ДРУГАЯ ЖИЗНЬ РАЗВЕДЧИКА ИВАНА ЛЕЗЖОВА

Источник материала:

начало > 12 марта 2015 г.

Вообще-то иногда разведчику везет там, где не ожидаешь… Когда внезапно встал вопрос о ремонте топливного бака нашего Ту‑114, его сняли с самолета и привезли в ангарный комплекс авиакомпании «Пан Америкэн». Главный инженер базы все организовал — и когда ремонт закончился, я вручил ему два футляра с сувенирами. Он в ответ тут же снял с полки коробку. Когда мы ее открыли, то увидели самолетный проблесковый маяк в сборе. Такие только что были запущены в производство и являлись предметом нашего активного поиска… Мы срочно отправили изделие в Москву, вскоре такие маяки появились и на наших самолетах. Нас похвалили.

— Иван Иванович, вы встречались в Америке со многими государственными и партийными деятелями СССР. Чем вам, скажем, запомнился Никита Сергеевич Хрущёв?

— Первый раз при мне Хрущёв прилетел в США 15 сентября 1959 года, но тот его прилет обеспечивал военно-воздушный атташе генерал М. Н. Костюк с одним из помощников. Я в это время только прибыл из отпуска и занимался другими делами. Пробыл тогда Хрущёв в США 12 дней: встречался с президентом Эйзенхауэром, совершал поездки по штатам. Американцам, судя по прессе, импонировала его активность. Хрущёв не боялся спорить, активно отстаивал свои позиции. Плюс к этому его специфический грубоватый юмор… В какой-то мере та поездка способствовала улучшению отношений между СССР и США и западными странами.

Более близко я видел его во время приезда в США для участия в работе 15‑й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. 19 сентября 1960 года на теплоходе «Балтика» делегация СССР во главе с Хрущёвым прибыла в Соединенные Штаты. Я отвечал за авиационное обеспечение: на аэродроме Айдлуайлд встречал Ту‑114, на котором прилетели генеральный конструктор А. Н. Туполев и группа генеральных конструкторов авиапрома. Тут я немного оплошал, так как заказанный мною трап недотягивал до порога входной двери по высоте несколько ступенек… Использовали дополнительный трап, спустили всех на землю. Но Туполев сделал мне, мягко говоря, несколько замечаний. Мне тот прилет запомнился на всю жизнь, так как на борту находилась моя любимая жена, которая перенесла тогда в Москве очень тяжелую операцию, была крайне худа и бледна.

Хрущёв сразу же показал свою неординарность. На второй день он безо всяких уведомлений и несмотря на ограничения в передвижении отправился к Фиделю Кастро, который разместился в небольшой гостинице в Гарлеме. Хрущёв посещал все заседания ООН.

23 сентября 1960 года запомнилось выступлением Хрущёва на пленарном заседании ООН на тему «Свободу и независимость всем колониальным народам. Решить проблему всеобщего разоружения». Вслед за ним с разгромной антиамериканской речью выступил Фидель Кастро. Оба доклада широко обсуждались. Но самым освещаемым и обсуждаемым до сих пор является история с «ботинком». Хочу сказать, что искажена она до крайности, а все фотоснимки — коллажи, подделка.

В тот день начальник личной охраны Хрущёва генерал Захаров передал мне два пропуска, и я с женой расположился в третьем ряду кресел. Перед первым рядом стоял стол, за которым сидели Хрущёв, Громыко, Микоян и еще несколько человек. При выступлении филиппинского делегата Хрущёв действительно обрывал его, громко подавал реплики, вскакивал, но из-за стола не выходил. За филиппинцем выступил король Иордании Хусейн. Он был небольшого роста (я бы сказал, метр с кепкой) и за трибуной стоял на скамеечке. Вначале он похвалил руководство США, затем начались его измышления в адрес СССР. Я в тот момент сидел на смежных ручках кресел моего и жены и прекрасно видел стол нашего руководства. Услышав перевод речи Хусейна, Хрущёв побагровел и выругался в адрес короля. В руке у него оказался полуботинок. Он трижды с силой ударил ботинком по столу, что-то произнес (что — я не расслышал) — и внезапно резким голосом скомандовал: «Пошли!». Все 18 человек встали с кресел и вышли из зала.

Американские, западные газеты во всех красках расписали этот эпизод и обещали опубликовать фото Хрущёва с ботинком — но таких фотографий в природе не существует. Меня многие журналисты просили дать пленку, так как они знали, что у меня есть фотоаппарат «Лейка». Но, во‑первых, он находился в сумочке у жены, а во‑вторых, в здании ООН фотографирование категорически запрещено… Я вынужден был резко обрывать дотошных журналистов.

Беседовал полковник в отставке Игорь Судленков, научный сотрудник Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны

продолжение следует