Дедушка 8-месячной девочки, которая погибла из-за хаски: "Я звонил в опеку, обращался в милицию"

Источник материала:

— Сейчас все нас хают. Как Ангелины не стало, все считают нашу семью неблагополучной. К нам постоянно приходят врач или медсестра из детской поликлиники. Смотрят, какие у нас обои, как подметен пол, заглядывают в холодильник. Но где все эти люди были до трагедии?! Что они сделали, когда я сообщал о невестке в органы опеки и милицию? — не скрывает эмоций Игорь Васильевич, дедушка 8-месячной малышки, которая погибла из-ха хаски. Второй супруг обвиняемой Екатерины попросил суд допросить в качестве свидетеля своего отца.

— Гибель ребенка была предсказуема, — начал свое выступление дедушка. — Катя ведь, как обычно, соберется, возьмет Ангелину, коляску — идут гулять, но приходила она очень пьяная. Я переживал за ребенка. Сначала пытался с ней разговаривать, а когда это повторилось раз десять за месяц, нашел в справочной телефон и позвонил в органы опеки Центрального района. Мне сказали: они этим не занимаются и посоветовали обратиться в милицию. В очередной раз, когда она пришла в таком состоянии, я вызвал милицию. Не для того, чтобы отомстить или наказать, для меня главной была безопасность детей.

— Вы уверены, что вы звонили в органы опеки? — уточнила гособвинитель. — Можете назвать, с кем разговаривали?

— Нет, не могу, — ответил Игорь Пашук. — Сам я туда не ходил. Я начал с телефонного звонка.

— И не закончили?

— Но мне же сказали, чтобы обратился в милицию.

Позже, общаясь с журналистом TUT.BY, дедушка погибшей малышки расскажет об этом случае чуть подробнее:

— Приехал наряд из Центрального РУВД. Они видели, что Катя пьяна. Это могут подтвердить мои жена и теща, которые тоже были дома. Милиционеры поговорили с Катей, а потом спросили у меня: «Будете ли вы писать заявление?». Конечно, потому что это нужно было остановить. Я понимал, что с кем-то может случиться беда. Мне соседи говорили, что она пьяная шла с коляской и на пересечении Червякова-Щедрина вообще чуть под машину не попала.

— В тот же день?

— Нет, эти происшествия постоянно происходили, — продолжил Игорь Васильевич. — Я не на пустом месте начал с ней бороться. Но какие рычаги воздействия у меня есть?! Как только она поняла, что я буду писать заявление, сказала мне: «Вы больше не увидите своих внуков». Я ответил: «Ты меня этим не шантажируй!»… В общем, когда мы приехали в милицию, они [милиционеры] положили передо мной лист бумаги, на котором около восьми видов шаблонов напечатанных заявлений. И так мне и сказали — это шаблон, выбирайте то, что вам больше подходит и пишите. Но ни в одном из этих примеров не было указано, что человек находился пьяным. Я возразил: «Хочу написать собственное заявление». Мне не разрешили. Я практически списал слово в слово. С кое-какими незначительными изменениями.

— Как? Почему? — интересуется гособвинитель в зале суда. — Наручники на вас надели?

— Нет, но они [милиционеры] не принимали первое заявление, которое я написал.

— Я не понимаю, как у вас не приняли заявление?

— Я вам пытаюсь объяснить, — эмоции у допрашиваемого зашкаливают. — Вы имеете юридическое образование и все эти детали знаете, я же простой рабочий (Пашук работает фасовщиком в торговой сети. — Прим. TUT.BY). И со мной на таком же уровне разговаривали. Если бы я был офицером, кем-то вышестоящим, они бы со мной разговаривали по-другому. Я объяснял на словах, что вызвал милицию, чтобы защитить детей. И чтобы ребенок сейчас не в могиле лежал, и чтобы она за решеткой не сидела. Когда я вернулся домой, мне перезвонили из милиции, спросили: ее отпускать или пускай сидит до утра — и мне ее стало жалко. Я сказал: отпустите, пускай идет. Я же не зверь. После этого она поняла, что в нашем доме не может творить то, что захочет, и уехала к бабушке. Но у бабушки она прожила недолго, потому что продолжала в том же духе. И когда поняла, что ей места и там нет, уехала в Жодино, чтобы ее вообще никто не достал.

«Я рабочий человек и плачу налоги, милиция должна меня защищать»

— Что вы писали в заявлении? — настаивала на ответе прокурор.

— Мне пришлось описать все, что случилось, кроме того, что Катя была пьяная. Я написал, что у нас был разговор, что она ругалась, — продолжил Игорь Пашук. — Ее нужно было обязательно проучить. Я думал, может хоть это повлияет.

— Почему вы не направили в управление образования заказное письмо с обратным уведомлением, на которое вам обязаны были дать ответ? — подключился к допросу адвокат.

— А потому что, если мы сейчас выйдем на улицу и спросим у ста человек, никто не знает, что нужно делать в такой ситуации, — чуть сдерживал себя в руках свидетель. — Почему в милиции мне не сказали, что сделать?! Я рабочий человек и плачу налоги. И милиция должна меня защищать.

— А в милицию почему заказным не направили?

— А я знал это?! Потому что в школе мне нужно было не формулы дискриминанта учить, а право! Тогда бы я знал, что делать.

— А за юрпомощью почему не обратились?

— Я же обратился в милицию за помощью. Они должны мне помогать, они обязаны были защитить ребенка.

— Хорошо, — попытался снизить накал беседы адвокат. — А что все это время делал отец девочки?

— Когда он разводился с ней, Катя на суд пришла выпившей, и он указал на этот факт судье. И начал высказывать, что происходит, а та его даже слушать не стала. Сказала: он виноват, и ввалила штраф, — снова вспышка. — Вот вам конкретный пример, потому что простой человек не может добиться правды, даже когда ребенка защищает.

— А до развода он не видел, что детям плохо?

— Видел. Мы с ней разговаривали, пытались договориться.

«Когда она привозила нам детей, они всегда были больны»

Чуть позже, когда эмоции немного улеглись, общаясь с журналистом TUT.BY, Игорь Пашук расскажет про развод чуть по-другому:

— Может, я неправильно сказал. Я не знаю, пьяная Катя была тогда в суде или нет, но то, что она была после вчерашнего — все это было видно. Мой сын врать не будет. И он пытался объяснить это судье, рассказать, как Катя себя ведет и что детям угрожает опасность. Но его не захотели слушать. В нашем обществе все время считают правыми женщин, в то время, как мужчины не хуже их. Вот мой сын работает термистом на заводе, имеет там уважение, авторитет. Он никогда не прогулял, не опоздал…

Мы снова в зале суда, вопрос задает гособвинитель:

— После того, как Екатерина ушла жить к бабушке, вы часто забирали детей?

— Часто, очень часто. Но когда она нам привозила детей, они почти всегда были больны. Например, у Полины (средней дочки. — Прим. TUT.BY) был стоматит в тяжелой форме. Ребенок уже почти не стоял на ногах, температура 38. Мы немедленно вызвали врача, через 15 минут ребенка уже лечили в стоматологической клинике. Плохой дед лечил. От нас всегда дети уезжали выздоровевшими. И возвращались опять больными.

— Вы и Ангелину (младшая дочка, которая погибла. — Прим. TUT.BY) забирали, и Полину?

— И Ангелину, и Полину я любил одинаково. Я ей, когда она родила мне вторую внучку, красивое платье за это подарил… Вот у нас семья: я, моя жена и сын — мы все работаем. Игорь пользуется уважением на заводе. У нас ни у кого нет приводов в милицию — и наша семья неблагополучная (стала после трагедии. — Прим. TUT.BY). К нам постоянно приходит врач или медсестра с детской поликлиники, что на Червякова. Смотрят, какие у нас обои, как пол подметен, в холодильник заглядывают… Но где все эти люди были раньше?!

— На суде, когда ваш сын говорил о детях, он повторял, что часто забирал Полину. Почему оставлял маленькую Ангелину с мамой? — уточнил TUT.BY у дедушки.

— Моя жена не так давно перенесла инсульт. Я и Игорь на работе, поэтому с одним ребенком, которому два года, она может справиться. Но если сюда добавить еще и второго, которому на тот момент было шесть или семь месяцев, она бы не потянула. Но когда мы были дома, мы забирали обеих. Я научился с младшей играть. Она смеялась, меня узнавала. Она с удовольствием была у меня на руках, пыталась садиться. Это был ужас, когда я узнал о трагедии. Взрослый здоровый мужик, я в армии служил, а рыдал три дня. Причем, самое обидное, я ведь предсказывал это.

— Вы пытались договориться с Екатериной и оставить детей себе, а ее попросить покинуть ваш дом?

— Я не имею права ее выгонять. Мы ей предлагали: мы тебе даже алименты будем тебе платить, пусть дети живут с нами. Потому что для нас самое главное благополучие и безопасность детей.

— Что она вам отвечала?

— Она говорила: вы хотите моих детей у меня отобрать! Так вот не выйдет, они здесь прописаны, и я в вашем доме имею свою территорию. И вы не будете указывать, что мне в этом доме делать. И я не имел права ее ни ругать, ни тем более физическую силу применять.

— Но ваш сын заплатил ей алименты лишь раз…

— Только он еще сколько лет будет платить кредиты, которые она навешала на него и на соседа… До того момента, как они женились, Игорь был отличный парень. А связался с Катей, все пошло под ноль. Компьютер — в ломбард, телефоны — в ломбард.

— Не запрещали им встречаться?

— Пытался. До свадьбы был такой момент, что я загрузил все ее вещи и отвез к бабушке, ну и что?! Он влюбился в нее, собрался и поехал за ней. И я забоялся, что я сына потеряю в этой компании, что он станет алкашом, или они ему дадут наркотики. Я пошел на то, что пускай живут на моих глазах, чем там.

— Но Игорь давно не ребенок.

— …Вы знаете, нам уже ничем не поможешь, внучку не вернешь. Но не одни мы попали в такую ситуацию. И если нас не услышали, то пусть теперь услышат хоть тех, других…

Напомним, вечером 27 марта в одном из домов в микрорайоне Сухарево нашли тело 8-месячной девочки. В квартире вместе с ребенком находилась собака хаски. На теле погибшей нашли следы от укусов. В тот же день была задержана мать погибшей малышки. В Следственном комитете рассказали, что при осмотре квартиры не было найдено продуктов питания — ни для ребенка, ни для собаки.

В ходе расследования было установлено, что на момент смерти ребенка не кормили около суток, должный уход за собакой не осуществлялся.

«Смерть ребенка наступила в результате травматической ампутации правой верхней конечности на уровне средней трети плеча с развитием массивной кровопотери и геморрагического шока. Согласно заключению медико-криминалистической экспертизы, на руке ребенка имеются рваные раны, которые образовались от зубов собаки, находившейся на момент происшествия в квартире», — сообщил позже СК.