Как стать настоящим лесоводом

Источник материала:

Влияние природы

Роман Станиславович сам не знает, что подтолкнуло его к выбору профессии лесовода. Однако с большой долей вероятности можно утверждать, что этому способствовали детские впечатления. Ожигар родился в деревне Ятвезь Волковысского района — в месте, чудном по красоте. Рядом несла свои воды река Россь, вокруг высились леса, эти места можно сравнить лишь с Логойщиной — белорусской Швейцарией. Круглый год видя вокруг себя такое буйство природы, днями пропадая то на реке, то в лесу, Роман уже не представлял другой жизни. И то, что довелось учиться не только в деревенской школе, но и в городской, волковысской, ничуть не повлияло на его склонности. Наоборот, только научило еще больше ценить природу.

Сам Роман Станиславович иногда недоумевает — когда же в нем проснулась тяга к лесу? Ведь уже к 14 годам он знал твердо — быть ему лесоводом. Причем никакого переломного момента в жизни, способствовавшего такому выбору, не было. Родители главного лесничего были простые труженики, и примером в профессиональном плане стали скорее всего соседи — семья потомственных лесоводов.

 — Помню, довелось наблюдать, как благодаря усилиям местного лесничего пустырь покрылся молодыми посадками лесных культур, — рассказывает Ожигар. — Год за годом деревца подрастали, пока пустырь не превратился в настоящий лес. Это произвело очень сильное впечатление. Сосед часто рассказывал о специфике работы лесовода. В частности, о том, что труженики леса практически никогда не видят результатов своего труда. Оценить их могут только потомки. В этом было что-то действительно сказочное. У каждого человека что-то написано на роду. Видимо, мне было предначертано стать лесоводом...

 Охота как философия

В 1976 году Роман Ожигар поступил в Полоцкий лесной техникум, учился с увлечением. Окончил учебное заведение с отличием. Затем были вступительные экзамены в Белорусский технологический институт имени Кирова и следующие пять лет — опять учеба по специальности “лесное хозяйство”. В

 1985 году Роман Станиславович стал инженером охраны и защиты леса и охотничьего хозяйства Слуцкого лесхоза. Эта должность, а точнее, связанные с ней обязанности, по большому счету, и определили дальнейший жизненный путь Ожигара. Тогда же у него появилось хобби — охота.

— Я был обязан заниматься вопросами охоты, вести борьбу с браконьерством, охранять лес от нарушителей, — вспоминает Роман Ожигар. — Потихоньку пристрастился к охоте, хотя с возрастом это занятие превратилось, скорее, в философию. Ведь вопреки распространенному мнению охота — это не погоня за наживой, не добыча зверя или птицы, а, собственно, сам процесс. Для меня ружье — предлог встать с дивана и размяться. Люблю “тропить” зайца по полям. За день по целине с тяжелой амуницией можно находить 15—20 километров. В процессе такой ходьбы на свежем воздухе хорошо работают мозги, можно обдумать множество вопросов, поразмышлять. А зверь... Перехитрил меня, ушел — а я и радуюсь за него. Видимо, все мы с возрастом становимся более сентиментальными.

 Огненная история “глиняной фигурки”

Иное дело — работа. Только с практикой приходит закалка, особенно при решении нестандартных задач, требующих волевых решений и ответственности за последствия. Не стал исключением из правила и главный лесничий. После студенческой скамьи каждый молодой специалист лесного хозяйства, образно говоря, вылеплен из мягкой глины. Что касается “глиняной фигурки” самого Романа Станиславовича, то она получила “обжиг” во время грандиозных пожаров, которые охватили леса Беларуси в памятном 1992 году.

— В том сезоне стояла небывалая засуха, синоптики каждый день объявляли чрезвычайную ситуацию. Вся территория страны, вплоть до крупных городов, была задымлена, — рассказывает Роман Ожигар. — 11 августа пожар вспыхнул и в Жилинбродском лесничестве нашего лесхоза. Моей прямой обязанностью, совсем еще молодого и неопытного специалиста, было охранять леса, в том числе и от пожаров...

В лесхозе уже которую неделю все были начеку, готовились противостоять огню. Однако вовремя пожар обнаружить не смогли — из-за сильной задымленности наблюдатели на многочисленных вышках “ослепли”, на ощупь передвигались рейдовые бригады лесной охраны.

Когда ближе к вечеру огонь был замечен, лесоводы сразу же обратились за помощью к местной воинской части. Ответ поразил: “Помощи не ждите — мы сами горим!”. Оказалось, что причиной возникновения возгорания стали учения военных, и они же первые от пожара пострадали.

— Все силы лесной охраны были брошены на тушение, — Роман Станиславович помнит все подробности того дня, словно это было вчера. — По пути постоянно переговаривались по рации с летчиками-наблюдателями, просили обрисовать обстановку. И когда летчик стал говорить: “Горят 25, 26 и 27-й кварталы леса! Вижу огонь в 35 и 36-м кварталах...”, — я понял, что случилось что-то страшное... Все работники лесной охраны отправились на кромку пожара с единственной задачей — не допустить распространения огня до Вороничских болот. Если бы это случилось, торфяники не удалось бы потушить даже зимой. Были подняты на ноги солдаты войсковой части. Они с помощью бульдозеров делали минерализованные полосы, рыли настоящие канавы перед огнем. А затем лесоводы пустили встречный огонь. Пожарные спустя несколько дней возмущались, что в то время, когда они пытались тушить огонь, лесоводы, наоборот, специально подожгли лес. — Подобное решение далось непросто — ответственность была крайне велика, — говорит Ожигар. — Однако оно оказалось единственно правильным: там, где был пущен встречный огонь, пожар удалось остановить, а затем и ликвидировать. Борьба с этим очагом продолжалась почти двое суток, и все это время мы были на ногах. Отдельные же возгорания “добивали” еще неделю.

Вот тогда молодые специалисты и получили “обжиг”, стали тверже камня. Следующий пожар возник спустя несколько дней возле деревни Горчицы. Еще на подъезде к месту Роман Станиславович увидел характерный и такой страшный для специалистов “бронзовый” дым. Это означало, что пожар верховой, — огонь распространяется по кронам деревьев и практически неуязвим для наземных средств пожаротушения. Однако всего за 15 минут лесоводам удалось “посадить” огонь на землю, а затем и потушить его. Даже пожарные были поражены. Сказался опыт в делах подобного рода, у молодого инженера охраны и защиты леса уже не было суетливости, на этот раз он был уверен в своих силах, а главное, в силе коллектива. И хотя в 1992 году огнем было пройдено около 600 гектаров леса Слуцкого лесхоза, можно смело утверждать — лесоводы достойно выстояли против огненной стихии. Между человеком и природой

Философия леса

Проработав 14 лет в Слуцке, Ожигар перевелся в Молодечненский лесхоз, через год в лесхоз Старобинский. Однако в конечном итоге опять вернулся на Слутчину. Сегодня Роман Станиславович трудится на должности главного лесничего. В его обязанности входит лесоразведение и лесовосстановление. Однако охранять лес — призвание каждого работника лесного хозяйства. Не раз доводилось стоять лицом к лицу с нарушителями природоохранного законодательства и главному лесничему.

— Человек не может жить вне общества, — рассуждает Роман Ожигар. — Однако мы, лесоводы, часто вынуждены стоять между человеком и лесом, находить компромиссы. Главный лесничий замечает, что в последние годы люди стали кардинально менять свое отношение к лесу. Они становятся уже не просто потребителями. К ним приходит осознание того, что лес, несмотря на свое величие, очень уязвим и нуждается в постоянной защите. Долг каждого — внести свою лепту в сохранение лесных богатств Беларуси. Такие настроения радуют и дают основание надеяться, что браконьерства, нарушений под пологом леса будет становиться все меньше.

— Работа в лесу настраивает на философский лад, — заключает Роман Станиславович. — Нужно больше доверять природе, иногда стоит уступать ей, позволять самой решать возникающие проблемы. Ведь мы вмешиваемся в природу с самыми благими намерениями, но иногда эффект от этого вмешательства может быть негативным. Природа должна сама регулировать все процессы в лесу. Наш же долг ей помогать или, в крайнем случае, отойти в сторону и не мешать.