Игры взрослых

Источник материала:

Кому — “инкубатор”, а кому — спасительница.

Найти и разговорить женщину, готовую стать суррогатной матерью и согласную встретиться с журналистом ради статьи, — дело не простое. В обществе, где само понятие “репродуктивные технологии” вызывает отрицательную реакцию у клира и в лучшем случае настороженную — у мира, люди, которых грубо называют “сосудом чужой спермы”, не слишком охотно делятся наболевшим.

Историю 36-летней минчанки Валентины в самый разгар обсуждения парламентариями нового законопроекта я прочла на одном из интернетовских форумов. И только спустя не один месяц уговоров на встречу смогла более подробно побеседовать с женщиной, которая, имея родного сына, за деньги подарила счастье другим семьям — выносила и родила еще двух девочек. Я специально ничего не правила в ее прямой речи, снятой с диктофона. По моему глубокому убеждению, нет смысла редактировать настоящую исповедь...“...Честно вам скажу, я не жалею, что сделала это. И если бы не новый закон, может, смогла бы выносить ребенка еще для одной семьи. Но теперь я — “на выбраковке”. Потому что не замужем. Супруг погиб двенадцать лет назад, когда моему сынишке едва исполнилось четыре годика.Первый раз я вынашивала малышку для семьи моей подруги детства... Они с мужем дважды пробовали метод ЭКО, толку — ноль. Выложили кучу денег, все делали по советам врачей, оба уже забыли, что бывает жизнь без ежедневного приема таблеток и уколов, без гормональных расстройств... А тут как раз по телевизору показывали фильм “Игры взрослых девочек”. И меня осенило: я ведь могу помочь! У меня после гибели мужа, признаюсь вам как на духу, и мужчины-то ни одного не было. Чиста, как девственница. Анализы — дай бог каждой, возраст подходящий. Если честно, я поначалу даже о деньгах не думала. Подруга с мужем сами предложили. Они были на седьмом небе от счастья! Мы никаких документов не оформляли, правда, в частной клинике, куда обратились за помощью в проведении процедуры, пришлось рассказать всю историю. Женщина-врач просила меня сто раз подумать, не получится ли как в том самом фильме, вдруг я ребеночка полюблю, как своего, и не захочу отдавать биологическим родителям? Я ей в ответ только сказала: “Знаете, высшая форма любви — это еще и желание обеспечить малышу комфортную жизнь. А у меня таких возможностей кот наплакал. Мне бы Мишу поднять!” В общем, выносила я и родила очаровательную девчонку, теперь мою крестницу Дашулю. Мишке все честно объяснила: “Это доченька тети Полины и дяди Юры, просто тетя Полина не может ее в животике выносить, а я могу...” Сынок задал много вопросов, но, получив на каждый обстоятельный ответ, больше эту тему не поднимал. Ему тогда было восемь лет, а по сообразительности — все 15. Подруга с мужем, хоть я поначалу и отнекивалась, заплатили мне такую сумму, что я не только смогла улучшить жилищные условия (мы с Мишей обитали до этого в крохотной однокомнатной квартирке), но еще кое-что и на депозит положить. Вообще я считаю, что суррогатными матерями становятся только в двух случаях: или по доброте душевной, из желания помочь родственнице, подруге, или же исключительно из меркантильных соображений. В первый раз у меня, как видите, совпало и то, и другое...Во второй раз я решилась на такую процедуру год назад. Но тут уже совсем другая история. Меня долго уговаривала женщина, с которой я познакомилась в санатории. Как-то в одной откровенной беседе после просмотра российской телепередачи, посвященной этой теме, я ей призналась, что была сурмамой. С тех пор Татьяна “с меня не слазила”. Она состоятельная женщина, но одинокая, замужем никогда не была, в автомобильной аварии десять лет назад повредила матку, пришлось врачам вырезать у нее все женские органы... В общем, я уволилась с работы, на девять месяцев переехала в город, где живет Татьяна, Миша все это время квартировался у Полины и Юры... Так родилась Инночка... Занимала ли меня моральная сторона вопроса? Знаете, после того как я взглянула в глаза Татьяны, Полины и Юрия, впервые взявших на руки своих дочек, не слишком. Я поняла, что подарила этим людям настоящее счастье. А двум девочкам — жизнь, которой у них могло не быть. Я представляю, сколько людей лишится шанса на материнство и отцовство после всех этих условностей, которые прописаны в новом законопроекте. Мне вообще всегда казалось, что чем больше регламентируемых отношений в обществе, тем меньше в нем человечности... Но, наверное, народным избранникам виднее...”