Детский дом семейного типа Солодких — третий в Бобруйске...
О детском доме семейного типа Солодких я узнала от бобруйчанки Нины Лисиной. В письме в редакцию она рассказала, что у Натальи, награжденной орденом Матери, и ее супруга Игоря 5 своих детей, 9 приемных. Дети побеждают в районных, областных, республиканских, международных конкурсах. Наташа учит их вышивать, вязать, плести из бисера. Все хорошо в большой, дружной семье. Кроме одного: живут 16 человек в 4–комнатной квартире площадью 110 «квадратов», которую Солодкие построили, взяв кредит на 40 лет. В ней уютно и тепло, но... тесно.
Детский дом семейного типа Солодких — третий в Бобруйске. Родителям–воспитателям первых двух выделили добротные дома. Солодким тоже обещали в этом году коттедж, но впоследствии его отдали другой семье — приемной. Наталья, не привыкшая ходить с протянутой рукой по инстанциям, обиду проглотила молча. А вот ее преданная подруга молчать не стала...
Дом, где согреваются сердца
— Игоря и Наташу знаю почти 25 лет, — знакомит с историей большой семьи Нина Лисина. — На свадьбе у них гуляла, а в следующем году они уже серебряную праздновать будут. Такие душевные люди, столько сердец отогрели! Их приемные дети горя за свою короткую жизнь видели немало: не каждому взрослому такой груз под силу. Некоторые до Солодких в других приемных семьях побывали — не прижились. Каюсь, мы с мужем порой даже отговаривали Игоря и Наташу. Мол, тяжкую ношу на свои плечи взваливаете! Но они уверены: трудных детей не бывает. Все, что им нужно, — любовь, забота и ласка.
...Семилетнюю Ванду пришлось приучать к кровати. В родной семье девочка спала на полу, на грязном голом матрасе. Пьющую мать лишили родительских прав. Мама Юли, которую в семье Солодких ласково называют Белоснежкой, душевно больна. Оставлять с ней ребенка было опасно. У Вадима и Эльвиры матери умерли, когда они были маленькими. Сережу и Диму — первых приемных сыновей Солодких — бросили в роддоме. Алешка видел, как задушили его маму. Пьяный собутыльник тогда подошел к кроватке, где, затаив дыхание, лежал перепуганный ребенок: «Ты спишь?» Алешка притворился спящим. Это его и спасло. На суде, где Алеша был главным свидетелем, нелюдь признался: «Знал бы, что гаденыш все видит, придушил бы и его». Алеше 8 лет, он все помнит. Но уже не вздрагивает по ночам от ужаса. А ведь когда Солодкие взяли мальчонку, он почти не говорил. Твердил только: «Маму убили». Теперь мамой он называет Наташу. Чтобы избавить Лешу от тяжких воспоминаний, она его к психологам в Могилев возила. Занимались специалисты и с братьями Мишей и Пашей, отец которых на глазах у детей убил их мать. Пашке тогда не исполнилось и двух лет, Мише было 6...
Взгляд с девятого этажа
Вышитые и нарисованные картины, смешные фигурки из теста... Жизнерадостные, яркие, солнечные работы. Дети у Солодких не только рукоделием увлекаются. Взрослые привили им любовь к истории. Собирают раритетные вещи, рассказывают о них сыновьям и дочерям. Чьи это письма с фронта и для чего служило веретено, даже маленький Павлик знает. А ведь когда–то ему ставили жуткий диагноз синдром Дауна... А еще дети поют, танцуют, играют на пианино. Правда, играть неудобно. Пианино зажато между стеной и двухъярусной кроватью. Иначе не помещается. Не помещаются в шкафы и детские вещи. Приходится складывать в большие коробки. Белье хранится в прихожей. Варенье и соленья — под кроватями. За обеденный стол семья садится в три захода — кухня маленькая. А еды надо много. Супа — 10 литров, плова — столько же, компота — 15. «Дети у Солодких воспитанные, по головам не прыгают, — уверяют соседи снизу. — Но за Игоря и Наташу обидно. Как можно было поселить детский дом на 9–м этаже! Наташа ведь не может всякий раз таскать на улицу игрушки, коляски, велосипеды!» А приходится. Мало того, Солодкие и территорию у подъезда обустроили. Микрорайон новый, вот и «посадили» во дворе «грибок», качели, разукрасили вместе с детьми. Чтоб и своим, и чужим было где играть. Только эту красоту вандалы разрушили. Но Солодкие не из тех, кто пасует перед трудностями. Когда Наташа ждала второго ребенка, и она, и муж подрабатывали дворниками. Имея грудного Пашу беременная женщина мела дворы, расчищала от снега дорожки. Чтобы помогать семье, Игорю — башковитому парню с золотыми руками, пришлось бросить учебу — он заочно учился в политехникуме. В 90–е годы, когда в семье появился третий ребенок, и вовсе тяжко пришлось. Зарплату и детское пособие не платили месяцами, старшие Паша и Таня зимой ходили в осенних туфельках. Жили Солодкие в деревянной хате — их приютила родня. Но даже на дрова денег не было. На участке у дома разбили грядки, посадили лук, помидоры, фасоль... Эта старенькая избушка у них и теперь есть. Ее бы достроить, подвести газ, но у большой семьи, в которой 6 лет назад родилась Лиза, а 3 года назад Катя, нет денег.
— Квартиру, мебель в кредит брали. За свои деньги микроавтобус купили, чтобы детей возить. Игорь на заработки в Россию ездил, — признается Наталья. — Не жалуемся. Я как родитель–воспитатель — 1,5 миллиона рублей получаю, Игорь на полставки 500 тысяч, еще и электриком на предприятии работает. Плюс пособие на детей, больше 200 тысяч на каждого. Но разве это много? Детские ботиночки — 200 тысяч, столько же — костюмчик. Раза два я просила начальника отдела образования Первомайского района Андрея Болотова помочь. Купить с десяток стульев для детей, поменять старую разбитую раковину. Но он сказал: нет денег. Городские власти нам, правда, морозильник подарили. Но за 2,5 года, что мы в квартире живем, никто из чиновников нас не навестил...
Отложенное новоселье
Зато Наташа и Игорь, имея 14 детей, умудряются помогать детям из приюта. Привозят им подарки, показывают спектакли. И очень огорчаются, когда кто–то из земляков их упрекает. Мол, нечего было столько чужих детей брать, если обеспечить не можете. Еще обиднее, когда так рассуждают чиновники. По словам Натальи, в районном отделе образования им несколько лет назад обещали, что жилищная проблема семьи решится в 2010 году, когда в городе построят коттедж для детского дома семейного типа. Но предупредить их о том, что дом этот достанется другой семье, в которой четверо ребятишек, почему–то забыли... Почему, узнать не удалось: начальника отдела образования Андрея Болотова в Бобруйске я не застала, уехал в Минск на курсы. Главный специалист по охране детства этого отдела Ольга Дорошко объяснила, что для Солодких этот дом слишком маленький. И отдел образования тут ни при чем, деньги на строительство выделял Белорусский детский фонд... Когда же решится жилищная проблема Солодких? На этот вопрос не смог ответить и заместитель главы администрации Первомайского района Михаил Желудов. Пообещал лишь, что семье помогут с приобретением необходимой мебели.
— В идеале сначала надо было Солодким выделить коттедж, а затем решать, сколько детей им дать, — считает заместитель председателя Бобруйского горисполкома Михаил Ковалевич. — Надо разобраться, почему вышло наоборот.
Хочется верить, что разберутся. И что Солодкие при этом не пострадают: приемные дети боятся, что их заберут из семьи. Начальник управления образования Могилевского облисполкома Леонид Смотрицкий, узнав о проблемах семьи, заверил, что этого не случится. А заодно пообещал: на днях в Бобруйске побывает специальная комиссия. Что ж, надеемся, работа над ошибками будет сделана.
В тесноте и обидеДетский дом семейного типа Солодких — третий в Бобруйске...О детском доме семейного типа Солодких я узнала от бобруйчанки Нины Лисиной. В письме в...
Главная
Гороскопы
О детском доме семейного типа Солодких я узнала от бобруйчанки Нины Лисиной. В письме в редакцию она рассказала, что у Натальи, награжденной орденом Матери, и ее супруга Игоря 5 своих детей, 9 приемных. Дети побеждают в районных, областных, республиканских, международных конкурсах. Наташа учит их вышивать, вязать, плести из бисера. Все хорошо в большой, дружной семье. Кроме одного: живут 16 человек в 4–комнатной квартире площадью 110 «квадратов», которую Солодкие построили, взяв кредит на 40 лет. В ней уютно и тепло, но... тесно.
Вышитые и нарисованные картины, смешные фигурки из теста... Жизнерадостные, яркие, солнечные работы. Дети у Солодких не только рукоделием увлекаются. Взрослые привили им любовь к истории. Собирают раритетные вещи, рассказывают о них сыновьям и дочерям. Чьи это письма с фронта и для чего служило веретено, даже маленький Павлик знает. А ведь когда–то ему ставили жуткий диагноз синдром Дауна... А еще дети поют, танцуют, играют на пианино. Правда, играть неудобно. Пианино зажато между стеной и двухъярусной кроватью. Иначе не помещается. Не помещаются в шкафы и детские вещи. Приходится складывать в большие коробки. Белье хранится в прихожей. Варенье и соленья — под кроватями. За обеденный стол семья садится в три захода — кухня маленькая. А еды надо много. Супа — 10 литров, плова — столько же, компота — 15. «Дети у Солодких воспитанные, по головам не прыгают, — уверяют соседи снизу. — Но за Игоря и Наташу обидно. Как можно было поселить детский дом на 9–м этаже! Наташа ведь не может всякий раз таскать на улицу игрушки, коляски, велосипеды!» А приходится. Мало того, Солодкие и территорию у подъезда обустроили. Микрорайон новый, вот и «посадили» во дворе «грибок», качели, разукрасили вместе с детьми. Чтоб и своим, и чужим было где играть. Только эту красоту вандалы разрушили. Но Солодкие не из тех, кто пасует перед трудностями. Когда Наташа ждала второго ребенка, и она, и муж подрабатывали дворниками. Имея грудного Пашу беременная женщина мела дворы, расчищала от снега дорожки. Чтобы помогать семье, Игорю — башковитому парню с золотыми руками, пришлось бросить учебу — он заочно учился в политехникуме. В 90–е годы, когда в семье появился третий ребенок, и вовсе тяжко пришлось. Зарплату и детское пособие не платили месяцами, старшие Паша и Таня зимой ходили в осенних туфельках. Жили Солодкие в деревянной хате — их приютила родня. Но даже на дрова денег не было. На участке у дома разбили грядки, посадили лук, помидоры, фасоль... Эта старенькая избушка у них и теперь есть. Ее бы достроить, подвести газ, но у большой семьи, в которой 6 лет назад родилась Лиза, а 3 года назад Катя, нет денег.