Две стороны одного картофеля

Источник материала:

. В последние годы, заметили владельцы картофельных соток, по-прежнему стратегический продукт вызревает едва ли не к середине лета. Во всяком случае, ботва и в этом году была «готова под снос» рано. Нужно сбивать! И вот тут у хозяев бульбяных наделов голова начинает идти кругом. От чего же?

Считайте сами. Сбить ботву — 100 тысяч рублей за десять соток обработки. Но ведь нужно еще распахать, а значит, небольшой участок вытянет из семейного бюджета еще четверть миллиона рублей. Уже не первый сезон примерно такой прейскурант держится на осенние услуги хозяевам картофельных полосок. Особой надежды на то, что расценки, которые в основном выставляют частники с «железными конями» и прочим инвентарем, пойдут вниз, нет. И ладно еще в прошлом году, когда из-за кризисной ситуации в экономике страны зашкаливали траты… Но и в этом отмечается тенденция снижения доходности, экономической выгоды от выращивания второго хлеба в ЛПХ.

Это — одна сторона медали. А другая — все-таки определенная выгода не сворачивать картофельное мини-дело есть, иначе по всей Беларуси трудно было бы отыскать хотя бы одну частную бульбяную полоску. И все же сельчане сталкиваются с очень ограниченным предложением по части услуг при сборе картофельного урожая. Рассчитывать процентов на 90 можно на недешевую помощь коллег: мелких фермеров, таких же хозяев ЛПХ, но технически оснащенных.

Почему не создана в этой сфере эффективная рыночная конкурентная среда? Как заметил на одном из недавних семинаров, посвященных проблеме кооперации в ЛПХ Беларуси, Владимир Красовский, заместитель начальника управления совершенствования экономического механизма хозяйствования Главного управления экономики Минсельхозпрода Республики Беларусь, не оправдала себя стратегия на создание, с поддержкой местных властей, специальных подразделений при сельсоветах. Они появились, но в единичных экземплярах, дай бог, если всего по нескольку на область.

Эксперты говорят: больше шансов исправить ситуацию за счет той же кооперации мелких сельхозпроизводителей, но в Беларуси она лишь набирает разбег — нет широкого охвата сельских территорий. Из-за каких факторов не прижились структурные подразделения при низовых властных органах? По-моему, главная причина — все же отсутствие крепкого экономического интереса, видения выгоды от разворачивания подобных филиалов.

А как же сам частник — хозяин небольшого подворья, кровно заинтересованный в такой поддержке? Тоже проявляет пассивность? Лично я бы в этом усомнилась. Между тем, заметил тот же Владимир Красовский, тенденция в крупнотоварном секторе АПК сейчас такова, что вскоре высвободится немало трудового ресурса. Постоянно идет укрупнение хозяйств — за три-четыре дня одно исчезает, слившись с более крупным, экономически крепким. А значит, вполне реально побуждать высвободившихся специалистов на создание своих мини-проектов в рамках ЛПХ, допустим. Если те, конечно, при такой ситуации с поддержкой, высоким уровнем расценок на услуги не предпочтут и вовсе уйти из сельского хозяйства? В этом случае будет очень сложно приостановить тенденцию фактического «вымирания» буренок на подворьях (по словам Владимира Красовского, численность КРС в ЛПХ Беларуси неуклонно снижается).

Но нужно помнить и о том, что свое дело затевать нужно не стихийно, а учитывая деревенское общественное мнение. Очевидно и другое, что ведение ЛПХ, того же молочного бизнеса дедовскими способами, без задействования элементов технологического и технического прогресса — в XXI веке не «прокатит». Соглашусь с теми, кто считает: чтобы создать современный — по ведению бизнеса, материальному оснащению — частный агросектор в белорусской деревне, нужно еще пахать да пахать! Но сам частник эту «пахоту» может и не осилить. Рассчитывать, что он потянет выполнение задачи без государственной поддержки, на мой взгляд, тоже нельзя.

Инна ГАРМЕЛЬ, «БН»