«Ученые соседи» всегда идут в обход

Источник материала:

Путь к серьезным открытиям до сих пор не изучен, зато дорога к псевдонауке проторена, описана и, кажется, скоро будет снабжена указателями

Предсказывать научные открытия невозможно: у них нет общего алгоритма, они индивидуальны, как и все шедевры. Зато мои собеседники — член-корреспондент НАН Беларуси Лев Томильчик и доктор физико-математических наук Евгений Толкачев — могут подробно рассказать о том, как открытия не делаются. Оба уважаемых ученых — участники рабочей группы по проведению экспертизы предложений, поступающих в НАН Беларуси и претендующих на статус новых открытий, основанных на пересмотре современных научных представлений.

“Сидя в вагоне, свет кольнул мне глаза”

Лев Томильчик: Впервые я столкнулся с тем, что сегодня называется псевдонаукой, в 1956 году, будучи скромным аспирантом БГУ. Это было сочинение на тему строения Вселенной автора по фамилии Загороднюк, который в ту пору заведовал гаражом Дома печати. В трактате, помимо общего взгляда на Вселенную, содержалось и описание эксперимента: предлагалось совместить ось вращения Земли с ее магнитной осью и понаблюдать, как наша планета вспыхнет и превратится в сверхновую звезду. Едва ли кто-то решился бы на такой эксперимент, если бы даже он был осуществим.

Потом, на протяжении долгой жизни в науке, мне приходилось соприкасаться с разного рода изобретателями. Многие из них невольно вызывали ассоциацию с героем одной из первых публикаций Чехова “Письмо к ученому соседу”. Некий помещик, узнав, что его сосед по усадьбе — профессор, делится наблюдениями и выводами, до которых “своим диким умом, ничему не учась, дошел”.

“Ничему не учась” — характерный признак таких “соседей”, в том числе современных. Они полагают, что можно сделать открытие, не обладая базовыми научными знаниями. Как, например, в свое время рабочий торфопредприятия “Дукора”, приславший целый пакет своих записок: “Сидя в вагоне, свет кольнул мне глаза. Прищурив глаза, я увидел, что лучи света далеко не идеальны в своей параллельности. Еще более сощурив глаза, я не обнаружил там никаких сгущений и разрежений. Из чего делаю вывод, что свет не может содержать волн — ни продольных, ни поперечных... Мне кажется, что свет вращает Землю, хотя я не могу этого доказать”.

Евгений Толкачев: В советские времена “соседи” адресовали свои письма в ЦК КПБ, Верховный Совет БССР. Сейчас у них иные адресаты — Администрация Президента и лично глава государства, Министерство обороны, КГБ... Этот принцип их работы остается неизменным: они не признают нормального, принятого в науке пути.

— А какой путь для ученого “нормальный”?

Лев Томильчик: Направить свой материал в соответствующие научные издания. Если он там будет опубликован, то привлечет внимание научного сообщества. Оно может согласиться с выводами автора, а может спорить, но рано или поздно его выводы будут или согласованы с существующим положением дел, или приведут к определенному повороту в науке. Тогда научный мир заговорит об открытии.

Так было со многими известными учеными, например с Альбертом Эйнштейном или Нильсом Бором, сформулировавшим первоначальную квантовую теорию атома. Вначале их теории не принимались научным сообществом, но со временем стало ясно, что все это вписывается в систему существующего знания. Новое не разрушает старого, сохраняя все, что уже доказано.

— Положа руку на сердце, легко было бы Эйнштейну опубликоваться в современном журнале?

— Чтобы избежать сослагательного наклонения, которого не знает история, возьмем более близкий к нашему времени пример. В начале 60-х годов прошлого века американец Мюррей Гелл-Манн, автор модели кварков, направил свою статью в один из журналов. А редакция отказалась ее печатать. Что характерно, американский физик не стал писать в правительство США, а просто отправил материал в другой журнал. И его опубликовали. Сегодня подходящих научных изданий много.

В свое время физика Голдсмита, который одновременно являлся главным редактором известного научного журнала, автор упрекнул: вы мою работу не публикуете, потому что не понимаете.

— То, что мы не понимаем, мы как раз публикуем, — успокоил его Голдсмит.

Это — кредо редакций научных изданий, от которого, впрочем, как и от любого идеального утверждения, в реальности могут иметь место отклонения.

О лукавой сути полтергейста

Лев Томильчик: Мы с Евгением Аркадьевичем осуществляли анализ того, каким образом происходит принятие новых идей научным сообществом. Мы не знаем до сих пор, и никто не знает, достаточных условий. Но одно из необходимых условий может быть сформулировано совершенно четко и проиллюстрировано на целом ряде примеров: идея, какой бы она ни оказалась революционной, на первых порах должна быть сформулирована на общепринятом языке, с использованием общепринятых физических моделей и математических структур.

Псевдонаучные тексты тоже порой облекаются во вполне наукообразно звучащие формы. Например, “элементарная частица есть не что иное, как элементарный ансор, или сокращенно — элансор, содержащий большое, но конечное число квантов-экстенсоров...” Это цитата из книги члена-корреспондента АН БССР Альберта Вейника, личность которого заслуживает отдельного обсуждения.

Альберт-Виктор Вейник специализировался в узкой, практически важной области технических наук — термодинамике литья, и являлся признанным авторитетом в этой области. Но в какой-то момент он объявил техническую термодинамику всеобщей, основополагающей наукой и попытался с ее помощью объяснить все явления, создав “Общую теорию движения”. Причем свои новации вставил в третье издание собственного учебника по технической термодинамике для вузов.

Почему шарлатанство не имеет границ

Евгений Толкачев: В печать сочинения Вейника, утверждавшего, что им “установлен факт существования невидимого тонкого мира, первичности духа и вторичности материи, лукавая суть всевозможных аномальных явлений раскрыта”, рекомендовал целый коллектив рецензентов. Каждый из них заслужил признание в своей, узкой области технических наук, что, как оказалось, не гарантирует понимания основ науки.

Когда такое неведение сочетается  с амбициями, жди беды. В своей последней публикации недавно ушедший от нас председатель российской комиссии по борьбе с лженаукой академик Эдуард Кругляков рассказал, что был создан и запущен в космос движитель, нарушающий законы школьной физики. Движитель, конечно, потерпел фиаско, в отличие от тех, кто его продвинул на орбиту.

Другой пример. Когда  в России грянул кризис, тут же на семинаре в белорусской Военной академии появились люди, пообещавшие за наши деньги укрепить броню танков при помощи так называемых торсионных полей. На семинаре присутствовали белорусские ученые, которых, однако, не смутило, что эти поля не зарегистрированы ни одним физическим прибором, да к тому же еще и движутся быстрее скорости света.

В отсутствие иммунитета — знаний — вирус амбиций поражает не только отдельных ученых, но иногда и государственных деятелей, что опасно вдвойне. Например, на закате политической карьеры российский спикер Борис Грызлов усомнился в возможности ученых отличить науку от шарлатанства и выразил удивление по поводу существования в РАН общественной комиссии по борьбе с лженаукой. При этом он позволил себе сравнить ее с Инквизицией, которая “сожгла Коперника за то, что он сказал, что земля вертится”. Сожгли, правда, Бруно, а не Коперника, а два последних слова легенда приписывает Галилею.

Отвечая после этого на письма “изобретателей” из России, я просил их авторов впредь не тревожить белорусского Президента. Во-первых, он занят государственными делами, а во-вторых, доверяет белорусским ученым.

Лев Томильчик: Как известно, во времена социальных потрясений наблюдается всплеск иррационального. Один из эпизодов нашей работы связан с Григорием Грабовым, как известно, осужденным в России за мошенничество: он предлагал убитым горем матерям воскресить их погибших в Беслане детей. Незадолго до этого в мои руки попало адресованное Президенту Беларуси письмо с предложением открыть своего рода филиал фирмы Грабового в нашей стране. Оно было подписано доктором медицинских наук и врачом первой категории. Авторы перечисляли преимущества такого вложения государственных средств: помимо управления погодой и способности исцелять от всех болезней, Грабовой может предотвращать катастрофы и воскрешать усопших, независимо от времени и места их ухода.

Мне было уже известно из публикации в российском академическом журнале о том, что “в окружении первого президента России Б. Н. Ельцина... наблюдался проходимец, величающий себя доктором физико-математических наук Г. Грабовым...” Я дал соответствующее заключение по поводу этого обращения, в котором, в частности, заметил: если авторы обращения не отдают себе отчета, что процедура воскрешения из мертвых независимо от времени погребения невозможна, то необходимо ставить вопрос об их профессиональной пригодности.

Евгений Толкачев: Авторы десятков обращений, ежегодно поступающих в самые высокие государственные и научные инстанции, не стесняются ни в обещаниях, ни в финансовых запросах. Например, один российский толстосум дошел до первых лиц белорусского правительства с предложением выделить ему бесплатно участок и льготы для строительства под Минском наукограда для производства энергии с помощью “кварк-глюонного ротора”. Чтобы не обидеть олигарха, попросили представить опытный образец. Воз и ныне там. А относительно недавно прохиндеи, изгнанные из московского Института атомной энергии имени И. В. Курчатова, пытались втянуть в очередную аферу с “холодным ядерным синтезом” один из институтов белорусской академии наук.

Школьных уроков мало?

Евгений Толкачев: Большинство поступающих писем свидетельствует, что система массового образования не формирует представлений, позволяющих перебросить  мостик от школьных знаний к современной научной информации. В школе нет должного обучения, даже на факультативах, а в СМИ нет просветительской работы.

Лев Томильчик: Один из последних примеров — Челябинский метеорит. Немало публикаций посвящено описанию фантастических проектов по защите от небесных тел, хотя при нынешнем развитии технологий защиты от них нет. Но ни в одной я не увидел простого объяснения, почему оказалось столько пострадавших от метеорита. А их много по причине того, что скорость света больше скорости звука: увидев вспышку, люди бросились к окнам — посмотреть, что происходит. И спустя некоторое время ударная волна выбила тысячи стекол, осколки поранили любопытных.

На мой взгляд, дело СМИ — напоминать читателям об уроках физики, а заодно и о правилах безопасности: увидели вспышку — спешите в укрытие, а не к окнам.

Евгений Толкачев: Образование всегда отстает от науки, оно более консервативно, так и должно быть. Но кроме образования, есть еще и личная культура: человек либо стремится получать новые знания, либо нет. Некоторые наши авторы просто ломают себе жизнь: вместо того чтобы учиться, десятилетиями шлют в различные инстанции свою мертворожденную идею-фикс. От бесконечной переписки нас спасает закон об обращениях граждан, который позволяет прекратить переписку, если в последующем письме не содержится новой информации.