за свое настоящее и будущее. Только в Беларуси в комплексе сконцентрированы лучшие человеческие ценности, что делает этот край особенно привлекательным, неповторимым и уникальным».

Это фрагмент книги Владимира Гусакова «Размышления о деревне, судьбах крестьянства и предпринимательства, перспективах развития белорусского сельского хозяйства». Согласитесь, жанр для ученого весьма нетипичный. Бесстрастный анализ, факты, цифры, выводы, прогнозы, изложенные сухим, академическим языком, — дело обычное. А тут... размышления. Более того — ода деревне. Публицистическое постижение величайшей драмы народа — ликвидация подлинного хозяина. Возникло желание встретиться с ученым. Задать ему вопросы, которые давно меня мучили. Беседа с академиком Гусаковым — его монологи.

О родной земле, деревне и белорусах

— Вы не задумывались над тем, что существует совсем немного слов, в которых содержатся понятия от самого крохотного масштаба до вселенной. Земля — одно из них. Это и пядь почвы под нашими ногами. И Родина, и страна, и нация, и весь мир.

Каждый человек носит в своей душе, как родимое пятнышко, ту частичку родной земли, тот заветный ее уголок, где он появился на свет. Где впервые увидел солнце, деревья и зеленую траву. Сотрите из его памяти, выветрите из сознания это пятнышко — и не станет корней. А, значит, и самого человека. В духовном смысле, разумеется...

Под асфальтом корни не живут. Соки земли им дает деревня. Да, деревня — это все. Это целый мир со своим укладом жизни. Ничем неистребимыми правилами морали и нравственности. Образом поведения людей и тем особенным духом, который, честно говоря, не поддается описанию. Деревня и носитель, и хранитель истинно народной культуры. Именно с ней связан и национальный характер народа.

Деревня консервативна, но это, скорее, ее достоинство, чем недостаток. Благодаря этому она сохранила вековые устои, не загубила на своем долгом пути ни мудрости, ни таланта.

С необыкновенной теплотой вспоминается деревня моего детства и начало юности (это 50 — 70–е годы минувшего века). Моя родная деревня Ботвиново находится в Рогачевском районе неподалеку от Гомеля.

Какая же это незабываемая картина — коллективный сенокос! Когда все от мала до велика заняты одним грандиозным делом. И у каждого оно свое. Никого не надо было подгонять. Никто не висел над душой. Азарт и радость труда витали над всеми. А короткие перерывы на обед и отдых... Когда, растянувшись на душистом покосе, можно было развернуть узелок с едой. Вкуснее ломтя хлеба с сальцем и луком ничего не было на свете. И песни, песни... С песней шли на работу. С песней возвращались домой. Как день живет солнцем, так и деревня жила песней...

За тяжелый, изнурительный труд плата была ничтожной. И все–таки жизнь крестьян нельзя назвать беспросветной. Были в ней и оптимизм, и обнадеживающая сила духа. И, право, белоруса можно наказать не избыточным трудом, а лишением возможности трудиться.

Кто–то может меня упрекнуть в чрезмерной поэтизации колхозной жизни тех лет. Напомнить о репрессиях, «палочках» за трудовой день, колосках, негласном крепостном праве, воровстве и пьянстве... Да, и это было. Но памяти, как и сердцу, не прикажешь. Она сохраняет не черное, горькое и страшное, а то, что греет душу.

О том, как уничтожали истинного крестьянина

— Это происходило десятилетиями. Но в самом начале был великий обман.

К 1910 году белорусские губернии на 70 — 80 процентов перешли на хуторскую форму ведения хозяйства. Не оборвись насильственно Столыпинская реформа, и в Беларуси могла быть сплошная хуторизация. Как раз этого и боялись большевики. Имущего крестьянина пронять какими–либо лозунгами вряд ли возможно. А без поддержки пролетариата крестьянством ни о какой революции не могло быть и речи. Привлекательным для крестьянина реально было одно: обещание земли.

Октябрьская революция свершилась. Крестьяне с нетерпением ждали декрета о земле. Их обманули. Декрет провозглашал национализацию земель, но не раздачу крестьянам. Это стало началом катастрофы для крестьянства.

Первая мировая война разорила сельское хозяйство. Но еще больший вред принесла ему продразверстка. У крестьян изымались не только излишки, но все наличное продовольствие. В том числе и посевной материал.

Незасеянные поля зарастали бурьяном. Крестьяне бросали подворья и уходили в город. Забирать хлеб было не у кого. Хаос. Разруха. Голод. Спасая страну, власть Советов в 1921 году вводит новую экономическую политику. Возможность свободного труда (правительство пошло на уступки земледельцам) мобилизовала крестьян на восстановление сельского хозяйства. За 5 лет существования нэпа страна восстановила не только довоенный уровень производства и торговли, но и значительно превзошла его. То же самое происходило и в промышленности.

Но так продолжалось недолго. Началась насильственная коллективизация. Зажиточных и состоятельных крестьян превратили в кулаков и мироедов. Объявили их врагами народа. Землю и имущество отобрали, а самих отправили «по этапу». Такая же судьба ждала и многих середняков. Можно ли осознать умом всю глубину этой трагедии?

Истреблялось все лучшее, показательное. Сильные хозяйства. Прогрессивный опыт и культура земледелия. Вместе с ликвидацией кулаков и середняков был уничтожен слой настоящих сельскохозяйственных предпринимателей. Крест был поставлен на основы самого аграрного рынка.

Колхозно–совхозная система отменила категорию крестьянства. Административный диктат подчистую выжигал всякую инициативу, предприимчивость и самостоятельность. Жить надо было, как все. Пресловутая уравниловка в труде и оплате сводила на нет стремление людей лучше работать и больше получить. Да и само желание иметь больше расценивалось как пережиток прошлого. Деревня ломалась на глазах. Неудивительно, что люди стали жить одним днем. Имущество, богатство, собственность уже не являлись целями. Сельчане превратились в неимущих и бесправных исполнителей чужой воли. И в этом тоже была своя драма.

Конечно, в огромной массе вечно убыточных колхозов и совхозов были по–настоящему сильные и эффективные хозяйства. Но эти успехи объясняются исключительно талантом их руководителей. А таких было немного. И, как правило, с их уходом хозяйство деградировало. Вот почему и опыт их нельзя перенять или передать.

Сколько существовали колхозы и совхозы — столько совершалось попыток их организационного улучшения. Было проведено более 30 больших и малых реформ сельского хозяйства, но оптимальной организационной структуры так и не нашли. А все потому, что ни одна из этих реформ не затрагивала интересы, запросы и цели главного действующего лица — сельского труженика.

О том, что будет завтра

— А завтра будет жизнь. И она, как известно, очень изменчива. Во всяком случае, никогда не стоит на месте. Еще вчера актуальным было создание разноуровневых и многообразных кооперативно–интеграционных объединений. Причем местного значения, но во главе, к примеру, с действующими перерабатывающими и пищевыми предприятиями. Сегодня задача иная.

Финансово–экономический кризис подтолкнул мировую экономическую систему к созданию крупнейших национальных и транснациональных компаний. Как бы ни складывались условия, они всегда будут в выигрыше. Потому что обладают массой производства, масштабом продаж, объемами товарного оборота, возможностью быстрого технического и технологического переоснащения. Цель же таких компаний — прибыль. И если есть возможность ее получить, ничто их не остановит.

Почему же тогда белорусские предприятия не стремятся создавать подобные компании и корпорации? Не включаются в международные транснациональные системы? Ведь тут очень важно не опоздать. Попытки же производить и продавать свою продукцию самостоятельно (как на внутреннем рынке, так и на внешнем) — это вчерашний день. Неизбежна конкуренция друг с другом, а значит, сбивание цены, убытки и потери.

Белорусский АПК в последние годы приобрел устойчивость развития и стал привлекательной отраслью народного хозяйства. Безусловно, это результат реализации Государственной программы возрождения и развития села на 2005 — 2010 годы. По ряду параметров сельское хозяйство Беларуси приблизилось к уровню экономически развитых стран. Но приближение — это еще не прорыв. А он должен быть! Если не сегодня, то завтра обязательно.

Фото автора.

Автор публикации: Леонид ЕКЕЛЬ