На своем месте

Источник материала:

На своем месте

На вид Владимиру Марченко лет 35. Лицо приветливое, открытое. В глазах ни тени усталости, ни той отрешенности, когда работа берет верх над человеком, не оставляя ему ни радости от сделанного, ни желания поднять выше планку достигнутого.

От Фаниполя до хозяйства Марченко каких–то минут десять езды. У помещения, которое одновременно служило и гаражом, и складом, и мастерской, мы вышли из машины. Володю словно подменили. Это был уже не тот слегка смущенный и, как мне показалось в первые минуты встречи, не совсем уверенный в своих силах человек. Передо мной — хозяин! Я это почувствовал сразу после его восклицания: «Вот это моя земля!»

— О далях неоглядных, как видите, говорить не приходится. Всего 20 гектаров. Но вы не представляете, что для меня значат эти гектары! Земля — это все... Вон тот сад слева мы посадили 10 лет назад. Столько же и моему хозяйству. До подростка еще не дотянуло... А те молодые деревца, что справа, будут плодоносить уже через год. А вот это — питомник...

Ряды саженцев с яркой сочной листвой, очерченные глубокими бороздами, занимали добрую половину всей площади. На саженцах Марченко и делает свой бизнес. Яблоки и ягоды такой прибыли не дадут. В самом конце питомника женские фигуры склонились над будущими деревцами. Без прополки никак не обойтись. Хозяйство Марченко маленькое, но пять рабочих мест оно обеспечивает круглогодично.

— Ну что ж, пойдемте в мой офис. Там и побеседуем.

Две грозные сторожевые собаки вскочили, как солдаты при появлении генерала, и, пожирая меня глазами, залились лаем.

— Лежать! — цыкнул на них хозяин.

И сторожа тут же улеглись на свои места.

Чувствую, что Владимир вот–вот задаст мне вопрос: «А что привело журналиста в это скромное хозяйство?» Упреждаю его ответом:

— Захотелось узнать, Владимир Викторович, как и почему физик–ядерщик стал главой крестьянского хозяйства? Жизнь заставила или это ваш добровольный выбор? А рассказ начните от истоков. От своих корней. От самых первых воспоминаний о самом себе...

— Хорошо. Только я сделаю несколько звонков.

Владимир набрал номер и долго кого–то убеждал поставить блоки в оговоренные сроки. Но что–то там не получалось. Потом набрал другой. Теперь речь пошла об арматуре. Как я понял, ни к чему эти разговоры не привели. Марченко не скрывал досады:

— Блоков нет. И никто не может сказать, когда будут. Тонна арматуры недавно стоила 2 миллиона рублей. Сегодня — в десять раз дороже. Но и за эти миллионы ее не купишь. Нужна валюта. А где, скажите, ее взять?

Стройку я затеял серьезную: хранилище. Без него яблоки сбываешь, а не продаешь. Чтобы такой объект поднять, надо накопить большие средства. Но что поделаешь: в малом бизнесе рассчитывать приходится только на свои силы. Похоже, хранилище становится несбыточной мечтой. Или, по крайней мере, объектом будущего.

Работать на земле и не иметь собственности — это против законов жизни. Без нее хозяином не станешь...

Ну вот и ключевое слово произнесено — собственность. Не та собственность, которая у наших соседей–россиян в 90–е годы была приобретена в результате бесплатной блицприватизации. И возник, по словам известного публициста, особый класс бизнесменов–паразитов. Они не создавали новые производства, даже не модернизировали старые. Выжав максимум прибыли из того, что урвали у своего народа, старались перепродать «наследство» таким же паразитам–собственникам...

Когда Володя Марченко начинал свое дело, он имел пару лопат, несколько тяпок, велосипед да мотоблок. Вот и вся собственность. Все, что имеет он сейчас — автомобиль, несколько тракторов, опрыскиватели, разбрасыватели удобрений, контейнеровозы, прицепная техника и много еще чего, — заработано тяжким трудом. Сад, как ребенок, от себя не отпустит. Рабочий день Владимира начинается в 6 утра и часто заканчивается в час ночи. Жена Елена, филолог по образованию, родила троих сыновей. Старший уже студент, средний — школьник, а младший ходит в детский сад. Дети, семья, дом — это главное. А еще — работа в саду. У Елены крепкие крестьянские корни. Трудиться она умеет не покладая рук...

Хозяин прежде всего — владелец. Лиши его собственности, отбери владения — и он никто. И тогда делай с ним, что хочешь. С крестьянами так и поступили. Одних, обезземелив, вынудили свезти на колхозный двор имущество. Других раскулачили и выслали на погибель в северные районы. Сначала уничтожили подлинных хозяев, а потом десятилетиями убивали в крестьянской душе чувство хозяина. Уравниловкой, пустыми трудоднями, бесконечными реформами. То вводили специализацию, то насаждали кооперацию. То придумывали разные «панацеи»: кролики, кукуруза, сплошная химизация... Добрались и до крестьянского подворья. Каждую животину в хлеву, каждое дерево в саду взяли на учет и обложили такими налогами, что колхозники лишнюю живность пустили под нож, а сады — под топор. Даже над пятачком земли возле хаты крестьянин не был хозяином. За какую–либо провинность огород могли обрезать по самую завалинку.

Но, очевидно, есть такие качества, такие особенности характера человека, которые закладываются в нем на генном уровне. И как бы с ними ни боролись, как бы их ни выкорчевывали, они все равно проявятся в свое время. Быть хозяином земли — одна из этих особенностей. И она поистине неистребима.

— Выбор — далеко не всегда возможность предпочесть тот вариант, который тебе больше по душе, — размышляет Владимир. — В жизни, пожалуй, чаще приходится выбирать из двух одинаково трудных положений. А это уже дилемма...

Физфак Белгосуниверситета я окончил в 1994 году. Нас готовили для работы на промышленных предприятиях. А они стоят... Почти все физики бросились в бизнес. Я мог поступить в аспирантуру и заняться наукой. Мне это нравилось. Но когда в городе ни жилья, ни прописки, а у тебя жена и сын (женился я на втором курсе), на мечте о науке пришлось поставить крест. Работал в НИИ ядерных проблем... Моей зарплаты не хватало на то, чтобы снять в Минске квартиру. Жена устроилась в школу в Фаниполе. А угол мы снимали в Дзержинске. Час добираешься на работу. Столько же обратно. Но не это удручало. На эксперимент деньги не выделялись. Дни уходили в пустоту...

Сотрудник нашего НИИ организовал в Фаниполе садоводческий кооператив. Мы с ним подружились. Как–то он и говорит мне: «Володя, что ты здесь мучаешься? Перспективы у тебя никакой. Зарплата символическая. Переходи в мой кооператив. Будешь иметь приличные деньги». «Но я ничего в садоводстве не смыслю». — «Это не беда. Сумел стать ядерщиком — станешь и садоводом. Ты же крестьянский сын. Каждой жилочкой своей ты чувствуешь землю и все, что на ней произрастает. Соглашайся, Володя, не пожалеешь...»

Напомнил мне мой друг, что я — крестьянский сын, и честное слово, будто ветер принес из дальнего далека запах яблок и меда. Родился я в Украине. В Сумской области. А летом жил у дедушки Кузьмы Ильича Павленко. И село называлось Павленки. Хозяйство у деда было крепкое. И сад большой, и пасека солидная. А в огороде такое буйство овощей, что словами не опишешь.

Случилось так, что мама рассталась с моим отцом (мне тогда было 6 лет) и переехала в Беларусь в Борисовский район. В Кищиной Слободе жил ее брат. Работала дояркой в колхозе «Чырвоная зорка». А такой красоты, такого приволья, как возле Березинского заповедника, не найти, пожалуй, на всем свете...

Я принял предложение друга. Приобрел специальную литературу и снова почувствовал себя студентом. Только вот экзамены сдавал не профессорам, а матушке–природе. А ее не проведешь и видимостью знаний не обманешь. Все должно быть подлинным. Много раз ездил консультироваться в НИИ плодоводства в Самохваловичи. Обращался к специалистам ботанического сада. Советовался с опытными садоводами–любителями.

Мой друг доверял мне все. Я отвечал и за сад, и за питомник. Так пролетело 6 лет. Знания, опыт для человека, как крылья для птицы. Я почувствовал в себе силу. И все чаще приходила мысль, что нельзя бесконечно работать на кого–то. Настоящая жизнь — это когда у тебя есть свое место под солнцем. Когда ты — сам хозяин...

Однажды Карлейль воскликнул: «Начинай! Только этим ты сделаешь невозможное возможным». И я начал. С двух гектаров земли. А потом больше и больше, пока не стало их двадцать...

Сад — это и храм, и мастерская. Он как близкий друг, с которым, несмотря на его сложный характер, легко и просто. Сад надо любить, как родного человека. И он обязательно ответит добром...

Что ни ряд в саду, то новый сорт. Недаром и мое хозяйство называется «Новатор Сад». Но все сорта «приручены» к нашим условиям. В питомнике — 30 видов плодово–ягодных и декоративных культур. Основные из них — это яблоня, груша, вишня, черешня, гибридная алыча. А также смородина, крыжовник, облепиха, жимолость, калина, арония, боярышник, барбарис. Есть и туя, и можжевельник, и многое другое, что украшает землю и радует душу. Сад — это рай земной. А быть в раю — великое счастье.

Фото автора.

Автор публикации: Леонид ЕКЕЛЬ